Когда у меня выдавалась свободная минутка, а это было не так уж часто, я сочиняла стихи. Я пыталась таким образом выразить свои чувства, сердилась ли я или ощущала себя покинутой. В день рождения Кейси подарила мне контактные линзы, и я начала шить Авроре костюм летучей мыши. На это у меня ушли вечера двух месяцев.
А затем почти одновременно случились два события.
Однажды в пятницу, когда в августовской жаре уже угадывалась осень, в мою комнату вошел Гейб. Я лежала в кровати, уставившись на вентилятор под потолком и отсчитывая минуты. Рори, быстро привыкшая к своему новому имени, устроилась рядом со мной и лежала, засунув пальчик в рот.
— Книга, которую надо запретить в школе, — сказал Гейб вопросительным тоном.
— Дай подумать, — протянула я. — Книга Джуди Блум.
— «Бог, Маргарет и женские недомогания». Нет.
— Хорошо. Дай мне еще одну попытку.
— У нас нет второй попытки. Это «Повелитель мух».
— Напоминает название первой коммуны твоего отца. Джанет сама поощряла меня в том, чтобы я не игнорировала существования Лео. Мне не следовало делать из его имени табу.
— Правда.
— Так сложно читать? — Угу.
Он присел на полу у моей кровати.
— Самая популярная рекламная мелодия двадцатого века?
— Сигареты «Винстон» — сигареты мира. Живи настоящим, ла-ла-лала.
— Мама, разве такое возможно?
— Почему нет?
— Твоя память тебя подводит, мам. Сигареты не рекламируют по телевизору.
— Нет, Гейб, сигареты рекламировали по телевизору. Звезды экрана пели о том, как хорошо курить. Актер, рекламировавший «Мальборо», был символом мужественности. Он умер от курения. В своем последнем ролике он сказал: «Посмотрите, что случилось со мной. К тому времени, когда вы будете на меня смотреть с экрана, меня уже закопают».
— Ты хотела сказать «похоронят».
— Главное, что ты меня понял.
— Я не верю, что курение могли пропагандировать по телевидению.
— Посмотри по Интернету, умник.
— Мама, тебе нужен перерыв.
— Сейчас он наступит, — тихо сказала я, показывая на заснувшую Рори.
— Мама, почему ты так не любишь проигрывать?
— Теперь моя очередь. Кто из актеров сказал: «Дедушка, дедушка»? — спросила я.
— Это нечестно, мама. Не хочу я никаких фильмов семидесятых годов. Как говорит наш дедушка, это было еще до всемирного потопа.
— Ну, хорошо, назови мне тринадцать колоний, то есть штатов, — сдалась я.
— Ты решила углубиться в еще более отдаленное прошлое, — прокомментировал Гейб.
— Ну же? Ты это должен знать ко второму курсу.
— Хорошо. Нью-Йорк. Нью-Джерси. Нью-Гемпшир. Северная Каролина, Южная Каролина, — произнес Гейб.
— Я насчитала только шесть.
— Ну и что? Я не собираюсь осваивать программу второго курса.
— Как это?
— Я хочу бросить школу.
— Отнеси Рори в кровать, — сказала я, потому что нашей спящей красавице, наверное, передалось мое потрясение, и она заворочалась во сне.
— Посади ее на горшок.
— Пойдем, бельчонок, — взяв на руки малышку, произнес Гейб. — Можно, я не буду ее переодевать?
— Угу, — пробормотала я, думая про себя: «Кейси отговорит его. Это реакция на все, что произошло. Он не может допустить и мысли, что снова увидит миссис Кимбол, и кто его сочтет неправым? Я добьюсь того, чтобы ему сменили консультанта. Я найду средства, чтобы перевести его на домашнее обучение. Что хорошо для Каролины, то подойдет и для Гейба».
Я приготовила уйму доводов в пользу того, чтобы он не торопился. Но когда он вернулся в комнату, я лишь разразилась слезами и взяла его большую руку в свои ладони.
— Гейб, я прошу тебя. Не надо. Я не хочу стать свидетельницей еще одной своей неудачи, сынок.
— Не надо это воспринимать так, мама, — мягко произнес он. — Я не отказываюсь от мысли продолжить образование. Я не брошу читать. Я просто ненавижу эту школу…
— Но ты можешь перейти в другую.
— О да. Ты знаешь, что выбора нет. Я не хочу отправляться в школу, где ребята хвалятся только своими татуировками, которые накалывают обычными булавками. Я не желаю ходить в школу, в которой ребята довольно милые, но вот только зимой носят кожаные жилеты на голое тело, а волосы красят в малиновый цвет. Я не до такой степени отщепенец. Я обычный отщепенец.
