Миранда была на седьмом небе. Она соблазняет своего босса! Свою Немезиду! Вот он, пресловутый доктор Силлери — сухарь, человек, которого интересует только то, что старше двух тысяч лет.

Миранда еще никогда не видела Силлери таким молодым, красивым и решительным, как в тот момент, когда направила его вглубь себя. Она полностью отдалась ритму его движений и потянулась к его губам…

Их любовь была такой яростной, такой отчаянной, какая бывает у людей, давно, но неосознанно желавших друг друга. Миранда смутно видела яркие звезды над ними. У нее кружилась голова, и ей мерещилось, что она часть некоего мифического ритуала, а Уильям казался ей кем-то вроде кентавра, лишающего девственности юную нимфу, отвергнутую богами. Она вцепилась в него мертвой хваткой, обвив и руками, и ногами. Ее сердце превратилось в кипящую от страсти лаву. Легкий ветерок, доносящийся с моря, не приносил облегчения. Накатывающаяся волна бешеного восторга предвещала такой оргазм, которого она еще никогда не испытывала.

Уильям, очевидно, ощущал нечто подобное, словно сама античная земля, на которой они лежали, одурманила их. Он отдавал Миранде все, что сдерживал и таил в себе долгие годы безрадостного брака.

Их вздохи и стоны, сначала тихие и неясные, становились все громче и громче. Теперь их было слышно по всей округе. Миранда чувствовала, что еще чуть-чуть — и она сойдет с ума. Она еще раз взглянула на звезды, но они становились все менее и менее четкими. Настал момент сосредоточиться совсем на другом. Она еще сильнее сжала ягодицы Уильяма, чувствуя, что приближается феерический конец. Миранда ощущала себя невесомой, несмотря на то что лежащий на ней Уильям был совсем не хрупким. Как будто она покинула свое тело и испытывала оргазм далеко-далеко, на другой планете…

— Уильям! — громко простонала она. — Не останавливайся!

А Вангелис и Анна, наконец оставшись одни, сидели во дворе. Студенты-практиканты давно улизнули. Что за кайф сидеть и говорить об археологии, когда в городе еще открыты клубы? Вангелис налил себе последнюю рюмку ракии. Анна отказалась, когда он предложил и ей.

— Иначе утром я буду жалеть об этой рюмке, — пояснила она.

В это время со стороны раскопа донесся протяжный эротический вскрик.

— Интересно, будут ли они жалеть об этом утром? — рассмеялся Вангелис.

Анна не поднимала глаз, чувствуя себя странно смущенной. А когда все-таки решилась взглянуть на него, то обнаружила, что Вангелис внимательно на нее смотрит. После того неприятного разговора за завтраком они еще не разу не оставались наедине.

— Он ей нравится? — спросил Вангелис.

— Что? — Анне вдруг стало душно под его обжигающим взглядом.

— Я спрашиваю, Миранде действительно нравится доктор Силлери?

— Похоже, что да, — ответила Анна, прислушиваясь к доносившимся до них воплям экстаза. — Но скорее потому, что она чувствует вину перед ним.

— Вину? — с любопытством переспросил Вангелис. — Интересно, расскажите.

— Я имела в виду, что, возможно, она в чем-то провинилась и пытается таким образом извиниться.

— И в чем же это она провинилась? — вкрадчиво поинтересовался Вангелис.

Анна уже поняла, что сболтнула лишнего. Неизвестно еще, как отреагировал бы Вангелис, узнай он о проделке Миранды.

— Не знаю. Может, в том, что так вела себя с ним все это время. Это ее способ показать, что она хочет подружиться.

— Довольно необычный способ заводить друзей, — задумчиво сказал Вангелис. Он снова очень внимательно посмотрел на Анну и вдруг спросил: — А вы хотите стать моим другом?

— Мы и так друзья, — фыркнула Анна.

— Это правда, — согласился Вангелис — Мы только друзья.

Повисла тишина. Анна попыталась обнаружить скрытый смысл в его словах, но так и не смогла его найти. Или не захотела.

Пауза за столом явно затянулась, и Вангелис поднялся.

— Увидимся утром, — сказал он и собрал рюмки.

— Конечно, увидимся, — деревянным голосом ответила Анна.

