— Парашют раскрылся, — передал по радио сержант с борта «Бич Кинга».

Люди, стоящие на футбольном поле, уставились в небо. Сивер покусывал короткую сигару. Алехандро, обратившись к сержанту из отряда «Дельта», сказал:

— Ну-ка, повтори, как эта штука срабатывает.

Сержант Поллак, заткнув большие пальцы за поясной ремень оливкового цвета, объяснил:

— Система доставки «Парапойнт» способна доставить посылку весом до тысячи фунтов в точно заданное место со скоростью свыше шестидесяти миль и на высоте в 30 000 футов. У прибора есть усиковые антенны, способные изменять направление полета. Внутри находится черный ящик пятнадцати дюймов в поперечнике и двух дюймов в высоту, замкнутый контуром с усиковыми антеннами. В ящике мотор, работающий на никелево-кадмиевой батарее, и радиоприемник, воспринимающий сигналы той штуки, что у тебя в руках. Эти сигналы передаются в черный ящик и автоматически изменяют направление усиковых антенн. Проще говоря, эта штука у тебя в руках действует как магнит: она притягивает посылку.

— А к чему тогда эти рычажки на ручке? — поинтересовался Чилиец.

— Они нужны, только когда возникает необходимость управлять прибором вручную. Ну, например, если ты находишься в лесу и хочешь, чтобы посылка попала прямо к тебе, а не повисла где-нибудь на деревьях.

Увидев, что издали к ним по воздуху уже несется посылка, Чилиец спросил:

— А что насчет ветра?

— Парашют должен раскрываться по ветру, поэтому сопротивления воздуха не возникает, — сказал сержант Поллак. — Корректируя направление по твоему передатчику, прибор сам подстраивается под ветер, чтобы уменьшить угол падения. — Он указал в небо пальцем: — А вот и она!

В молчании все трое наблюдали за тем, как белый цветок парашюта у них на глазах становится все крупнее и крупнее.

— Убийцы, задействованные в наркобизнесе, предпочитают пользоваться револьвером, — пояснил Порджес той, кого он называл Мэри Бет. — Потому что револьвер никогда не заклинивает, он надежен и обеспечивает удвоенную скорострельность. Ну а когда им нужно устранить нескольких человек одновременно…

Он умолк, поняв, что она на что-то отвлеклась. Проследив за направлением ее взгляда, он увидел, как наземь опускается парашют.

— Должно быть, в отряде «Дельта» проводят воскресные учения.

— Но этот парашют опускается без человека, — ответила она, вставая с дивана и подходя к стеклянной стене.

Белый парашют показался Алехандро лебедем, величественным и изящным, без видимых усилий опускающимся наземь. Парашют проплыл прямо у них над головами, развернулся на сто восемьдесят градусов против ветра и опустился на газон.

Подойдя к нему, Алехандро спросил:

— И что, эта штука так безукоризненно срабатывает каждый раз?

Подойдя к парашюту и начав складывать его по заранее размеченным линиям, сержант ответил:

— Да. Каждый раз просто диву даешься. — На мгновение оторвавшись от своего занятия, он добавил: — Кроме как на высокогорном ветру. Но в Афганистане и в Пакистане эти малютки доказали надежность и эффективность. Круглые, так сказать, отличницы.

Помогая ему сложить парашют, Чилиец сказал:

— Мне бы парочку таких штук на несколько дней.

Поллак, не отрываясь от работы, задумался.

— Ну что ж, если тебе удастся связаться с какой-нибудь крупной шишкой в ЦРУ, в Ведомстве генерального прокурора или в армии… Потому что как пить дать здесь, у нас, никто не может взять на себя такую ответственность. У нас просто нет соответствующих полномочий.

Сивер вынул сигару изо рта, выплюнул табачную крошку, спросил у сержанта:

— А тебе когда-нибудь попадалось хоть какое-нибудь упоминание о системе «Парапойнт» в газете или в журнале открытого доступа?

Убирая уже сложенное оборудование, Поллак задумчиво посмотрел в небо.

— Да… Некоторое время назад мне попалась на глаза статейка в «Нью-Йорк таймс» о том, как мы помогали моджахедам. Да и в «Еженедельнике авиатора» что-то такое было.

— Значит, максимальная загрузка системы «Парапойнт» составляет тысячу фунтов? — спросил Чилиец.

