Число этих молодых радикалов стало распространяться и множиться на территории всей России, почти как раковая опухоль. Они образовали движения народников, анархистов, организаций «Земля и воля» и «Народная воля». Их вдохновители сильно отличались друг от друга, с одной стороны, подлинные интеллектуалы — Александр Герцен, Дмитрий Писарев, Николай Чернышевский, с другой — чокнутые типы вроде Сергея Нечаева.
Третье отделение, напуганное польским восстанием и крестьянскими волнениями, вместо того чтобы позволить остыть молодым крикунам, что стало бы естественным ходом развития событий, обрушились на них с суровыми и неуклюжими мерами.
Вначале оно арестовало или выслало за границу ряд радикалов. Это превратило молодежные причуды в идеологию, а ее носителей в мучеников. Дальше — больше. Из-за того, что политические заключенные рассматривались тогда в качестве тепличной разновидности уголовников, многим из них позволили посылать на волю письма, памфлеты и даже наборы книг, которые разжигали пламя недовольства и мятежей. Наконец, Третье отделение не предприняло никаких новых усилий для охраны личности и местопребывания правителя, несмотря на то, что оно хорошо информировалось тайными агентами, двойными агентами и доносчиками практически о всех планах, вынашиваемых революционерами. И поэтому задним числом можно сказать, что разделаться с царем раньше, радикалам помешали их бестолково подготовленные операции, а не деятельность Третьего отделения.
Некоторое закручивание гаек последовало после покушения Дмитрия Каракозова на царя в 1866 году. Поскольку Третье отделение было своевременно поставлено в известность о планах убийства Александра, свободное нахождение Каракозова в Летнем дворце представляется просто невероятным. Но это покушение не осталось без последствий — Долгоруков с позором ушел в отставку.
Преемником стал Петр Шувалов. Его назначили главой как Третьего отделения, так и жандармерии. Шувалов убедил царя отправить в отставку беспечного генерал-губернатора Санкт-Петербурга и заменить его генералом Федором Треповым. Какими бы отрицательными чертами характера они ни обладали — Шувалова, например, называли Петром Четвертым, — оба государственных чиновника оказались крепкими руководителями, полными решимости защитить своего повелителя и превратить столицу в безопасное для него место.
В течение восьми лет руководства Шуваловым Третьим отделением и жандармерией не было осуществлено ни одного покушения на Александра II или какое-либо другое видное лицо. Но этот высококвалифицированный специалист, можно сказать, поплатился за собственный профессионализм.
Шувалов тщательно проверял каждого, кто входил в контакт с царем, каким бы невинным этот человек ни выглядел. Данное правило распространялось даже на любовницу императора и ее семью, некоторые члены которой занимались сомнительными операциями. Очевидно, поэтому Александр, которого больше занимали амурные дела, чем собственная безопасность, отправил Шувалова в 1874 году в почетную отставку, назначив его послом в Лондон.
На его месте оказался генерал Александр Потапов, известный в то время по кличке Куриные Мозги. Но он не успел даже нагреть кресло в своем кабинете, как был заменен генералом Николаем Мезенцовым.
А, тем временем радикалы максимально использовали ухудшение обстановки в Третьем отделении. В тот момент они Сосредоточили свои усилия на попытках пробудить волнения среди крестьян, которым было, правда, наплевать на эти их усилия. Многих молодых людей арестовали. Проводились многочисленные суды, некоторые из которых превратились в массовые мероприятия. Но контроль над обществом со стороны государства настолько ослаб, что большинство арестованных освободили. Не понеся никакого наказания, они с новой энергией принялись за революционную деятельность. В январе 1878 года молодая террористка Вера Засулич совершила покушение на генерала Трепова и так серьезно его ранила, что он вынужден был подать в отставку. Этот террористический акт, а также оправдание Засулич судом присяжных и ее последующий побег за границу подогрели аппетит радикалов к насилию. На царских офицеров стали нападать и убивать их вдоль и поперек всей Российской империи. В августе 1878 года сравнительно безобидного Мезенцова зарезал кинжалом Сергей Степняк-Кравчинский, который тоже бежал за границу и засел за свои мемуары.
