Меня удивило, что Джон и Йоко согласились приехать, и еще больше — что они действительно приехали. В тот вечер я увиделась с ними впервые за последние два года с той ужасно неприятной встречи в адвокатской конторе и очень нервничала.

На вечеринке были Ринго с Морин, Твигги, Джастин, Лулу и ее новый муж Морис Гибб, а также Роджер Мур с женой Луизой[30]. Джон и Йоко пришли позже всех. После холодного «привет» в мой адрес Джон сел рядом с Ринго. К ним присоединился Роберто, и скоро между мужчинами завязался оживленный разговор, прерывавшийся взрывами хохота. Джулиан, крайне возбужденный тем, что его мама и папа вновь находятся в пределах одного помещения, вертелся под ногами, как заводной.

Йоко, оставшись одна, не долго думая, решительно двинулась в мою сторону. Я только успела присесть отдохнуть после двух часов фланирования между гостями, а она уже тут как тут, сидит прямо на полу, у моих ног. Я чуть было не лишилась дара речи, а она без умолку говорила о Джулиане, о том, как им нравится, когда он их навещает, и тому подобное. Мне трудно было совместить мило журчащий поток ее слов с той непроницаемой стеной молчания, которой она отгораживалась от меня во время двух наших предыдущих встреч. Выглядело это просто отвратительно и больше походило на показательное выступление перед остальными гостями и Джоном в первую очередь. Я встала и вышла из комнаты. Через несколько минут, когда они собрались уходить, Джон сказал мне второе слово за весь вечер: «Пока».

После их ухода меня охватила необъяснимая грусть, но вместе с тем я испытала чувство облегчения. Мне было странно и больно вновь увидеть Джона. Я так надеялась, что мы наконец сможем поговорить о Джулиане, но он весь вечер избегал общения со мной, а эти потуги Йоко продемонстрировать дружеское ко мне отношение и вовсе были невыносимы. В конечном счете ничего мы не добились, пригласив их к нам в дом, разве что сбылась давняя мечта Роберто познакомиться с великим Джоном Ленноном. Он, как и многие из тех, кого я потом встречала в жизни, за славой Джона не мог разглядеть в нем человека. Для Роберто тот человек, который столь безжалостно со мной обошелся, был как будто кем — то совсем другим, не имеющим ничего общего с суперзвездой. Еще несколько месяцев спустя в одном документальном телефильме Джон был назван одним из трех великих людей шестидесятых, наряду с президентом Кеннеди и председателем Мао. Это поднимало статус Джона на новую ступень, куда выше остальных звезд, и делало его в глазах общественности чем — то вроде сверхчеловека. Роберто, конечно, продолжал осуждать их, особенно Йоко. Ее он презирал и никогда не простил за ту боль, которую, как он считал, именно она причинила Джулиану.

«Битлз» продолжали оставаться феноменом до конца десятилетия. Их пластинки все так же продавались большими тиражами, количество их первых хитов в таблицах популярности достигло двадцати. Это был абсолютный рекорд на тот момент. Он был побит позже, по иронии судьбы, Клиффом Ричардом, чей талант они в свое время так низко ценили. «Битлз» также выпустили Abbey Road — их последний совместный альбом. Группа пользовалась неизменным успехом, однако слухи о том, что внутри коллектива возникают ссоры и недовольство, стали просачиваться в прессу. Я знала об этом и до развода с Джоном, но теперь, летом 1969–го, всем было ясно, что финал не за горами.

Джон и Пол, которые когда — то с таким блеском и страстью вместе сочиняли музыку, к концу 1960–х с большим трудом находили общий язык. Их музыкальные образы и вкусы ни в чем не совпадали. Пол продолжал писать баллады типа Hey Jude, а Джон предпочитал жесткие вызывающие песни, такие как Revolution, посвященную студенческим демонстрациям 1968 года. Magical Mystery Tour был их первым самостоятельным проектом после смерти Брайана. Его инициатором и движущей силой выступил Пол, Джон был только на подхвате. После этого они сочинили еще несколько песен и даже выпустили новый фильм, Let It Be, но в нем уже не чувствовалось прежней радости от совместного творчества. Уже в 1967–м мне было очевидно, что рано или поздно их пути разойдутся.

