Снизел поднял лапы вверх. Ничего не мешало. Он сделал пару резких выпадов и поднял взгляд на учителя. Ничего не мешает, не тянет, не сковывает движение. Квилава попрыгала на месте. Она потянулась вверх, подготавливая мышцы. Пикачу хладнокровно наблюдал издали, — Иазур осматривал свои плети, топтался на месте, подражая Голему, который иногда хлопал себя по голове лапами и просыпался. Фироу глубоко засовывал клюв в перья своих крыльев, отчищая их от грязи, — мельчайший лишний вес, и в решающий момент схватки может не хватить ловкости для маневра. Монстры разошлись в стороны, образовав почти идеальный эллипс, центром которого был Эш Кичум…

— Нет чувств, нет эмоций, нет переживаний, нет проблем и поражений. — Глаза Кичума закрылись… мир исчез. Воздух наполнился теплом трения их тел, — порывы ветра почти осторожно сорвали капюшон серебряного плаща с головы. Ментал нарочно не говорил задачи спланированного графика тренировок, лишь упомянув что последнее занятие будет тяжелым и необычным, а когда сказал… что друзьям и напарникам придется бить друг друга, хищным взглядом пытался найти в них сомнение, удивление или даже страх. Ничего, они просто приняли факт равнодушно и спокойно, а теперь просто атаковали, словно противник — манекен на манеже. Прекрасное упражнение, — Эш открыл глаза, принявшись отдавать указания всем своим покемонам, — со стороны казалось, что юноша контролирует каждое сокращение их мышц, но он ругал себя за то, что с трудом справлялся с непосильной задачей: командование шестью покемонами одновременно, которые вместе с тем сражаются друг с другом!

Снизел едва сумел отпрыгнуть от несущегося на него Голема. Приземлившись, он занес обе лапы над головой. Пикачу рискнул. Он сделал выпад в сторону Иазура, виноградная плеть не смогла во время остановить его приближение, навстречу понеслись острые, как бритва, листья, — лишь один слегка царапнул по щеке и монстру пришлось увернуться от резкого удара хвоста грызуна. Откатившись в сторону, Голем поднялся на ноги. Квилава пыталась атаковать зверя огненными атаками, но это мало помогало. Он тотчас сворачивался в непробиваемый шар, параллельно, пришлось уклоняться от когтистых лап Снизела. Всё это мешало сосредоточиться для более сильной атаки. Голос тренера в голове, Квилава подняла мордочку вверх, — с небес приближался Фироу. Быстро — быстро, острие его клюва сокращало расстояние. Огненная сфера вылетела навстречу. Голос тренера в голове, и Фироу принялся что есть мочи махать крыльями, возвращая атаку обратно, — огненный монстр кубарем покатился в сторону, спасаясь от удара. Когти Снизела разодрали Иазуру бок, но тот, так и не почувствовал боли. Он проскользнул плетьми под своим противником, скрутил все четыре лапы, поднял высоко в воздух и принялся нещадно разрезать его острыми листьями. Голос тренера в голове. Снизел закрыл глаза и представил… занесенный снегом горный утес, крохотная пещера далеко — далеко на высоте, отец и мать, вскормившее его с самых ранних лет… сестра, убитая браконьером из низины. Боль душевная сменила физическую, — он был просто непобедим сейчас. Совершенно неожиданно, Квилава выпустила ещё один огненный шар в каменного зверя, но тот словно отвлекал её внимание и не более. Рядом бегал Пикачу и чисто символически размахивал хвостом, — противников не было… Сверху донося прерывистый визг, — Фироу атаковал. Трудно зацепить крохотного покемона с воздуха, будучи весьма большим монстром, — но эта птица была обучена приемам на отлично. Голос тренера в голове. Пикачу ловко подпрыгнул, клюв страшно захлопнулся в каких-то миллиметрах от земли, — Фироу вновь начал набирать высоту, не сразу заметив, что грызун забрался к нему на спину. Снизел вырвался из оков Иазура, — но тот даже не моргнул, продолжая словно зачарованный пытаться схватить его плетьми. Голос тренера в голове. Квилава решила предпринять отчаянный манёвр. Разбежавшись, она наступила на Голема и запрыгнула на спину к Фироу. Здесь Пикачу, уже принялся беспорядочно кромсать спину товарища, ища среди стыков брони уязвимые места. Фироу пытался стряхнуть уже обоих. Квилава схватилась с грызуном в ближней схватке, и полем их битвы надолго стала спина огромной птицы. Снизел перестал сопротивляться, выпущенная пыльца соперника обездвижила его. Голем ринулся вперед, ловко блокировав удар плети Иазура, который теперь сражался уже с двумя оппонентами. Голос тренера в голове. Покемон перехватил летящий в него валун и, орудуя им как щитом, защищал себя от несильных, но резких и точных ударов противника. Снизел освободился вновь и быстро набрал необходимую скорость, — время снова остановилось, все замерло, летящий в никуда Фироу, Голем вот-вот и сломавший огромный булыжник, коим Иазур отчаянно защищался. Квилава пыталась в упор выпустить огнеметом по Пикачу, но тот сумел вовремя увернуться и сделать выпад хвостом по ногам. Удар едва не достиг цели. Квилава отпрыгнула в сторону, чуть не сорвавшись вниз… Голос тренера в голове. Фироу сделал мертвую петлю, перевернувшись несколько раз, заставив бойцов бессильно повиснуть под страхом сорваться вниз. Голем раскрошил щитовую оборону Иазура, но к своему удивлению обнаружил, как тот уже завершил подготовку использовать Солнечный Луч. Снизел согнул ноги и заскользил по вытоптанному снегу, сильно выгибая спину назад… и в тот самый момент, как Голем пробовал на вкус чистую солнечную энергию, Снизел развел лапы в стороны, когтями подрезав сухожилия на ногах обоих, прошмыгнув точно — точно под атакой травяного покемона. Они повалились, уже не способные подняться. Снизел скрестил лапы перед лицом, — сверху пришелся удар воздушного десанта. Квилава и Пикачу почти одновременно влетели в противника, вовремя блокирующего атаку. Сотрясение оттеснило его в сторону, сзади приближался Фироу, заряжаясь для применения Гипер-Луча, который мог за раз снести всех оставшихся покемонов. Темный монстр сделал кульбит назад, Квилава и Пикачу разбежались в стороны, — атака едва не зацепила Кичума, который ни на шаг не сдвинулся. Снизел бесшумно оседлал своего агрессора, скрестил над ним лапы и нанес одновременный, режущий удар по шее… Фироу вскричал и совершил мгновенную, неудачную посадку, вкопавшись на несколько сантиметров в размокшую от сражения землю. Эш спокойно поднял руку вверх… и троица тотчас замерла на месте, прекратив использование всяких атак, — повернулась к тренеру. Боль, сжимающая горло Снизела, исчезла. Голова нестерпимо болела от тяжелого, душного аромата. Пикачу устало глядел вперед. Черные точки, пляшущие перед глазами, постепенно исчезали. Квилава тяжело дышала и посмотрела на поднимающегося с колен Иазура. Его сомкнутые лепестки плотоядно шевелились.

