J. B. de Rossi (католик): De Christianis monumentis ΐχθύν exhibentibus, в третьем томе Pitra, «Spicilegium Solesmense.» Paris 1855. См. также его великий труд о Римских катакомбах (Roma Sotteranea, 1864–1867) и его археологический «Бюллетень» {Bulletino di Archeologia cristiana, выходит с 1863).

A. Welby Pugin (архитектор, профессор церковных древностей в Оскотте, католик, умер в 1852): Glossary of Ecclesiastical Ornament and Costume. Lond. 1844, 4°, third ed. 1868, пересмотренное и расширенное, в. Smith, with 70 plates. См. статью «Cross».

P. Rapfaelle Garrucci (иезуит): Storia délia Arte Cristiana nei primi otto secoli délia chiesa. Prato 1872-'80, 6 vols, fol., 500 великолепных иллюстраций. Самый важный, но очень католический по духу труд. Его же: II crocifisso graffito in casa dei Cesari. Rom. 1857.

Fr. Becker: Die Darstellung Jesu Christi unter dem Bilde des Fisches auf den Monumenten der Kirche der Katakomhen, erläutert. Breslau 1866. Его же: Das Spott–Crucifix der römischen Kaiserpalöste aus dem Anfang des dritten Jahrh. Breslau 1866 (44 pp.). Его же: Die Wand–und Deckengemälde der röm. Katakomben. Gera 1876.

Аббат Jos. Al. Martigny: Diction, des Antiquités Chrétiennes. Paris 1865, second ed., 1877. (С ценными иллюстрациями).

F. X. Kraus (католик): Die christl. Kunst in ihren frühesten Anfängen. Leipzig 1873 (219 стр. и 53 гравюры). Также несколько статей в его «Real–Encyklop. der. christl. Alterthümer», Freiburg i. в. 1880 sqq. (Гравюры в основном из Martigny).

Η. Achelis: Das Symbol d. Fisches u. d. Fischdenkmäler, Marb. 1888.

C. W. Bennett: Christian Archaeology, N. York 1888.

§76. Происхождение христианского искусства

Христианство не обязано своим происхождением ни искусству, ни науке и совершенно независимо от обоих. Но оно проникает в них и пропитывает их своей небесной природой, вдохновляет их более высокими и благородными целями. Искусство достигает настоящего совершенства в поклонении, как воплощение веры в прекрасных формах, вызывающее чистое наслаждение и в то же время возбуждающее и способствующее благочестивым чувствам. Поэзия и музыка, самые свободные и духовные из искусств, выражающие свои идеалы в слове и звуке, ведущие непосредственно от внешней формы к духовной сущности, были неотъемлемой частью поклонения в иудаизме, а оттуда, в виде пения псалмов, перешли в христианскую церковь.

Иначе обстояло дело с изобразительными искусствами, скульптурой и живописью, которые используют для выражения грубый материал — камень, дерево, краски и, в условиях низкого культурного уровня, неизбежно тяготеют к злоупотреблениям, когда соприкасаются с поклонением. Отсюда строгий запрет на эти искусства в монотеистических религиях. Мусульмане в этом отношении следуют за иудеями; в их мечетях так же нет изображений живых существ, как и в синагогах, и поклонение изображениям среди греческих и римских христиан ненавистно им, как идолопоклонство.

Доникейская церковь, унаследовавшая десять заповедей Моисея и ведущая смертельную борьбу с языческим идолопоклонством, сначала была противницей подобных видов искусства. Более того, ее смиренное положение, ее презрение к лицемерной показухе и земной суете, ее энтузиазм в отношении мученичества и всепоглощающее ожидание скорого уничтожения мира и учреждения тысячелетнего царства сделали ее равнодушной к украшательству жизни. Строгие монтанисты, в этом плане бывшие предшественниками пуритан, отличались крайней враждебностью к искусству. Но даже высокообразованный Климент Александрийский решительно противопоставлял духовное поклонение Богу живописным изображениям божественного. «Привычка ежедневно видеть изображение, — писал он, — унижает достоинство Бога, Который не может быть почтен, но только унижен посредством воплощения в бесчувственном материале».

