На севере Урарту отодвигает свои границы в сторону Аракса. В царствование Менуа здесь, на северных склонах горы Арарат, была сооружена крепость Менуахинили, которая должна была служить отправным пунктом для дальнейших походов в Закавказье.

Царь Менуа считал необходимым заниматься строительством, и потому за время его правления по всей стране было сооружено большое количество оросительных каналов, среди них и так называемый «канал Шамирам», о котором уже упоминалось и который по сей день является действующим, так как снабжает водой город Ван.

Что касается оборонительных сооружений, то их также было возведено немало. Следует сказать, что строительство получило такой большой размах в связи с тем, что рабочая сила была в избытке. Это произошло в результате пригона большого количества рабов, захваченных в многих урартских походах.

ПЕРИОД НАИВЫСШЕГО МОГУЩЕСТВА УРАРТУ

При сыне Менуа — Аргишти I (786 — 764 гг. до н. э.), который около 780 г. до н. э. вступает на престол, Урарту достигает наивысшего могущества.

От его правления сохранилась одна из крупнейших древневосточных надписей — огромная «Хорхорская летопись», высеченная на отвесных склонах Ванской скалы. Из этой летописи следует, что Аргишти I еще в начале своего правления совершил еще один поход, подобно его отцу Менуа, на Диауэхи. Частично ему удалось обратить эту страну в урартское наместничество.

Позже, пройдя по южной периферии Колхиды (в урартских надписях — Кулха), его войска продвинулись в район Чилдырского озера и верховьев Куры, после чего оттуда, минуя гору Арагац, через долину Аракса вернулся назад.

Аргишти уже несколько позднее создал новый административный центр для Закавказья (уже на левом берегу Аракса) — Аргиштихинили (современный Армавир).

Таким образом укрепив свои позиции на северо-западе, в следующем году Аргишти направился в Малую Азию и там овладел городом Мелидом (современная Малатия), по-видимому, наладив контакты с городами Северной Сирии.

В долине реки Диялы, далеко на юго-востоке, по существу, на вавилонской территории в 774 г. между урартами и ассирийцами произошло столкновение. Из чего следует, что урарты охватывают ассирийские владения с обоих флангов.

Известно, что Аргишти неоднократно направлял свои войска в Закавказье, в приурмийский район и на те ассирийские провинции, которые находились на окраинах.

Было велико количество пленных, которые приводились Аргишти из походов, после чего они становились рабами: к примеру, за один год он захватил почти 20 тыс. человек. Для сравнительно слаборазвитого рабовладельческого производства такая численность рабов была излишней, поэтому какую-то часть пленных убивали на поле боя. Возможно, что определенная часть мужчин принималась в урартское войско.

Известно, что царь Аргишти I переселил 6600 пленных с Арацани и из Малой Азии, — вероятно, чтобы соорудить оборонительные крепости, или же в качестве гарнизона — в основанную им крепость Эрбу, или Эребу (ныне Аринберд около города Еревана). Остальные пленные были доставлены в Бианили — центральную часть государства.

Но не только рабов приводили из многочисленных походов урартские цари. Также они захватывали множество скота и разного рода драгоценности.

ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Мы имеем еще мало сведений о социальном устройстве Урартского царства. Очевидно лишь то, что родо-племенные пережитки в нем были сильные. Власть находилась у представителей царского рода, а также военной и служилой знати, которая по своему происхождению, может быть, восходила к местным знатным родам различных урартских племен.

Значение знати сказывалось в той крупной роли, которую в войске играли «аристократические» роды оружия — колесницы и конница.

Позже, чем в соседних рабовладельческих странах (Хеттском царстве и Ассирии), происходит в Урарту тот же процесс социальной дифференциации. Большими земельными владениями обладали знатные урарты, можно говорить и о том, что значительная часть рабов также находилась в их руках.

Храмам принадлежали еще более крупные угодья и огромные стада скота.

Рядовые свободные воины, по-видимому, составляли основную часть взрослого населения. Они же имели землю, которая либо находилась у них в индивидуальном владении, либо во владении больших семей, — по всей видимости, в пределах сельской общины. Воинам полагалось иметь рабов.

В общинной собственности также была занята некоторая часть рабов: из некоторых урартских источников стало известно, что пленные рабы попадали не только к воинам, но и к «странам», что означает, к целым племенам или общинам.

По свидетельству урартских источников, цари были верховными собственниками большей части земли, на которой находились рядовые свободные, — в частности собственниками многочисленных, впервые в этот период освоенных или ранее разоренных, не орошавшихся земель.

До нас не дошло таких сведений, из которых бы следовало, что в Урарту существовало крупное царское земледельческое хозяйство, как, к примеру, такое было в древнем Шумере. Поля, которые были собственностью царя, т. е. принадлежали царскому хозяйству, были небольшими, и продукты полеводства доставлялись царям в основном в виде налогов от населения.

Многочисленные царские рабы были задействованы в различных областях хозяйства, в большей мере на строительстве, в крупных мастерских, где изготовлялось прежде всего оружие и другое вооружение для войска, в других мастерских перерабатывались продукты, которые поступали в качестве налогов и т. д.

По всей стране располагались царские крепости, где были рассредоточены гарнизоны и другие войска наместников. Здесь же были склады фуража и хлеба для войска, винные кладовые, а также еще и мастерские.

Раскопки в городе Тейшебаини (ныне городище Кармир-Блур, на территории Армении около города Еревана) воссоздают картину повседневной жизни населения Урартского государства. Найденные жилища, по всей видимости, были домами людей, которые работали в мастерских цитадели и служили в составе гарнизона и на низших должностях в администрации.

Очевидно, одновременно с основанием урартской крепости были построены и дома, составляющие сразу целые кварталы. У каждой семьи было жилище неправильной формы, которое включало в себя два-три помещения, только одно из которых было до половины крыто кровлей, покоившейся на столбах. Другая половина служила как бы двориком. Здесь же находился очаг, врытый в землю. Есть предположение, что жители этих домов не имели своих постоянных хранилищ для продовольственных запасов и не держали при доме скота, так как им регулярно выделялось пищевое довольствие от администрации данной крепости.

Урартский дом мало чем отличался от других домов стран древнего Востока, поэтому в нем почти не было мебели, а главной утварью были глиняные сосуды. В них хранили зерно, мелкие вещи, варили пищу.

Ложки, совки, разных размеров коробочки для домашних хозяйственных нужд изготавливали из кости и дерева.

Основными продуктами, из которых готовилась пища для населения были ячмень, просо, бобовые растения, кунжутное масло; также были широко распространены виноград и изюм, в большом количестве изготовлялись вино и пиво.

Из орудий труда урартского земледельца следует назвать железные серпы, грубые зернотерки из двух камней, которые заменяли жернова, ступки-крупорушки и т. д.

Позднейшие сведения, дошедшие до нас от 400 г. до н. э. сохраненные греческим писателем Ксенофонтом, дают представление о жизни и быте сельского населения Армянского нагорья.

В то время деревни состояли из групп полуподземных землянок, в которых верхнее отверстие служило входом в помещение и одновременно световым окном, и дымоходом.

О жизни урартского раба сведений нет, но можно догадаться, что быт его отличался от быта свободных земледельцев, а единственной ценностью, оставшейся у него, была жизнь, которую ему сохранили для тяжелого изнурительного труда, в то время, как его соплеменники, истребленные победоносными урартскими войсками, не имели и этого.