— Нет, Гейб, — умоляла я. — Я знаю, как ты не любишь эту школу. Но ведь можно что-то придумать. Если ты бросишь ее, назад дороги уже не будет.
— Ты знаешь, что многие знаменитости не учились. Стив Джобс, например.
— Он бросил колледж, Гейб, да и то потому, что его вынудили это сделать.
— Как?
— Он был одержим идеей. Он был гением.
— Ну, мне известно, что я не гений. И я хочу чего-то добиться в жизни. Я собираюсь в колледж. Думаю, что протяну в школе еще две четверти, чтобы закончить в январе. Все.
Я подумала, что к этому времени все еще может измениться. Что-то должно измениться. Я не верила, что меня постигнет очередное несчастье. Ну почему все на мою бедную голову? Сын потерял отца, который и так почти все время отсутствовал в последние два года. Сын потерял сестру, близкую ему по духу. К тому же в этом году он окончательно лишился и своего лучшего друга, поскольку Люк вел себя подчеркнуто отчужденно. Гейбу надоело быть летним другом. В довершение ко всему он потерял свою любовь, Тиан. Я представляла себе Гейба капитаном тонущего корабля «Джулиана». Корабль охвачен пламенем. Даже верхняя его палуба грозит обрушиться. Я уже не отвечала сама на многие письма — находила специалистов, которым переадресовывала проблемы, описанные в письмах. Даже те, в которых тинейджеры рассказывали, как папа по ночам появляется в их комнате, а мама на жалобы ребенка закрывает глаза. Мне писали жены, которые регулярно «неудачно» подворачивали ногу или ударялись о дверной косяк, так что на следующий день приходили на работу с синяками и ссадинами. Мне писали мамы, у которых забрали детей, за то что они позволили своим дружкам «баловаться» с собственными детьми. Мне писали священники, которым не отпускали грехов. Мне писали люди, больные рассеянным склерозом, которые больше не могли ходить, и мужья кормили их с ложечки.
— Гейб, — проговорила я, взяв его за руку. — Я тебя не виню. Я не хочу этого, но я тебя не виню.
— Послушай меня, мама. Мне было очень нелегко, но я справлялся, пока мог рассчитывать на тебя. Сейчас я просто не в силах это выдержать. Я знаю, что мы не можем позволить себе репетиторов. Но мы должны что-то делать, если не хотим провести жизнь на овощном рагу и соевых бургерах.
— Я думаю, что еще до наступления Рождества нам удастся решить многие проблемы.
Он слушал меня довольно терпеливо. Я видела, что не поколебала его решимости. Половина тех, кто бросает школу, больше туда не возвращается, и их возможности никогда не могут сравняться с возможностями людей, кто получил образование. Но он был моим сыном. Если бы я попыталась давить на него, это только укрепило бы его в собственных намерениях. Он сказал:
— Рори нуждается во мне. Ты выпадаешь из жизни на несколько дней, а когда у тебя появляются силы, тебе нужно тратить их на работу.
— Гейб, каждый месяц у меня все меньше уходит времени на восстановление.
— Мама! Я трачу три часа домашней работы на то, что другие успевают сделать в классе. Все было бы иначе, будь у меня ноутбук. Я мог бы брать его с собой в школу. Передо мной в классе сидят идиоты, которые не считают меня за человека. Они все время играют в какие-то тупые электронные игры, и если бы я попросил их мне помочь, то они бы меня придушили. Мне надо, чтобы меня спрашивали устно, чтобы мои знания оценивали после собеседований, экзаменов, но только не на основе этой дурацкой писанины. Я не могу отличить, эти чертовы буквы от рисунков Рори. Мне хочется учиться там, куда я смогу принести ноутбук и не бояться, что какой-нибудь дебил начнет подбрасывать его под потолок.
Что делать с правдой, которую ты не в состоянии вынести? Что делать, если плохой выбор кажется оправданным? Мне никак не удалось переубедить его. Я уже перепробовала все. Я хотела найти школу, в которой Гейб сможет получить полноценное образование. Неужели мне не удастся этого сделать? Я решила, что мне повезет с колледжем — я найду такой, где Гейба оценят по способностям. Я достану деньги на репетиторов, которые подготовят моего ребенка ко вступительным экзаменам. Пусть ему придется начинать в семнадцать. Гейб не отличался блестящим умом, но он в состоянии сдать нужные тесты. Его интеллект сравним с моим.