И тем не менее меня шокировало известие о том, что Джон сообщил «Битлз», что он покидает группу. Это решение, по всей видимости, было спровоцировано хаосом, царящим в их компании Apple. «Битлз» не имели никакого опыта и знаний в сфере бизнеса, и деньги из компании улетучивались из — за того, что у нее не было нормального управляющего. Мик Джаггер порекомендовал Джону одного весьма красноречивого адвоката из Штатов, ведущего дела звезд шоу — бизнеса, по имени Аллен Кляйн. Джон, Джордж и Ринго познакомились с ним и решили нанять его, чтобы он вытащил компанию из затруднительного положения. Пол не испытывал особого доверия к Кляйну и отказался подписывать с ним контракт, обратившись вместо него к своему тестю, Ли Истману, тоже вполне успешному адвокату в области шоу — бизнеса. Это только усугубило напряженность между Джоном и Полом.

Был еще один, пожалуй, самый важный фактор, повлиявший на распад «Битлз». Отношения Джона с Йоко раздражали других членов группы и значительно отдалили его от них. С самого начала у «Битлз» было заведено неписаное правило: жены и подруги не должны вмешиваться в рабочий процесс. Мы часто появлялись после сеанса звукозаписи, чтобы услышать конечный результат, но всегда знали, что ребятам работается гораздо комфортнее, если им никто не мешает. Мало кто вообще когда — либо допускался к участию в записи песен, кроме них самих и Джорджа Мартина. Даже Брайана вежливо просили посидеть за пределами студии и подождать, пока не будет записан окончательный вариант. Написание и сочинение музыки было работой, и лучше всего они работали, когда вокруг никто не болтался.

Когда Джон познакомился с Йоко, все стало по — другому. Он отказывался делать что — либо без нее — как тогда, у адвоката, когда она ждала его у двери мужского туалета. Он уже объявил во всеуслышание, что отныне их имена будут единым целым, и звать их теперь следует не иначе как Джон — и-Йоко. Потом он изменил свое второе имя с «Уинстона» на «Оно». Остальные «Битлз» смотрели на все эти выкрутасы со сдержанной иронией. «Он иногда выглядел чокнутым, но мы все равно любили его», — сказал мне однажды Ринго. Однако, когда Джон стал приводить Йоко в студию, советоваться с ней по поводу всего, что собирался делать, и даже позволял ей критиковать то, что делали остальные, запас их терпения исчерпался. Они едва сдерживали негодование, и было понятно, что скоро мирно решить этот конфликт уже не получится.

В итоге именно Джон положил конец «Битлз», так же как создал их когда — то. Теперь он продолжал свой путь не только без меня, но и без Пола, второго самого близкого ему человека на протяжении всех шестидесятых. Йоко вытеснила меня в качестве жены и Пола — в качестве соавтора. Конечно, перемены неизбежны. Джон, как и Пол, были самостоятельными творческими личностями, и каждого ждал свой собственный успех. Обидно только, что разрыв случился вот так и что, хуже того, их отношения так и не восстановились полностью. После шести лет беспрецедентного успеха один из величайших ансамблей современности распался, погрязнув в ссорах и взаимных обвинениях.

Пока все это происходило на их глазах, Джорджу и Ринго ничего не оставалось, кроме как наблюдать со стороны. Джордж все еще продолжал увлекаться восточной философией и, возможно, испытал известное облегчение оттого, что с «Битлз» покончено. Ринго, всегда смотревший на вещи философски и с иронией, позже скажет: «Это было здорово, пока это было». Но я все же думаю, им было больно расставаться с тем, что каждый из нас считал частью своей семьи.

Я, конечно, переживала, что все закончилось. Пусть я уже не принадлежала к ближнему кругу, я все равно любила их всех, и мне было очень печально оттого, что они столь разобщены и далеки друг от друга.

Джон и Йоко продолжали мелькать в новостях, занимаясь своей неустанной борьбой за мир во всем мире и — терзало меня подозрение — за внимание прессы. Они основали собственную группу, Plastic Ono Band. Их первый сингл Give Peace a Chance взлетел на первые места в хит — парадах. В одиннадцати городах мира они развесили плакаты с надписью: «Стоит вам только захотеть, и война — окончена! Счастливого Рождества от Джона и Йоко». Они остригли свои волосы и выставили их на продажу с аукциона. Джон, кроме того, в знак протеста против войны и истеблишмента, вернул в королевский дворец свою медаль члена ордена Британской империи. Мне стало жаль Мими, которая так гордилась ею.