Изменить стиль страницы

Потенциальных жертв оказалось ровно полдюжины. Подстрелить любого из этих шестерых не составляло особого труда. Конечно, никаких десяти снайперов у нас не было, но столько и не требовалось. По моим расчетам, даже двое стрелков могли превратить прилегающую к перешейку часть города в долину смерти. Отстреливая горожан, направляющихся в суд или в торговый центр.

Я опустил винтовку. Завеса пыли поредела. Золотистые крупинки оседали на мои руки. Поторапливайся, Валдива, иначе сам попадешь кому-нибудь на мушку.

В панораму прицела попал грузовик. Людей я не видел. Но из-за переднего крыла вызывающе, как хвост павлина из-за куста, высовывался рупор. Значит, Кроутер спрятался именно там. Я медленно потянул курок.

Микрофон усилил звук ударившей пули, и рупор с пронзительным визгом полетел на землю.

В ответ на нас обрушился град свинца, но мы, конечно, уже лежали на дне канавы. Потом огонь стих, и снова наступила тишина.

Теперь Кроутеру пришлось общаться со мной без рупора, и, скажу честно, я не сразу узнал его голос. Это был визг перепуганного насмерть юнца.

— Валдива! Эй, все в порядке! Ты получишь свой динамит! Но только пообещай, что не вернешься. Слышишь меня, Валдива? Ты обещаешь?

Я подмигнул Бену. Посмотреть бы сейчас на Кроутера, жалкого, вспотевшего от страха, потирающего дрожащие пальцы, которые только что держали рупор.

— Валдива? Ты меня слышишь?

— Да, слышу. Не забудь, триста фунтов динамита, детонаторы и бикфордов шнур.

— Ты же просил двести.

— Цены растут.

— Ладно, ублюдок, получишь триста.

— Оставите все у ворот. С этой стороны. Груз заберут двое моих людей на военном джипе. Без фокусов, Кроутер. Если с ними что-то случится, я лично перестреляю вас поодиночке. Ты меня понял?

— Хорошо! Хорошо! Дай нам полчаса.

Бен улыбнулся и протянул мне руку.

— Не ожидал. Это чудо!

Я пожал плечами.

— Не думал, что их так легко уговорить.

— Ну, старик, это потому что ты их пуганул.

— Не только. Помогло еще одно обстоятельство.

— Какое же?

Я потер живот.

— Бен, они перепуганы, потому что заражены трясучкой.

Он недоверчиво покачал головой.

— Не может быть.

— Поверь мне, старик. Так оно и есть. Салливан подхватил инфекцию. Только сами они еще ни о чем не догадываются.

Оставив Бена, совершенно оглушенного этой новостью, я пополз по канаве к тому месту, где нам ожидали Микаэла и остальные.

47

— Сколько времени ты им отпускаешь? — спросил Микаэла, когда мы отъехали от Салливана.

— Через несколько дней симптомы проявятся со всей очевидностью. — Я опробовал рычаг коробки передач — все в порядке. — Вот тогда и начнется самое интересное: отбраковка зараженных. Но, по-моему, они обречены. Все.

Она убрала упавшие на глаза волосы.

— Тогда почему мы до сих пор не заразились?

Я пожал плечами.

— Вероятно, врожденный иммунитет.

— Хотелось бы верить.

— Подумай сама. Возможностей заразиться у нас хватало, но ведь пока никто не заболел. А Салливан держался так долго только потому, что изолировал себя от остального мира.

— А что, если инфекцию в город занесла я? Ведь можно не болеть, но быть носителем вируса, как ты считаешь?

— Уверен, ты здесь ни при чем. По-моему, они заразились сами.

— Как?

— В Салливане едят много рыбы. Рыба же в свою очередь кормится, в том числе и тем, что приносят в озеро реки. Например, трупами шершней. — Я взглянул на нее. — Ну, как, все складывается?

— Согласна. Но ведь заразятся не все?

— Не все, кто-то выживет. Будут бродить с места на место. Подбирать крохи. Но город, можно сказать, уже мертв.

— Грег?

— Что, Микаэла?

— Сбрось скорость, приятель. Не забыл, что у нас сзади?

Я оглянулся — на заднем сидении джипа лежали ящики с динамитом. Пришлось сбросить газ. На разбитой лесной дороге они подпрыгивали так, что становилось немного не по себе.

— Итак, как ты воспользуешься взрывчаткой?

