Что касается Владислава, то поляки не хотели, чтобы он принял православие. Москва не могла согласиться с тем, что царем на русском престоле будет иноземец-католик. Москва не могла согласиться на то, чтобы государством правил Сигизмунд.
Сигизмунд постарался расколоть русское посольство. И это ему удалось. Часть послов признала царем Сигизмунда и отправилась в Москву агитировать за него. Среди них был и троицкий келарь (управитель) Авраамий Палицын. В Москве активную деятельность в пользу Сигизмунда развили Салтыковы. Сигизмунд потребовал от Боярской думы, чтобы она наградила Салтыковых. Бояре выполняли волю Сигизмунда без промедления. Они наградили Салтыковых за верную службу Сигизмунду, которому сами бояре били челом. Сигизмунд управлял Москвой через своих людей, которых он присылал в Москву. Среди них был Федор Андропов.
Бояр это устраивало. Они даже хотели пригласить в Москву самого Сигизмунда и присягнуть ему. Против этого возражал только патриарх Гермоген.
Из Смоленска поступила информация о том, как поляки расправляются с русскими. Поляки вели себя в Москве как завоеватели. Москвичи повернули свои взоры в сторону Вора, который мог бы освободить Москву от поляков. Благо Вор был рядом – в Калуге. Восточная половина Московского царства присягнула Вору. Просто лучшего ничего не было. Но тут и Вора не стало – в декабре 1610 года он был убит одним из своих же приверженцев из-за сведения личных счетов.
С этого времени начинается национальная борьба. Нужно было освободиться от польского гнета. Положение в стране было аховое. По стране бродили банды разбойников, по большей части казаков. Северо-запад страны был занят шведами. Поляки осаждали Смоленск и разоряли юго-западные области. В Москве правили бал поляки. Сигизмунд одновременно штурмовал Смоленск и командовал через своих людей в Москве. Он держал в плену тысячное московское посольство. Поляки делали всё, чтобы их возненавидели все в Московском государстве (за исключением бояр).
Патриарх Гермоген всячески противился польской оккупации. Народ пришел в движение. Города обменивались посланиями, депешами. Патриарх благословлял на восстание народ против поляков. Вся страна пришла в движение.
И на этот раз проявила себя Рязань. Прокопий Ляпунов в январе 1611 года стал собирать войска. Во главе их он двинулся на Москву.
К Ляпунову шли дружины со всех концов государства – из земли Рязанской, Северской, Муромской, Суздальской, из северных областей, из Поволжских низовых.
В движение пришли и организованные казаки. Во главе тушинских казаков стоял князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой. Донских казаков возглавлял атаман Заруцкий. С севера на Москву шли казаки шайки во главе с Просовецким. Сапега, который осаждал монастырь, также решил было включиться в борьбу против поляков. Но затем передумал.
Бояре и поляки в Москве встревожились. 19 марта в Москве в Китай-городе начался бой с поляками. Поляки бежали к слободам, но народ их задержал. Тут подоспели передовые отряды земского ополчения под водительством князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Поляки были отброшены в центр. Они заперлись в Кремле и Китай-городе. Москву поляки подожгли, и она сгорела практически вся.
Через несколько дней к Москве подоспела стотысячная русская рать. Она обложила Кремль и Китай-город. Поляки вместе с боярами засели в осаду. У поляков было всего 3000 человек. Они нуждались в помощи, но Сигизмунд прийти на помощь не решился. Его силы были скованы Смоленском.
Земское ополчение и казаки представляли разные (враждебные друг другу) силы общества. Всем ополчением руководили Ляпунов, князь Трубецкой и Заруцкий. Эти военачальники должны были не только командовать воинскими отрядами. Они исполняли и функции правительства. Они делали распоряжения о сборе денег и ратных людей по областям, сменяли воевод в городах, заботились о защите Новгорода от шведов, раздавали поместья. В общем, они решали все проблемы как военного, так и земского характера. Страной правило ополчение, и оно пользовалось непререкаемым авторитетом. Ему верили, его слушались.
