Этот десятина... Это невинное лицо... Оно было Кэму знакомо, и не только по бесчисленным статьям и выпускам новостей.

Он был ранен.

Ему требовалось исцеление.

Я играл для него на гитаре.

Песнь исцеления.

Для Мапи.

Кэм не имел понятия, что это всё значит, чувствовал только энергию связи, соединение синапсов в сложной мозаике его нейронов. Он — или, по меньшей мере, кто-то из членов его внутреннего сообщества — знаком с Левом Калдером; и это знание каким-то образом связано с музыкой.

Вот почему Кэм сел играть.

Лишь в два часа ночи он наконец выуживает достаточно драгоценных крупиц из своей музыкальной памяти, чтобы воссоздать полную картину. Лева Калдера некогда приютили у себя арапачи. Никому из ищеек, идущих по его следу, не известно об этом, из чего следует, что для Лева резервация арапачей — идеальное убежище. Зато Кэму известно. Ощущение власти, которое даёт ему это знание, пьянит его. Потому что если правда, что Лев скрывается вместе с Рисой и Коннором, то искать их следует в резервации арапачей — месте, в котором юновласти не имеют никакой власти.

Неужели Риса всё это время знала, что Коннор Ласситер жив? Если это так, тогда многое становится понятным: почему она не смогла отдать своё сердце ему, Кэму; почему она так часто говорила о Конноре в настоящем времени, как будто он затаился за ближайшим углом и готов увести её прочь.

Кэму следовало бы впасть в отчаяние, а он вместо этого воспрял духом. У него почти не было надежды победить призрак счастливого соперника; но живого Коннора Ласситера, человека из плоти и крови, можно одолеть! Его можно опозорить, обесчестить — всё что угодно, лишь бы изгнать его из сердца Рисы, а потом, когда её любовь к Коннору умрёт, Кэм займёт его место.

После этого он лично позаботится о том, чтобы передать Беглеца из Акрона властям. Вот тогда он, Кэм, станет героем и сможет купить себе свободу.

В три часа ночи Кэм выскальзывает из таунхауса, оставляя позади это подобие жизни. Он вернётся только тогда, когда когда сунет Рису Уорд себе под мышку и раздавит Коннора Ласситера собственным каблуком.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

АРОМАТ ПАМЯТИ 

«КОЛЕСО НАЙДЁНЫШЕЙ» В ИТАЛЬЯНСКИХ БОЛЬНИЦАХ

Каролин Э. Прайс

28 февраля 2007 года

В Италии происходит тестирование нового типа «колеса найдёнышей» — концепции, впервые представленной в Риме ещё в 1198 году папой Иннокентием III.

Хорошо одетый, красивый, здоровый трёх- или четырёхмесячный младенец — возможно, итальянец, возможно, нет — был в субботу вечером покинут в «колесе найдёнышей» — обогреваемой колыбели, установленной у Поликлинико Казилино. «Колесо найдёнышей» было создано специально затем, чтобы женщины могли оставить в нём своего ребёнка — если у них нет желания или возможности растить его самим.[26]

Этот младенец был первым из спасённых в Италии благодаря экспериментальной системе, призванной положить конец выбрасыванию детей на улицу. Найдёныш получил имя Стефано в честь обнаружившего его врача.

Министр здравоохранения Ливия Турко считает это начинание «примером для подражания». Коллега г-жи Турко, министр по делам семьи Рози Бинди желает ввести современную версию «колеса найдёнышей» во всех больницах Италии, где есть родильные отделения.

Глава отделения неонаталогии[27] при Поликлинико Казилино доктор Пьермикель Паолино отмечает: «Мы бы не удивились, если бы обнаружили в колыбели новорождённого, но мы никак не ожидали найти там трёх- или четырёхмесячного ребёнка... Кто знает, что скрывается за этим эпизодом?..»

Опубликовано с разрешения DigitalJournal.com

Всю статью можно прочитать здесь: http://www.digitaljournal.com/article/127934 

Рейншильды

Наконец и на их улице праздник! Сегодня вечером Рейншильды обедают в самом дорогом, самом эксклюзивном ресторане Балтимора. Пришла пора достойно отметить свой успех.