— Пока не знаю. — Я улыбнулся. — Не беспокойся, что-нибудь придумаем.

Микаэла усмехнулась.

— Да, мы же теперь викинги. Нам все по плечу, верно?

— Верно.

Мы возвращались в лагерь уже знакомым маршрутом, через лес, минуя глубокие овраги и мелкие речки. Вдали мелькнула озерная гладь. Солнце скрылось за огромной, темной и тяжелой, как старинное надгробие, тучей. Справа, над разрушенными домами обезображенных и лишенных жизни деревень, носились стаи каких-то белых птиц. Да, Валдива. Теперь мы викинги. Воины пустыни. Властители Хаоса. Нам в наследство досталась искореженная планета.

Впереди ехали, вытянувшись в линию, Зак, Тони и Бен. Мотоциклы шли уверенно, поглощая милю за милей. Ребята, наверное, удивились тому, что мы так легко заполучили взрывчатку. Через тридцать минут после того, как пуля выбила рупор из рук Кроутера, гвардейцы доставили динамит и перенесли ящики за ворота ограждения. Тони и Зак тут же подъехали на джипе, перегрузили добычу в машину, и уже через несколько минут мы умчались, оставив так и не уберегшихся от заразы жителей Салливана глотать пыль. И только миль через пять мышечные спазмы, терзавшие меня последний час, пошли на убыль.

Все случилось, когда мы с Беном сидели в канаве, ветер дул в нашу сторону. Я ощущал запах их лосьона. А значит, унюхал и трясучку.

Зак, даже в дороге не снимавший ковбойскую шляпу, оглянулся и весело улыбнулся. До лагеря оставалось не более часа пути.

То, что произошло, произошло, должно быть, очень быстро. Но мне казалось, что я смотрю замедленную съемку. Только что мы ехали по пустынной дороге, окруженной с обеих сторон высокими деревьями, и вдруг на этой самой дороге появились невесть откуда взявшиеся люди. Я притормозил и вывернул руль, чтобы объехать их, краем глаза заметив, что один замахивается бейсбольной битой. Она врезалась в стекло, мгновенно покрывшееся сеточкой трещин. Микаэла вскрикнула. Я снова крутанул руль, рассчитывая сбить нападавшего с ног.

Справа, на поросшей травой обочине, разворачивался Бен. Я резко затормозил. Тони и Зак уже неслись назад, навстречу шершням. Последних было человек двадцать. Немного, но, тем не менее, им удалось сбросить Бена с мотоцикла.

Тони и Зак, используя тактику конных рыцарей, врезались в толпу. Они стреляли, не целясь, от бедра, и три или четыре ублюдка уже скребли ногтями асфальт. Из развороченных пулями мерзких физиономий струилась кровь.

Я дал задний ход, давя тех, кто оказался у нас на пути. Какая-то старушка с визгом исчезла под колесами.

— Грег, динамит! — крикнула Микаэла.

Я оглянулся. Из леса на дорогу высыпала еще десятка два или три шершней. Вооруженные палками и металлическими штырями, они набросились на джип. Несколько ударов пришлись по ящикам со взрывчаткой. Полетели щепки. Я дал газу, и машина рванулась вперед. Кто-то огрел меня дубинкой по плечу, но уже в следующую секунду мы взяли под защиту Бена, кружа вокруг него на «харлеях» и отстреливаясь от наседающих шершней. Получив передышку, Бен поднял упавший мотоцикл. Слава Богу, двигатель продолжал работать, из выхлопной трубы вылетали клубы сизого дыма. Шершни пытались пробиться к Бену, но ребята носились вокруг него, не переставая палить из обрезов. В конце концов, Бен забрался на мотоцикл и с ревом выскочил из кольца. Тони и Зак последовали за ним. Один из шершней едва не сбил Зака, но наш ковбой выстрелил в упор, и лицо парня стало похожим на раздавленную клубнику.

— Черт, вот это схватка, — сказал я, переключая скорость, и, не услышав ответа, посмотрел на Микаэлу. Ее голова болталась, глаза были закрыты. Из раны на затылке стекала настоящая река крови. Не ручеек, поток крови. Кровь заливала глаза, щеки, шею и уже добралась до тенниски.

— Микаэла? — Я схватил ее за плечо, продолжал держать руль одной рукой. — Микаэла, ты меня слышишь? Микаэла!

Я кричал, звал ее, ругался. Но красное пятно на груди Микаэлы становилось все больше, и вскоре мой голос замер.