Но правящая тройка не была бесконтрольной. Они выполняли решения общего совета рати. Ополчение имело свою думу, свой совет. Оно считало себя выразителем воли «всей земли». Свои постановления совет ополчения называл «приговорами всей земли». Приговор, принятый 30 июня 1611 года, во многом был направлен против вольностей (грабежей) казаков. Он предписывал беглым холопам вернуться к своим хозяевам. Это не могло понравиться ни тем ни другим. И Ляпунов был убит. Заменить Ляпунова было некому, и казаки взяли верх. Дворяне из ополчения стали разбредаться по домам. Ополчение разлагалось. Основное его ядро – казаки стояли под Москвой в 1611 и 1612 годах. Московский гарнизон был не в состоянии справиться с казаками.
В апреле 1611 года московские послы были ограблены и пленниками отправлены в Польшу. 3 июня 1611 года Сигизмунд взял Смоленск. До осады в городе было 80 000 человек. После его падения в живых осталось не более 8000 человек. Поляки пытали русского воеводу Шеина – им очень хотелось узнать, как это удалось русским так долго защищать город. Они до сих пор этого не поняли.
Шведы воспользовались ситуацией и 16 июня заняли Новгород. Был заключен договор (под диктовку шведов), по которому Новгородом на вечные времена должны были править сыновья шведского короля.
В Пскове также было неспокойно. Там появился третий Лжедмитрий – некий Сидорка.
Значительная часть государства была занята оккупантами. В Москве были иноземцы. В стране не было правительства и царя. Везде бродили шайки разбойников, а под Москвой стояли казаки, которые, по сути, были также разбойниками. Со смертью Ляпунова все надежды народа рухнули. Казалось, что Русское государство пропадает. Но русский дух не иссяк. В разных городах (в основном восточных) снова стали формироваться ополчения. Все поволжские города левого и правого берега пришли к соглашению, чтобы им «быть в совете и единении», охранять общественный порядок, не допускать грабежей, не заводить усобиц, не принимать новой администрации, с казаками не знаться… Все были готовы бороться за веру, за родину и общественный порядок.
В Москве бояре называли себя «государственными верными подданными» Сигизмунда.
Первым на освобождение Москвы поднялся Нижний Новгород. В формировании там ополчения главную роль сыграл Минин. Историки пишут, что Минин был гениальным человеком. Он указал, что надо делать и как надо делать. Минин торговал и был одним из видных людей в городе. Горожанами еще раньше он был избран в число земских старост. Он привык вести большое хозяйство города и обращаться с большими деньгами, какие собирались с мира земскими старостами в уплату податей.
В сентябре (возможно октябре) 1611 года на одном из городских собраний Минин предложил собрать деньги для ополчения и сформировать самое ополчение. Затем был собран городской собор нижегородцев. На нем выступил и Минин. Он сказал: «Захотим помочь Московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жен и детей закладывать и бить челом, кто бы вступился за истинную православную веру и был у нас начальником». Было решено образовать ополчение, созывать служилых людей и собирать на них деньги.
Было решено давать на ополчение «третью деньгу» (треть имущества). Кто давал меньше, с того брали силой. Были и такие, кто жертвовал всё, что имел. Деньги были собраны. Надо было определиться с воеводой. Минин предложил избрать воеводой князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Пожарский в то время жил в своей вотчине в 100 верстах от Нижнего Новгорода. Дома он залечивал раны, полученные полгода назад под Москвой. Два местных воеводы уже были – Алябьев и князь Звенигородский.
Пожарский согласился не сразу. Он поставил условие, чтобы хозяйственные вопросы в ополчении взял на себя Минин. Так и порешили. И дело пошло.
Весть о Нижегородском ополчении быстро распространилась по другим городам. Первыми отозвались бездомные смоляне, вязьмичи, и дорогобужане. Все они вошли в войско Пожарского. Нижегородцы обратились к другим городам. Они писали: «А вам бы с нами быти в одном совете и ратным людям на польских и литовских людей идти вместе, чтобы казаки по-прежнему низовой рати своим воровством, грабежи и иными воровскими заводы и Маринкиным сыном не разгонили». Речь идет о сыне Вора и Марины Мнишек, которого звали Воренком.