— Да. Во всяком случае, вот у этой, последней, модели. Потому что у прежних моделей грузоподъемность была куда меньше.

Чилиец мысленно подсчитал: 2200 килограммов на парашют. Пять парашютов — 11 тонн белого порошка.

— А можно использовать четыре или пять парашютов сразу, управляя ими через один и тот же передатчик?

— Не вижу противопоказаний. Если их все сбросят сразу, то есть я хочу сказать — достаточно быстро друг за другом.

Чилиец посмотрел на Сивера:

— Как ты насчет того, чтобы заняться парашютным бизнесом?

Стоя у стеклянной стены и наблюдая за тем, как трое мужчин складывают парашют, Фиона Ли поняла, что до сих пор и не представляла себе, насколько велико поле для игры в европейский футбол. Наблюдая за тем, как они тащат за собой парашют по полю, она обратила внимание на того, что шел посередине, и подумала: попка у него что надо.

В три часа дня на поле шел второй тайм футбольного матча между отрядом «Дельта» и инструкторами здешней школы. «Дельта» вела со счетом один — ноль.

Сержант Поллак повел Алехандро и Сивера по длинному коридору, устланному коврами с цветочным орнаментом. Где-то на расстоянии из радиоприемника лились звуки музыки кантри, воздух наполнял приятный запах жареного хлеба и печеного картофеля. Поллак, шедший первым, открыл тяжелую дверь и пригласил Алехандро и Сивера внутрь. Впустив их и заперев за ними, сержант помчался на футбольное поле.

Они очутились в кабинете, стены которого были обшиты панелями розового дерева, украшены предметами западного искусства и от пола до потолка заставлены стеллажами с книгами. На темном паркетном полу лежали циновки племени навахо, а лоснящиеся от старости кожаные кресла пахли дымом дорогих сигар и — едва уловимо — старинными денежными купюрами.

Тед Порджес поднялся из-за овального стола, приветствуя своего давнишнего питомца, все еще известного ему только под кодовым именем Чилиец. Пожав ему руку, Порджес спросил:

— Ну, и как там дела? Я хочу сказать, в реальном мире.

— Сплошная облачность, — ответил Чилиец, горестно отметив, как постарел Порджес за последнюю пару лет. Усевшись в кресло, он обнаружил, что на столе перед Порджесом лежит пять плоских пакетов в алюминиевой фольге. Его улыбка утратила значительную часть своей сердечности, и он — еще как бы в шутку — спросил: — Мы что, собираемся сегодня нанюхаться?

— Не мы, а ты, — возразил Порджес.

Энди Сивер повернулся в кресле так, чтобы оказаться лицом к лицу с Чилийцем.

— Раз уж ты решил связаться с ними по-настоящему, тебе следует научиться имитировать прием дозы. Потому что в какой-то момент кто-нибудь из бандитов может настоять на том, чтобы ты употребил наркотик.

Порджес, кивнув, добавил:

— Такой у них тест на выявление ищеек.

— А почему ж вы меня этому до сих пор не научили?

Чилиец потянулся за одним из пакетов.

— Потому что раньше тебе это было ни к чему. — Порджес взял в руку прибор дистанционного управления и навел его на один из стеллажей. Часть книжных полок отъехала в сторону, перед ними появился экран. — А теперь смотри внимательно и запоминай: ловкость рук здесь главное. Рука реагирует быстрее, чем глаз.

На экране пошел фильм, снятый скрытой камерой. В нижней части каждого кадра мелькали индексный номер Ведомства генерального прокурора, дата и время с точностью до секунд. Номер отеля: трое людей сидят за стеклянным кофейным столиком, внутри которого — чемодан, полный денег. Двое из них негры лет по двадцать семь — двадцать восемь, хорошо одетые, похожие на представителей среднего класса, спортивные, но не вызывающие никаких опасений. У одного из них нет нескольких передних зубов; во внешности другого обращают на себя внимание ярко-зеленый галстук и коричневая рубашка. Третья в номере — красивая негритянка лет тридцати пяти, подстриженная под пуделя и одетая в костюм от Шанель с соответствующими аксессуарами. Она следит за тем, как мужчина в зеленом галстуке пропускает сквозь электронный счетчик пачку купюр.