Когда он ушел, она долго смотрела во мрак моря, на огоньки, раскачивающиеся на волнах. Возможно, это был катер Ники. Интересно, с кем он там сейчас? Судя по серебристому смеху Миранды, временами доносившемуся до виллы, как раз ей это было совсем неинтересно. Да, либо Миранда просто дурочка, либо по-настоящему свободный, раскованный человек. Она явно не страдала комплексами по отношению к мужчине, которого оставила в Англии, когда дело доходило до жизненных потребностей. Это понятно. Непонятно другое. Счастье это или просто одиночество? И стоит ли жить именно так?

Глава 15

— Ну как? Ты ему сказала? — спросила утром Анна свою подругу.

Миранда беспомощно пожала плечами:

— Не смогла. Я пыталась, клянусь тебе, но он был так счастлив. Только об этом и говорил. Эта ваза совершенно изменила его.

— Да уж, я слышала, — покивала Анна. — Но если серьезно, то это не шутки…

— Знаю, знаю, — перебила Миранда. — Я что-нибудь придумаю, вот увидишь.

— Например?

— Какая разница? И хватит об этом. — Миранда так расстроилась, что отвернулась и убежала в сад.

Она была в смятении. Доктор Силлери, который был черным вороном, укравшим ее счастье, вдруг стал ее любовником. И что дальше? Она теперь должна остаться с ним? Должна рассказать правду о вазе? Или он лишь заплатит за то горе, которое принес ей, когда на каком-то симпозиуме раскроется правда?

Куря сигарету, Миранда задумчиво смотрела на волнующееся море. Вдалеке прыгал на волнах катер. Может, это Ники повез новых девушек на прогулку? Впрочем, на это ей было наплевать. Ники ничего не значил для нее. Он был один из многих. Из тех, о которых она смутно помнила. Разве что у кого-то была шикарная машина. Только Адам не был из их числа. С тех пор как она приехала на Крит, до нее стало постепенно доходить (в этом Анна оказалась права), что ее отношения с Адамом значили для нее куда больше, чем она это признавала. Миранда и раньше подозревала, что он был единственный, кого она действительно любила, и поэтому, когда он объявил, что все кончено, она решила, что доктор Силлери заплатит за это. Теперь пусть узнает правду, только когда проведут экспертизу. Надо дать ему влюбиться в свою находку, а потом разбить все надежды, отобрать у него предмет любви, чтобы он почувствовал, каково это. То, что она с ним переспала, ничуть не мешало плану. Наоборот, пусть ему будет еще больнее. Она даже кивнула самой себе, решившись довести дело до конца. Но все же что-то мешало, и предстоящая месть не казалась сладкой.

Чья-то рука легла ей на плечо.

— Извини, что постоянно напоминаю об этой чертовой вазе.

Это была Анна.

— Но понимаешь, я за последнее время так привыкла к вам обоим, что мне будет очень неприятно, если кому-то из вас будет плохо. Кроме того, если все это зайдет слишком далеко, то доктор Силлери будет не единственным, кто окажется в дерьме.

Миранда кивнула. Она понимала, что он будет не единственным, но жизнь без археологии не могла быть хуже, чем жизнь без Адама.

— Если хочешь, я сама ему скажу, — предложила Анна. — Попрошу взглянуть на вазу поближе и выскажу предположение, что это не такая древняя вещь, как нам показалось. Я даже не намекну ему, откуда это знаю.

— Спасибо, но я разберусь сама.

— Он, наверное, сейчас у себя в спальне, — многозначительно сказала Анна, надеясь, что Миранда не преминет воспользоваться шансом объясниться с ним в постели.

Миранда улыбнулась и кивнула. Едва она скрылась за дверью его комнаты, как Силлери подошел к окну и задернул шторы. Окно его комнаты было рядом с окном комнаты Анны.

Сгорая от любопытства, она бесшумно подкралась к окну и заглянула в щель между шторами. Ей было очень интересно, насколько бурно пройдет их объяснение.

Миранда сидела на краю стола, соблазнительно закинув ногу за ногу.

— Я, собственно, зашел только переодеться, — говорил доктор Силлери, нервно поправляя галстук. — Столько работы, что просто ужас.