М. Н. Тихомиров пишет, что «автор „Задонщины“, взяв крылатые фразы из „Слова“, даже не понимал, что он рассказывает о событии 1185 года, и думал, что в нем говорится о битве при Калке 1223 года, считая годы „от Калатские рати до Мамаева побоища“. Эта ошибка зависела от того, что Игорь был разбит на реке Калке, а битва 1223 года произошла на реке Каяле».[Тихомиров. Русская культура. С. 68. В приведенном тексте описка: битва в 1185 г. была на Каяле, а в 1223 г. — на Калке.] Это заблуждение. В фрагменте № 1 Пространной Задонщины битва на Каяле очень четко отличается от «Калкской рати» и никакого смешения их нет: «на реке на Каяле одолеша род Афетов. И оттоля Руская земля седит невесела, а от Калатьския рати до Мамаева побоища тугою и печалию покрышася» (У).
Л. А. Дмитриев полагает, что пассаж с расчетом лет, прошедших с Куликовской битвы, в Задонщине помещен не на месте: он, по его мнению, должен находиться во вступлении к этому памятнику. Предполагаемая им перестановка произошла «в результате механического дефекта»,[Дмитриев. Вставки из «Задонщины». С. 402.] т. е., очевидно, из-за перебитых листов? И здесь, как и в случае с «перебитыми листами» введения (по гипотезе О. В. Творогова), автор не подкрепляет свое предположение достаточными текстологическими обоснованиями. Гораздо естественнее объяснить двойное упоминание о Калкской битве в Пространной Задонщине (в отличие от Краткой) компилятивностью происхождения этой редакции памятника.
Фрагмент № 5. Подготовка к выступлению в поход.
Краткая редакция:
Се аз князь великыи Дмитрий Иванович, и брат его князь Володимер Ондреевич поостриша сердца свои мужеству, ставше своею крепостью, помянувше прадеда, князя Володимера Киевьскаго, царя русскаго {К-Б, л. 123}.
Пространная редакция:
Сии бо князь великый Дмитрей Ивановичь и брат его, князь Владимер Ондреевич, помоляся Богу и пречистей Богородицы, стяжав ум свой крепостию, и поостриша сердца своя мужеством, и наполнишася ратнаго духа, и уставиша себе храмныа полъкы в Руськой земли, и помянута прадеда своего князя Владимера Ондреевича Киевьскаго (И1) {л. 216}.
Се бо князь великий Дмитрей Ивановичь и брат его князь Владимер Андреевич помолися Богу и пречистей его матери, ис-тезавше ум свой крепкою крепостью, и поостриша сердца свои мужеством, и наполнися ратного духа, уставиша себе храбрыя воеводы в Руской земле, и помянуша прадеда своего великого князя Владимера Киевскаго (У) {л. 172 об. — 173}.
Се бо идет князь великий Дмитрей Ивановыч и брат его князь Володимер Андреевич, помолився Богу и пречыстой ево матери, истежавше умы свои крепостею, и поостри сердце свое мужеством, и наполнися роснаго духа, и вставиша собе хибрия полтися[Так в ркп.] рускои, поменовыша прадида своего великого князя Володимера Киевского (С) {л. 37}.
Источником фрагмента о подготовке к борьбе с Мамаем в Краткой редакции Задонщины была «История Иудейской войны» Иосифа Флавия. Здесь есть сходные литературные обороты «прием ум своею крепостию» и «поострите душа ваша на мьсти».[Мещерский Н. А. История Иудейской войны Иосифа Флавия в древнерусском переводе. М.; Л., 1958. С. 322, 331; ср. в псалмах: «истяжи мя» (Пс. 138: 24).] Чтение «своею» крепостью К-Б лучше чтения «свой» (И 1, У, С), ибо данный текст восходит к Иосифу Флавию.
Слова «Се аз» в К-Б считаем простой опиской вместо «Се бо» (так в У, С).[Наши соображения кажутся спорными О. Кралику (Krälik. S. 145).] Этот оборот не только обычен для актовых материалов XV в., но и дважды встречается в ефросиновском сборнике, содержащем Задонщину (л. 106, 137).
Название Владимира Святославича «царем русским» не может считаться неожиданным. Русские князья именовались «царями» уже в публицистике конца XV в.[Термин «царь» в применении к князьям московского дома впервые употребил Пахомий Серб, а вслед за ним «царем» назвало Василия Темного «Слово еже на латину» (1461 г.). Иван III именуется «царем» в псковской Палее 1494 г. и новгородском Апостоле 1495 г. (Соболевский А. И. Археологические заметки // Чтения в историческом обществе Нестора летописца. Киев, 1892. Кн. 6. Отд. 2. С. 9).] Так, архиепископ Ростовский Вассиан адресовал свое послание на Угру (1480 г.) Ивану III как «в царех пресветлейшему».[ПСРЛ. СПб., 1859. Т. 8. С. 207. Ср. ниже: «храбрый царю… боголюбивый царю» (Там же. С. 210, 211).] Заметим, что Кирилло-Бело-зерский монастырь, в котором творил Ефросин (составитель списка К-Б), входил, как известно, в Ростовскую епархию. С Владимиром сравнивал Дмитрия Донского автор его Жития («умножишася слава имени его, яко святаго великого князя Владимира»).[ПСРЛ. Т. 11. С. 109.]
