II. Среди преемников Иракл а и Дионисия в катехетической школе был Феогност, не упоминаемый Евсевием, но упоминаемый Афанасием и Фотием. От него до нас дошел краткий фрагмент о хуле против Святого Духа, а также несколько отрывков из его Hypotyposeis («Примеры»)[1540].

III. Пиерий, вероятно, был преемником Феогноста, когда епископом Александрии был Феона (умер в 300 г.); по–видимому, он пережил гонения Диоклетиана. Он был учителем Памфил, и его называли «младшим Оригеном»[1541].

IV. Памфил, большой поклонник Оригена, пресвитер и учитель богословия в Кесарии Палестинской, погибший как мученик во время гонений Максимина (309), сам ничего не писал, но был одним из наиболее щедрых и успешных распространителей христианской учености. Он оказал неоценимую услугу последующим поколениям, основав богословскую школу и собрав большую библиотеку, из которой черпали полезные сведения его ученик и друг Евсевий (поэтому называемый Eusebius Pamphilï), Иероним и многие другие. Без этой библиотеки история церкви Евсевия была бы гораздо менее ценной. Памфил собственноручно переписывал полезные книги, в числе прочего — Септуагинту из «Гекзаплы» Оригена[1542]. Он помогал бедным студентам и раздавал тексты Писания. Будучи в темнице, он написал защиту Оригена, законченную Евсевием и состоявшую из шести книг, только первая из которых дошла до нас в латинском переводе Руфина, обвиняемого Иеронимом в сознательных искажениях. Она обращена к исповедникам, осужденным на работы в рудниках Палестины, и убеждает их в ортодоксии Оригена на основании его собственных сочинений, особенно о Троице и Личности Христа[1543].

V. Петр, ученик и преемник Феоны, был епископом Александрии после 300 г. по P. X., жил в ужасные времена гонений Диоклетиана и был обезглавлен по приказу Максимина в 311 г. Он придерживался умеренных взглядов на восстановление отступников в церкви и был участником схизмы Мелетия, привлекшей внимание Никейского собора. Мелетий, епископ Ликополя, воспользовался бегством Петра от гонений, принял на себя руководство его епархией и претендовал на первенство в Египте, но был в 306 г. смещен с должности Петром за непослушание. От Петра до нас дошло пятнадцать дисциплинарных канонов и несколько гомилетических фрагментов, в которых он опровергает взгляды Оригена о предвечности души и ее падении до сотворения мира как языческие и противоречащие рассказу о сотворении в Писании. Из–за такого несогласия с Оригеном он мог бы стать одним из врагов последнего, но Евсевий о таком не упоминает и восхваляет Петра за благочестие, знание Писания и мудрое управление[1544].

VI. Иеракс из Леонтополя в Египте, живший в конце III века, только в более широком плане принадлежит к Александрийской школе, а возможно, вообще с ней не связан. Епифаний причисляет его к еретикам–манихеям. В любом случае, он был весьма оригинальным явлением, выдающимся благодаря своей всесторонней образованности, аллегорическим толкованиям, поэтическому таланту и в особенности эксцентрическому аскетизму. От трудов, которые он писал на греческом и египетском языках, ничего не сохранилось. Говорят, он отрицал историческую реальность грехопадения и телесное воскресение и объявлял безбрачие единственным верным путем к спасению или, по меньшей мере, к высшей степени блаженства. Его последователи назывались иеракитами (Hieracitae)[1545].

(I.) Μεθοδίου επισκόπου και μάρτυρος τα ευρισκόμενα πάντα. Β Gallandi, «Vet. Patr. Biblioth.» Tom. III; в Migne, «Patrol. Gr.» Tom. XVIII, col. 9–408; Α. Jahn (S. Methodii Opera, et S. Methodius Platonizans, Hai 1865, 2 pts.). Первое издание выпустил Combefis, 1644, более полный вариант — в 1672. Английский перевод в Clark, «Ante–Nicene Libr.», vol. XIV (Edinb. 1869).

(II.) Иероним: De Viris ill., 83, и в нескольких его посланиях и комментариях. Епифаний: Haer. 64. Сократ: Η. Ε. VI. 31. Фотий: Bibl. 234–237.

Евсевий не упоминает о Мефодий, возможно, потому, что тот был противником Оригена; Фотий, может быть, по той же причине обращает на него больше внимания, чем на Оригена, чьи De Principiis он объявляет богохульными, Bibl. 8. Григорий Нисский, Арефа, Леонтий Византийский, Максим, Martyrologium Romanum (XIV. Kai. Oct.) и Menologium Graecum (ad diem 20 Junii) с почтением отзываются о нем.

(III.) Leo Allatius: Diatribe de Methodiorum Scriptis, в его издании Convivium, 1656. Fabric. «Bibl. Gr.», ed. Harles, VII. 260 sqq. W. Möller β Herzog², IX. 724–726. (Он особенно обсуждает отношения Мефодия с Оригеном.) G. Salmon в Smith and Wace, III. 909–911.

Оппозиция Димитрия Оригену была основана преимущественно на личной неприязни и не имела богословского значения. Однако по меньшей мере предлогом для нее стала ревностная защита ортодоксии, и для последующих противников Оригена она играла основную роль. Именно по этой причине уже в III веке Мефодий, которого можно было бы назвать предшественником Епифания, вел свою ортодоксальную войну против Оригена с той разницей, что он был гораздо более умеренным и в остальных отношениях представлялся поклонником Платона, которому подражал в драматизме повествования, и Оригена, которому следовал в аллегорическом методе толкования. Он занимал позиции христианского реализма, выступая против спекулятивного идеализма александрийского учителя.

Мефодий (также называемый Евбулием) был епископом сначала Олимпа, а потом Патары (оба места в провинции Ликия, в Малой Азии, на южном побережье) и принял мученическую смерть в 311 г. или раньше, во время гонений Диоклетиана[1546].

Его основной труд — «Симпозиум», или «Пир десяти дев»[1547]. Это красноречивое, но многословное и экстравагантное восхваление преимуществ и благословений добровольной девственности, которую Мефодий описывает как «нечто сверхъестественно великое, чудесное и славное», как «лучший и благороднейший образ жизни». Этот образ жизни не был известен до Христа (άρχιπάρθενος). Сначала людям было позволено жениться на сестрах, потом наступила полигамия, потом — моногамия, потом воздержание, но совершенное состояние — это безбрачие ради царства Христова, согласно загадочному намеку в Мф. 19:12, советам Павла в 1 Кор. 7:1,7,34,40 и отрывку из Отк. 14:1–4, где «сто сорок четыре тысячи девственников» выделены среди бесчисленного множества прочих святых (Отк. 7:9).

Литературная форма произведения интересна. Образ десяти дев, конечно же, навеян евангельской притчей. Идея «симпозиума» и диалога взята у Платона, который восхваляет Эроса так же, как Мефодий восхваляет девственность. Мефодий начинает с краткого диалога между Евбулием или Евбулионом (то есть самим собой) и девственником Григорионом, который присутствовал на пире десяти дев в садах Арета (то есть воплощенной добродетели), и рассказывает Григориону о десяти речах, поочередно произнесенных этими девами в восхваление целомудрия. В конце пира победоносная Фекла, глава дев (согласно апокрифам, подруга святого Павла), стоящая по правую руку Арета, начинает петь гимн целомудрию, а девы вторят ей, подхватывая припев: