Простой народ с его политеистическими представлениями также заклеймил верующих в единого Бога как атеистов и врагов богопочитания. Люди охотно верили клеветническим слухам о разного рода непотребствах, вплоть до инцеста и людоедства, которыми христиане якобы занимались на своих религиозных собраниях и пирах любви; частые общественные бедствия, случавшиеся в тот период, рассматривались как справедливая кара гневных богов за пренебрежение поклонением им. В Северной Африке возникла поговорка: «Если Бог не посылает дождя, отвечать должны христиане». Когда случалось наводнение, или засуха, или голод, или чума, фанатически настроенное население кричало: «Долой атеистов! Бросайте христиан львам!»

Наконец, иногда гонения начинались по инициативе жрецов, шарлатанов, ремесленников, торговцев и других людей, зарабатывавших на жизнь за счет поклонения идолам. Они, подобно Димитрию из Ефеса и хозяевам прорицательницы из Филипп, разжигали фанатизм и негодование толпы, побуждая ее выступить против новой религии, которая мешала получать прибыль[40].

§16. Положение церкви до правления Траяна

Имперские гонения до Траяна относятся к апостольской эпохе, и мы уже описывали их в первом томе. Мы упоминаем их здесь только ради установления связи. Христос был рожден во время правления первого и распят во время правления второго римского императора. Сообщают, что Тиберий (14 — 37 г. по P. X.) был испуган рассказом Пилата о распятии и воскресении и предложил сенату (правда, безуспешно) причислить Христа к пантеону римских божеств; но эти сведения мы знаем только от Тертуллиана, без особых надежд на достоверность. Эдикт Клавдия (42 — 54), вышедший в 53 г., согласно которому иудеи изгонялись из Рима, коснулся и христиан, но как иудеев, с которыми их тогда путали. Яростные гонения Нерона (54 — 68) были задуманы как наказание не для христиан, а для предполагаемых поджигателей (64). Однако в них раскрылось, каковы были настроения общества, и они оказались объявлением войны против новой религии. Среди христиан стало привычным говорить, что Нерон вновь явится как антихрист.

Во время быстро сменявших друг друга правлений Гальбы, Отона, Вителлия, Веспасиана и Тита церковь, насколько нам известно, не страдала от серьезных гонений.

Но Домициан (81 — 96), страдавший излишней подозрительностью тиран–богохульник, называвший себя «Господом и Богом» и хотевший, чтобы и остальные его так называли, относился к христианской вере как к государственному преступлению и приговорил к смерти многих христиан, даже собственного двоюродного брата, консула Флавия Климента, по обвинению в атеизме; он также конфисковывал их имущество и отправлял в изгнание, как Домитиллу, жену вышеупомянутого Климента. Из ревности он уничтожил оставшихся в живых потомков Давида; он велел также доставить из Палестины в Рим двух родственников Иисуса, внуков Иуды, «брата Господа», однако, увидев их бедность и крестьянскую простоту, услышав их объяснение, что царство Христа — не на земле, а на небесах, что оно будет учреждено Господом в последние времена, когда Он придет судить живых и мертвых, император отпустил их. Предание (Ириней, Евсевий, Иероним) гласит, что в правление Домициана Иоанн был сослан на Патмос (на самом деле это случилось в правление Нерона), что в этот же период он чудесным образом спасся от смерти в Риме (свидетельствует Тертуллиан) и что мученической смертью погибли Андрей, Марк, Онисим и Дионисий Ареопагит. В «Мученичестве Игнатия» упоминаются «многие гонения при Домициане».

Гуманный и любящий справедливость преемник Домициана, Нерва (96 — 98), вернул ссыльных и не желал относиться к исповеданию христианства как к политическому преступлению, хотя и не признал новую религию как religio licita.

§17. Траян. 98 — 117 г. по P. X.

Источники

Плиний Младший: Epist. χ. 96 и 97 (al. 97 sq.). Тертуллиан: Apol., с. 2; Евсевий: Н.Е. III. 11, 32, 33, 36. Chron. pasch., p. 470 (ed. Bonn.).

Acta Martyrii Ignatii, в издании: Ruinart, p. 8 sqq.; недавние издания: Theod. Zahn, Patrum Apost. Opera (Lips. 1876), vol. II, pp. 301 sqq.; Funk, Opera Patr.Apost., vol. I. 254–265; II. 218–275; и Lightfoot: S. Ignatius, S. Polyc, II. 1, 473–570.

Труды

О правлении Траяна вообще: Tillemont, Histoire des Empereurs; Merivale, History of the Romans under the Empire.

Об Игнатии: Theod. Zahn: Ignatius von Antiochien. Gotha 1873 (631 pages). Lightfoot: S. Ignatius и S. Polyc, London 1885, 2 vols.

О хронологии: Adolph Harnack: Die Zeit des Ignatius. Leipzig 1878 (90 pages); см. также Keim, l. с. 510–562; но особенно Lightfoot, l. с. II. 1, 390 sqq.

Послания Игнатия мы обсудим в главе XIII, которая посвящена церковной литературе, § 164 и 165.

Траян, один из лучших и наиболее достойных похвалы императоров, которого почитали как «отца своей страны», вслед за своими друзьями Тацитом и Плинием совершенно не понимал природы христианства; он первый официально объявил христианство запрещенной религией (до него такое отношение к христианству было неформальным). Он восстановил суровые законы, запрещающие любые тайные общества[41], и провинциальные власти применяли их к христианам, так как те часто собирались для поклонения. Решением Траяна определялось отношение правительства к христианам в течение более ста лет. О решении этом говорится в его переписке с Плинием Младшим, губернатором Вифинии в Малой Азии со 109 по 111 г.

Плиний вступил в официальный контакт с христианами. Он сам видел в этой религии всего лишь «развращенное и неумеренное суеверие» и с трудом мог объяснить его популярность. Он сообщил императору, что это суеверие неустанно распространяется не только в городах, но и в селениях Малой Азии и увлекает людей любого возраста, общественного положения и пола так, что храмы почти заброшены, а жертвенных животных никто не покупает. Для того чтобы остановить распространение веры, он приговорил к смерти многих христиан, других же, бывших римскими гражданами, отправил на суд имперского трибунала. Но он просил у императора дальнейших инструкций: следует ли ему проявлять уважение к возрасту; следует ли ему считать преступлением само принятие имени христианина, если других преступлений человек не совершил.

На эти вопросы Траян ответил: «Ты следуешь верным путем, друг мой, по отношению к христианам; ибо никакое всеобщее правило, применяемое во всех остальных случаях, здесь не подходит. Их не следует искать; но когда обвинение выдвинуто и доказано, их надо наказывать; если человек отрицает, что он христианин, и доказывает это действием, а именно, поклонением нашим богам, его следует простить как раскаявшегося, хоть он и останется под подозрением по причине своего прошлого. Но не нужно начинать процесс на основании анонимных обвинений; это подает плохой пример и противоречит нашему веку» (то есть духу правления Траяна).

Это решение гораздо мягче, чем можно было бы ожидать от императора–язычника старого римского образца. Тертуллиан обвиняет решение Траяна в противоречивости, как одновременно жестокое и мягкое, запрещающее искать христиан, но предписывающее их наказывать, объявляющее их таким образом невиновными и виновными в одно и то же время. Но, очевидно, император следовал политическим принципам и полагал, что такой временный, по его мнению, и заразительный энтузиазм, вызванный христианством, проще подавить, не обращая на него внимания, чем открыто выступая против него. Он предпочитал игнорировать его, насколько это возможно. Но каждый день христианство все больше и больше привлекало к себе общественное внимание, распространяясь с неотвратимой силой истины.