Пространная редакция донесла до нас текст, дополненный церковнокнижными вставками: [См.: Frćek. S. 86.]
а) «помоляся Богу и пречистой Богородицы». Этот текст считают вставкой В. П. Адрианова-Перетц и В. Ф. Ржига. Он соответствует церковным мотивам, свойственным именно Пространной редакции;
б) «и наполнишася ратнаго духа и уставиша себе храбрыя (так У. — А. 3.) полъкы (У воеводы.—А. 3.) в Руськой земли». Выражение «воеводы у нас уставлены» есть в фрагменте № 15 Задонщины Пространной редакции. Формула «на-полнися ратного духа» встречается в русском летописании конца XV — начала XVI в. (в том числе в Никоновской летописи), восходя к Иосифу Флавию («исполнъшимся ратнаго духа»).[Тохтамыш «наполнився (в списке А «наполнися».—А. 3.) духа ратнаго» (ПСРЛ. Т. 26. С. 147). Александр Невский «исполнишася духа ратнаго» (ПСРЛ. Т. 10. С. 126), в 1496 г. «князь Юрьи Бабичь наполнился духа ратна» (ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. С. 244). См. также: Królik. S. 126.]
Фрагмент № 6. Обращение к жаворонку.
Краткая редакция:
Жаворонок птица, в красныя дни утеха, взыди под синие облакы, пой славу великому князю Дмитрею Ивановичю u брату его Володимеру Ондреевичю. Они бо взнялися как соколи со земли Русскыя на поля Половетцкия[В ркп.: половетция.]{К-Б, л. 123–123 об.}.
Пространная редакция:
О, жаворонок, летьняа птица, красных дней утеха, возлети под синии небеса, посмотри к сильному граду Москве, воспой славу великому князю Дмитрию Ивановичю и брату его князю Владимеру Ондреевичю. Цег буря соколи[В ркп.: коли.] снесет из земли Залетъскые в поле Половецкое (И1) {л. 216–216 об.}.
Оле[В ркп.: ое.] жаворонок, летняя птица, красных день утеха, возлети под синее небеса, посмотри к силному граду Москве, воспой славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Андреевичю. Ци буря соколи снесет из земля Залес-кия в поле Половетское[В ркп.: полотское.] (У) {л. 173–173 об.}.
А жаворонок[В ркп.: жаворок.] летъняя птица, красных дней втиха, возметы ж под сылныя небеса, посмотри[В ркп.: посмарти.] ко славному городу Москви. А чили боре соколом зонесет из земли Золеское в поле Половецкое (С) {л. 37–37 об.}.
В фрагменте о жаворонке Пространной Задонщины не можем считать первоначальным прилагательное «летьняа» (сходный случай также в фрагменте № 9) — лишнее определение,[В фольклоре есть обращение «младый жавороночик» (Песни, собранные П. В. Киреевским. Первая серия. М., 1918. Вып. 2, ч. 1. С. 65; Азбелев. Текстологические приемы. С. 167).]отсутствующее в К-Б. Слова «посмотри к силному граду Москве» (нет в К-Б) также считаем дополнением Пространной редакции, ибо и ниже в этой редакции роль Москвы усиливается (то же в фрагменте № 10).[Frćek. S. 81.] Текст «Ци (так У. — А. 3.) буря {со}коли снесет» в И1 и сходных мало вразумителен, сравнительно с ясным К-Б («они бо взнялися как соколи»).
Тюркоязычное население юга Руси, и в первую очередь половцы, ассимилировало основную массу завоевателей. И «монголы» южнорусских степей XIV–XV вв. не в меньшей мере являлись потомками половцев, чем наследники воинов Батыя. Поэтому в литературе конца XIV — начала XV в. татары и половцы часто отождествляются. Это встречаем в Повести о Митяе (1378 г.),[«…во Орду, в место Половецкое» (ПСРЛ. Т. 11. Стб. 39).] Повести о Те-мир-Аксаке (1395 г.),[«…Темир бо зовется половецкым языком» (ПСРЛ. Т. 15. С. 448).] Повести о нашествии Едигея (1409 г.),[«…половцы разсмотривше русский наряд» (ПСРЛ. Т. 11. С. 207).] Житии Сергия Радонежского.[ «умея глаголати русски, гречески, половецки» (Тихонравов Н. С. Древние жития Сергия Радонежского. М., 1892. С. 163).] Половцами называются татары и в Сказании о Мамаевом побоище,[«…испытавше оружие свое над погаными половци» (Повести. С. 74).] первоначальный текст которого сложился к началу XVI в. О походе Мамая «с своею силою татарьскою и половецкою» говорит Летописная повесть о Мамаевом побоище,[Повести. С. 29.] «Поля Половецкие» упоминаются и в Краткой редакции Задонщины. Все это могло дать отправной толчок составителю Пространной редакции Задонщины для противопоставления поражения русских войск при Каяле от половцев победе над татарами на Куликовом поле.