Соня держит протянутую через стол руку Дженсона в своей. Официант уже дважды подходил к ним и дважды был отослан обратно — они не хотят, чтобы их торопили с заказом. В высоких бокалах пузырится шампанское, в ведре со льдом охлаждается бутылка «Дом Периньон». Хорошо бы, чтобы этот вечер длился, длился и не кончался — они это заслужили.

— Расскажи снова, — требует Соня. — И с подробностями! Ничего не упускай!

Дженсон только рад её просьбе, потому что такие события он готов переживать снова и снова. Жаль, что он не сделал видеозаписи этой встречи! И он в который раз рассказывает жене, как вошёл в кабинет президента фирмы BioDynix, занимающейся изготовлением медицинской техники, и представил то, что считает делом всей своей жизни — точно так же, как несколькими днями раньше он показал его Соне.

— И президент сразу же оценил все открывающиеся возможности?

— Соня, при виде моего устройства у него просто слюнки потекли! Чуть ли не клыки прорезались. Он сказал, что только переговорит с советом директоров и тут же свяжется со мной. Но не успел я выйти из здания, как он уже позвал меня обратно, чтобы заключить договор.

Соня хлопает в ладоши — о последнем факте она ещё не слышала.

— Это же просто здорово! Он боялся, что ты пойдёшь к конкурентам.

— Вот именно. Он тут же сделал мне деловое предложение, причём не только относительно опытного образца, но и всего остального: чертежей, патента и прочего. BioDynix хочет иметь исключительные права!

— И ты, получив чек, конечно, сразу же отправился в банк?

Дженсон качает головой:

— Электронный трансфер. Я убедился — деньги уже у нас на счёту. — Дженсон делает глоток шампанского, затем наклоняется через стол и шепчет: — Соня, на то, что они нам заплатили, можно купить небольшой остров!

Соня улыбается и подносит свой бокал к губам.

— Я обрадуюсь, если ты просто согласишься взять отпуск и отдохнуть.

Оба знают, что дело не в деньгах. Изобретение Дженсона изменит мир — как это уже случилось один раз в прошлом.

Наконец они делают заказ, бокалы снова полны, и Дженсон поднимает свой:

— За конец расплетения! Не пройдёт и года, как от него останется лишь постыдное воспоминание!

Они чокаются.

— Я уже вижу, как тебе вручают вторую Нобелевскую премию, — говорит Соня. — И на этот раз тебе не нужно будет делить её со мной.

— А я всё равно разделю! — улыбается Дженсон.

Приносят их заказ — самое изысканное из всего, что им когда-либо приходилось отведывать, в самый прекрасный в их жизни вечер.

И лишь на следующее утро они обнаруживают, что что-то неладно. Потому что корпус, в котором они работают — тот самый, названный в их честь — больше не носит имя Рейншильдов. За одну ночь большие латунные буквы над входом были заменены другими. На здании теперь красуется имя председателя «Граждан за прогресс».

30 • Хэйден

Хэйдена Апчёрча расплести нельзя. Во всяком случае, не сегодня. Но кто знает, что может случиться завтра?..

— Почему я здесь, если мне уже семнадцать? — спросил Хэйден у своих тюремщиков после того, как его вместе с другими ребятами из КомБома отвезли в заготовительный лагерь. Начальник лагеря ответил лишь:

— А тебя больше устроила бы тюрьма?

Но в конце концов Менард не выдержал и с наслаждением выложил Хэйдену «вкусную» новость:

— Примерно в половине штатов поставлен на голосование законопроект, разрешающий расплетение особо опасных преступников. — Начальник одарил Хэйдена желтозубой улыбкой. — А ты находишься в заготовительном лагере на территории штата, в котором этот закон, без сомнения, будет принят и вступит в силу на следующий же день после голосования. Так что готовься — тебя расплетут в 00:01 шестого ноября. Не забудь завести будильник.