В древней Руси сложились основные типы крестьянских поселений — деревня и село. Деревня состояла из ряда дворов, село же объединяло окрестные деревни. В центре села или же близ на высоком месте поднималась церковь. Таким образом, село становилось административным центром района.
Изменяется и планировка селений. Вместо нерегулярной, хаотичной она становится 'уличной'. Ряд домов, называемый 'порядком', выстраивается по обеим сторонам дороги. Появляется улица. Деревня или село, не ограниченные оградой, вытягиваются вдоль улицы. Крестьянская усадьба становится более развитой и в зависимости от климатических условий разделяется на разные типы.
В южных районах хозяйственные строения ставятся отдельно от избы, в северных же они собираются под одну крышу. Крестьянину тогда нет нужды в суровые зимы часто выходить на улицу.
Однако в Подмосковье процесс формирования развитых хозяйств происходил медленно. Крестьяне близ Москвы и Петербурга испытывали больший помещичий гнет, чем крестьяне дальних от столиц районов. Пушкин в 'Путешествии из Москвы в Петербург' в главе 'Русская изба' приводит описание избы, сделанное Радищевым: 'Четыре стены, до половины покрытые, так, как и весь потолок, сажею; пол в щелях, на вершок по крайней мере поросший грязью; печь без трубы, но лучшая защита от холода, и дым, всякое утро зимою и летом наполняющий избу…'
И далее Александр Сергеевич передает свои наблюдения: 'Наружный вид русской избы мало переменился со времен Мейерберга. Посмотрите на рисунки, присовокупленные к его 'Путешествию'. Ничто так не похоже на русскую деревню в 1662 году, как русская деревня в 1833 году. Изба, мельница, забор — даже эта елка, это печальное тавро северной природы — ничто, кажется, не изменилось. Однако произошли улучшения, по крайней мере на больших дорогах: труба в каждой избе; стекла заменили натянутый пузырь; вообще более чистоты, удобства…'
Появление нового строительного материала — кровельного железа — повлекло за собой замену слеговой кровли с рубленым фронтоном на стропильную с дощатым фронтоном. Традиционные дедовские наличники с глухой резьбой заменяются на сквозные пропиловочные с сочетанием накладных дощечек. Символика орнамента теряет свой изначальный смысл, идущий еще со времен язычества. В деревню проникает так называемый 'петушиный' стиль ропетовщины, по имени архитектора И. Н. Петрова, известного под псевдонимом Ропет.
Творчество этого архитектора, который, в частности, строил в Абрамцеве, было обращено к допетровскому теремному зодчеству. Однако, взяв лишь внешнюю его оболочку, Ропет, разумеется, не смог возродить его органическую суть. Ведь декор в народной архитектуре, играя и функциональную роль, призван был подчеркнуть пластику открытого сруба тогда как у архитекторов, следовавших за Ропетом, декоративная резьба стала самоцелью, достигая преувеличенных размеров. Ее смысл потерялся. Понять ее содержание подчас не представлялось возможным, так как архитектор насыщал свою декоративную композицию элементами из разных эпох и даже культур.
Расслоение крестьянства сделало деревню неоднородной, что немедленно отразилось и во внешнем ее облике. В ряду застройки улицы среди неказистых избушек возвышались дома под железной крышей. То были владения прижимистых сельских богатеев-скопидомов. В отличие от простецких 'клетских' изб эти дома, по меньшей мере, могли быть только 'пятистенками'. Неудивительно было встретить и 'шестистенки', то есть дом, разделенный двумя рублеными стенами. Таким образом, на красную линию улицы выходило сразу шесть окон одного владения.
Кулачество стремилось выделиться из общей крестьянской массы необычностью архитектуры своих построек. И если сельский богатей не мог ничего придумать лучше уже найденных народными мастерами строительных приемов в рубке избяных срубов, то в украшении дома он заимствовал элементы из городской архитектуры имущего класса. Отсюда появление на сельских домах декоративных кронштейнов, ложной рустовки обшитых тесом углов дома и других чужеродных, не вяжущихся с народным традиционным украшением избы архитектурных деталей.