Назначение еще одного неэффективного руководителя Александра Дрентелна в качестве шефа Третьего отделения не привело ни к каким переменам. Террор продолжался. В феврале 1879 года застрелили губернатора Харькова. Примерно месяц спустя Лев Мирский стрелял в Дрентелна, но промахнулся. А в апреле 1878 года Александр Соловьев покушался, но тоже промахнулся, на самого императора, когда тот прогуливался по территории Зимнего дворца.
Это покушение несколько встряхнуло Александра, но он все равно не возвратил Шувалова и не стал искать для Третьего отделения руководителя аналогичного калибра. Вместо этого, поддавшись своему влечению к армии, к чему были склонны все последние Романовы, царь поручил обеспечение безопасности военным. Он поделил империю на северную, центральную и южную части, во главе которых поставил трех генералов, вменив им полицейские функции. А Дрентелна, он сохранил в качестве главы Третьего отделения, но полномочия его сократились примерно вчетверо.
На террористов, на подозреваемых в терроре и на многих совершенно невинных людей обрушились масштабные и кровавые репрессии, особенно на юге. В центральном секторе империи граф Лорис-Меликов пытался совместить жестокие санкции с более умеренными мерами воздействия, добившись некоторого успеха. У генерала, командовавшего на севере, проблем оказалось более всего, поскольку полномочия он вынужден был делить с Дрентелном, но нести за свой сектор полную ответственность должен был один.
Вскоре последовал ответ революционеров. «Народная воля» т к тому времени основной орган террористов — объявила о смертном приговоре царю и посвятила остаток 1879 года безуспешным попыткам взорвать императора в его поезде.
Тем временем благодаря счастливой случайности чиновники Третьего отделения обнаружили в руках террористов схему Зимнего дворца. Получив такие сведения, Дрентелн, который, по крайней мере, не был лишен здравого смысла, хотел усилить меры безопасности в месте пребывания царя. Но в этом случае охранники, расставленные по всему дворцу, помешали бы любовным утехам Александра. А эта прихоть стояла у него на первом месте, поэтому царь отклонил предложения Дрентелна.
Последствия этой глупости не заставили себя долго ждать. По поручению «Народной воли» Степан Халтурин практически без всякого труда пронес динамит в Зимний дворец. Этот динамит взорвался вечером 5 февраля 1880 года. Царь избежал смерти благодаря чистой случайности. Запоздавший гость затянул начало ужина, к которому был приурочен этот взрыв.
На этот раз Александр основательно перепугался, но опять отказался принять даже самые элементарные меры предосторожности. Его единственной реакцией на покушение стало создание Верховной распорядительной комиссий по охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Во главе ее он поставил Михаила Лорис-Меликова только потому, что этот честолюбивый армянин применял более мягкие методы в обеспечении безопасности.
Очень быстро Лорис-Меликов превратил остальных членов комиссии в своих безропотных подпевал, превратив возглавляемый им орган в то, что он называл «диктатурой сердца». Для укрепления этой диктатуры он отделался от Дрентелна и поставил Третье отделение под начало генерала Петра Чеверина, а жандармский корпус — под руководство Вячеслава Плеве. Последний, правда, обладал недюжинными способностями в вопросах полицейской безопасности, причем в большей степени, чем его новый шеф.
Эта бумажная возня и почти исключительные полномочия, возложенные на графа Лорис-Меликова, не остановили террористов. Не успел новоиспеченный диктатор вступить в должность, как 20 февраля 1880 года на него было совершено покушение. В графа стрелял украинец Ипполит Мледеский, но неудачно. После его показательной казни создалось впечатление, что с террористов несколько сбили спесь. Поэтому на протяжении остальной части 1880 года Лорис-Меликов продолжил проведение программы послаблений и реформ, которые, по его мнению, могли бы привести к провозглашению конституций. В августе 1880 года он задумал успокоить радикалов и с этой целью ликвидировал Третье отделение и создал Департамент государственной полиции, подчиненный Министерству внутренних дел, руководителем которого провозгласил самого себя. Несмотря на период кажущейся передышки, режим продолжал сурово обходиться с захваченными террористами, одних отправляя на казнь, а других ссылая в Сибирь с бритыми головами и в кандалах.