— Вы все молодцы. — холодно сказал ментал. — А я сплоховал… Квилава, Снизел и Пикачу станете опорными звеньями в нашей стратегии, — вы будете начинать, заканчивать или выравнивать ход матча в наших командных интересах. Голем, в твоих обязанностях откачка сил избранных врагов*… Химсул Эрель, ты как и прежде слишком самостоятелен… не слушай всегда, что я тебе говорю, если и сам знаешь, как лучше поступить. — травяной монстр коротко кивнул и спрятал виноградные плети, точно, засунул клинки в ножны. — Фироу… медлителен и никакой мобильности. — покемон словно и не услышал. — Прекрасно… я знаю где выпустить тебя… завтра, когда мы победим…

Над древним королевством благословленной принцессы Колднесс всю ночь беспощадно завывал свирепый северный ветер, самозабвенно треплющий тяжелые, будто бы свинцовые тучи за мохнатые бока. Они, точно послушное стадо, щедро сыпали вниз крупные белые хлопья, еще в полете намерзавшие на ветви деревьев и опускавшие их до самой земли. Всю ночь старуха-Зима разукрашивала свои владения сверкающей ледяной мишурой, развешивала на еловых лапах комки подтаявшей небесной ваты, расстилала по земле пушистые искрящиеся ковры. Всю ночь, до самого рассвета, в глухой чаще не смолкали яростные, торжествующие и отчаянные песни — боевые гимны стаи диких майтьен, — громадные звери, затканные в серое и серебряное великолепие своих роскошных зимних шуб. Они тенями мелькали среди клочьев бушующей вьюги, то появляясь, то вновь исчезая в вихрях колючих снежинок. И на рассвете, когда распушившееся от холода солнце осторожно выглянуло из-за горизонта, позолотив лишь самые верхушки заснеженных крон, город встретил новый день настороженным молчанием, словно не знал, чего ему от него ждать. Все молчали — звери, птицы, и даже веселые сентреты не трещали, сидя на ветках и грызя прошлогодние шишки — смирно сидели проказницы в своих гнездах, не смея и носа высунуть наружу. Единственным звуком, нарушавшим хрусткую, точно тонкая корочка льда, тишину было негромкое поскрипывание снега да хриплое, прерывистое дыхание, то и дело сменявшееся надсадным кашлем. Лишь крестьяне, так и не обратив должного внимания, брались за свои каждодневные дела и обязанности.