До неузнаваемости изменился предметный мир крестьянского жилища. Капиталистический ширпотреб навязывал деревне свои товары. Крестьянин будто стал стесняться рубленых стен. Снаружи он начал обшивать их тесом, в избе — заклеивать обоями. Потолочные балки-матицы, тонко обработанные калевками-бороздками, а иногда и глубинной резьбой 'солнышек', скрылись под потолочной бумагой. Худосочные венские стулья заменили добротные лавки. В избу, отчужденно поблескивая, въехали железные кровати. Крынки и миски, эти чудесные в своей простоте живые поделки деревенского гончара, не выдержали натиска металлической посуды.
С установлением Советской власти разительно изменился облик деревни. В 20-30-х годах, в период становления но-)и, социалистической деревни, еще до формирования колхозов были организованы сельские общины. Получив льготы закупку строительных материалов, они развернули большую стройку на деревне. Работали быстро, добротно, строили 'миром'. До сих пор в современных деревнях сохранилось много домов периода первых шагов коллективизации на селе. Они все еще прочны и впечатляют своим видом, так тогда основательно подбирали лес и рубили на долгий век избы.
Обновление сельской жизни было прервано Великой Отечественной войной. На временно оккупированной фашистами советской земле запылали крестьянские избы. Пылали они и в Подмосковье. Проигравший битву за Москву враг откатывался назад, оставляя за собою остовы печных труб. Многие ценнейшие произведения народного зодчества погибли в огне.
После победы солдаты возвращались домой и включались в великую послевоенную стройку. Необходимо было как можно быстрее строить жилье. Здесь уже было не до резьбы на наличниках. И все же мастер успевал украсить фасад избы накладными ромбиками, кружочками и еще разными незатейливыми деталями когда-то богатого орнамента, который помнился ему из детства.
Неузнаваемым стал облик деревни 60-70-х годов нашего времени. Зажиточная жизнь колхозников и совхозных рабочих во многом изменила вековечные представления крестьянина о жилье. В подмосковных селах появились двухэтажные коттеджи, кирпичные дома на одну семью с традиционными тремя красными окнами. Народная любовь к цвету выражалась здесь в щедрых раскрасках фасадов. В новой современной деревне телевизионная антенна на крыше дома давно уже не роскошь, а необходимый отличительный признак жилья, как раньше отличала избу печная труба.
Кстати, о трубах. Газовая плита начинает вытеснять из домов русскую печь. Колхозное крестьянство расстается с традиционной кормилицей, верой и правдой служившей ему.
Как трудно ныне стало называть современные загородные поселения деревнями. Древний смысл этого слова ускользает из памяти, когда видишь ровную улицу уютных кирпичных домов. Подходишь к палисаднику какой-нибудь усадьбы, всматриваешься в облик строения, ищешь в архитектуре черты избы-прародительницы и… с удивлением их находишь. Нет, живучи все же народные представления о жилье, которое должно быть теплым в студеную зиму, прохладным в красное лето.
Может быть, и трудно этак сразу подметить традиционное в украшении фасадов новых домов, но все же есть тут и наличники, и карниз-подзор, а по углам даже выступают ряды кирпичей, напоминая знакомую рубку в обло. Пусть и не развиты эти элементы декора, но все же о них думали, на них тратили рабочее время.
И вдруг в таком современном поселке с изумлением видишь старый бревенчатый сруб. Каким образом он сохранился? Как устоял перед всесокрушающим временем? Причины бывают разными. Если в современной деревне вам встретится деревянная церковь с почтенной датой, то ее сохранность ясна — здание охраняется государством. И все же сруб церкви бывает старше ста лет, а то и более!
В Подмосковье нам известны деревянные церкви и XVII столетия. В чем же дело? Конечно, на общественное сооружение — а в стародавние времена им являлся только храм — шел отличный лес. Да и качество строительных работ было высоким. А подгнившие, обветшавшие венцы заменяли. Следует учесть и то, что зачастую отсутствие печей в деревянных церквах предохраняло сруб от перепада температур, от появления домовых грибков, разрушающих древесину.