Но эта неприязнь к искусству, по–видимому, не распространялась на символические изображения, которые мы встречаем даже в Ветхом Завете (например, медный змей и херувимы в храме). Во всяком случае, начиная с середины или конца II века мы наблюдаем грубые начатки христианского искусства в виде символов, игравших важную роль в частной и общественной жизни христиан, а потом — и в публичном поклонении. Мы видим это из произведений Тертуллиана и других авторов III века и в изобилии находим подтверждение в катакомбах, хотя насчет того, к какому веку относятся древнейшие из живописных изображений, по–прежнему ведутся споры.

Причину возникновения символов следует искать в инстинктивном желании христиан иметь зримые знаки религиозной истины, которые постоянно напоминали бы им об их Искупителе и их духовном призвании и которые в то же время могли бы заменить для них символы языческого идолопоклонства. Ведь каждый день они были окружены мифологическими фигурами не только в храмах и общественных местах, но и в частных домах, на стенах, полах, бокалах, перстнях–печатках и могильных камнях. Сколь бы невинным и естественным ни было это желание, оно вполне могло привести в среде необразованного большинства к смешению символа с означаемым им понятием и ко множеству суеверий. Но в первые три столетия такой результат почти не наблюдался, потому что в этот период художественные произведения в основном сводились к символическим и аллегорическим изображениям.

В IV веке художественные изображения святынь из частных домов христиан и катакомб перешли в открытые для всеобщего посещения церкви, но протест против этого продолжался долго, возникли яростные споры об изображениях, которые не были улажены до II Никейского собора (787) в пользу ограниченного поклонения образам. Впервые такой протест возник на испанском соборе в Эльвире (Гранада) в 306 г. и привел к запрету (в тридцать шестом каноне) на «изображения в церкви (picturas in ecclesia), чтобы предметы почитания и поклонения не изображались на стенах». Это выглядит почти как иконоборчество и по–пуритански, но так как в катакомбах мы встречаем множество древних изображений и статуй, вероятно, этот запрет следует понимать как временную меру, бывшую целесообразной в переходный период (см. выше, §55).

§77. Крест и распятие

См. также список литературы в § 75, и библиографию в Zöckler и Fulda.

Justus Lipsius (католик, умер в 1606, профессор в Лувене): De Cruce libri très, ad sacram profanamque historiam utiles. Antw. 1595 и более поздние издания.

Jac. Gretser (иезуит): De Cruce Christi rebusque ad eam pertinentibus. Ingolst. 1598–1605, 3 vols. 4^to; 3^rd ed. revised, 1608; также в его Opera, Ratisb. 1734. Tom. I–III.

Wm. Haslam: The Cross and the Serpent: being a brief History of the Triumph of the Cross. Oxford 1849.

W. E. Alger: History of the Cross. Boston 1858.

Gabr. de Mortillet: Le Signe de la Croix avant le Christianisme. Paris 1866.

A. Ch. A. Zestermann: Die bildliche Darstellung des Kreuzes und der Kreuzigung historisch entwickelt. Leipzig 1867 and 1868.

J. Stockbauer (католик): Kunstgeschichte des Kreuzes. Schaff hausen 1870.

O. Zoeckler (профессор, в Грисвальде): Das Kreuz Christi. Religionshistorische und kirchlicharchaeologische Untersuchungen. Gütersloh 1875 (484 стр., с большим списком трудов, стр. xiii. — xxiv.). Английский перевод: M. G. Evans, Lond. 1878.

Ernst v. Bunsen: Das Symbol des Kreuzes bei alien Nationen und die Entstehung des Kreuzsymbols der christlichen Kirche. Berlin 1876. (Множество гипотез).