«Я сделала немало ошибок, но я должна исправить их, пока не стало поздно. Я знаю, что ты интересуешься рабами из Финикса, но ты должна ОСТАНОВИТЬСЯ!!! Стефан Волков опасный человек и ты бы не хотела, чтобы он обратил на тебя еще больше внимания! Я бы хотела сказать тебе больше, но он убьет меня, если прочитает это письмо. Пожалуйста, прекрати, ради ВСЕХ нас! (2)»

Я перечитала текст несколько раз, сердце бешено подпрыгивало в груди, пока я изучала слова. Я с трудом вспомнила, как слышала прежде имя Стефана Волкова, но неизвестно где, я так отчаянно пыталась понять это сообщение, что даже не услышала, как хлопнула парадная дверь и раздались шаги.

– Элизабет? – послышался голос мужа, он застал меня врасплох. Я подскочила и в панике оглянулась, он стоял в дверном проеме, на лице было серьезное выражение. – Что это?

Он кивнул в сторону записки в моей руке, я покачала головой и быстро убрала ее. – Просто письмо, которое пришло мне на работе, – нервно пробормотала я. Он кивнул в знак понимания – он тоже посчитал, что это от кого-то из жертв. – Ты… э-э… ты пропустил ужин.

– Знаю, – тихо ответил он. – Сама понимаешь, как оно бывает.

– Ты мог позвонить, – пробормотала я, поднимаясь и засовывая письмо в карман брюк. Он не ответил, а я направилась на кухню, чтобы подогреть ему поесть, он молча наблюдал за мной. Я наложила ему порцию и поставила на стол, отворачиваясь, чтобы уйти, но он схватил меня за талию и притянул ближе.

– Прости, – прошептал он. – У меня не было выбора. Я должен был сделать то, что нужно.

– Знаю, Карлайл, – сказала я, глядя на него. Я видела в его глазах сожаление и стыд, а также отблески слез, которым он никогда не даст волю. Я не знала, чем он занимался, и не хотела знать, но меня постоянно снедала вина – он сделал это ради меня. Он сделал это ради нас, он прошел посвящение, чтобы мы могли создать семью, и я никогда не смогу отплатить ему за это. Чтобы я не сказала и сделала, это не изменит факты и не изменит прошлое, и сколько бы раз он не повторял мне, что моей вины нет, я всегда буду ее чувствовать.

Он наклонился и нежно поцеловал меня, его губы были теплыми и мягкими. Я довольно замычала и улыбнулась, когда он отстранился и нежно погладил мою нижнюю губу указательным пальцем. – Я люблю тебя, Лиззи, – прошептал он. – Больше, чем ты думаешь.

– Я тоже люблю тебя, – ответила я. Он улыбнулся и отпустил меня, направляясь к тарелке с ужином.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Не за что, – сказала я и ушла наверх.

Я переоделась и вновь достала письмо, думая, что с ним делать. После недолгих раздумий я смяла его и выбросила в мусорную корзину в углу спальни. Я спустилась вниз, Карлайл как раз закончил с ужином, я взяла его тарелку, чтобы помыть.

– Могу я задать тебе вопрос? – проговорил он. Я безразлично кивнула и услышала его вздох, я занервничала. – Ты все еще думаешь об Изабелле?

Я шокировано застыла, посуда выскользнула из рук и упала в раковину с громким звоном. От шума я поежилась, он вновь вздохнул. – Ты знаешь, что да, – ответила я, а потом подняла тарелку. – И всегда буду, Карлайл. Сегодня ее день рождения.

– Я знаю, – сказал он. – Ты же… э-э… ты ничего не предпринимала, да? Ты пообещала мне, что не будешь выискивать информацию.

– Я помню, что я говорила, – ответила я, во мне всколыхнулось чувство вины. – Я не тупая. Я помню.

– Я никогда не говорил, что ты тупая, Элизабет. Ты просто любопытная. И ты моя жена, я переживаю о тебе. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – сказал он. – Я не переживу, если с тобой что-то случится.

– Со мной ничего не случится, Карлайл, – тихо пообещала я. – Если тебе нужно беспокоиться о ком-то, побеспокойся о ней.

Зависла неуютная тишина, в комнате стремительно нарастало напряжение. Я лгала, мои поиски ничто не остановит, и, судя по его словам, он уже это знал. – Знаешь, не так давно я видел ее, – вдруг признался он.

– Ты был в Финиксе? – шокировано уточнила я, повернувшись, чтобы взглянуть на него.

– Да, – сказал он. – Именно туда две недели назад мы с Алеком ездили по делам.

Я уставилась на него, сердце бешено билось. Я чувствовала себя преданной, внутри разгоралось чувство зависти. – Она… э-э… в порядке?

– Похоже на то, – ответил он. – Она была в неплохой форме. Намного чище, чем раньше, это наверняка.

– Она что-то говорила? – нерешительно спросила я, отчаянно желая знать больше, но мне страшно было услышать ответ. Он впервые признал, что видел ее, после нашего последнего визита в Финикс, и я знала, что это скользкая тема. Это единственное, что стояло между нами.

– Ты же знаешь, что нет, – ответил он. – Она бы не посмела обратиться ко мне. Может, ей всего лишь семь, но это не меняет того, что она рабыня.

Я поежилась от этих слов, вновь роняя тарелку. Он вздохнул в третий раз и тихо извинился, но я проигнорировала его. Мне все равно, сколько времени прошло – по-прежнему больно слышать это слово. Я выключила воду и молча смотрела в кухонное окно, борясь со слезами. Ночь опустилась на город, было уже темно, день отступил. Я задумалась, что сейчас делает Изабелла, как прошел ее день, вспомнил ли кто-то о ее дне рождения. День, когда она появилась на свет, нужно праздновать, ее жизнь нужно почитать и радоваться ей, но в реальности для всех это был обычный день… потому что она рабыня.

– Сомневаюсь, что она помнит, – сказал он через минуту. – Она не узнает меня.

Боль в груди усилилась и я проиграла битву со слезами, влага скользнула по щекам. – Я иду в постель, – прошептала я, разворачиваясь, чтобы уйти.

– Элизабет, – жестко позвал он, от его тона я замерла. – Я знаю, что это больно. И это грустно, мне жаль, но она, судя по всему, живет вполне неплохо, у нее есть ее мать. Я понимаю, почему ты злишься на меня из-за этого, но так будет лучше. Она родилась там и не знает жизнь за пределами поместья. Они держат ее в полной изоляции, она не знает, что упускает.

– Это нечестно, – дрожащим голосом выдавила я.

– Нет, но что поделаешь. Я боролся за тебя, я положил на чашу весов все, что имел, лишь бы вытащить тебя из этой жизни, и я не могу позволить тебе вновь окунуться в нее. Ты должна пообещать мне, Элизабет. Ты должна поклясться, что прекратишь задавать вопросы и не вернешься к этой теме. Ты должна пообещать мне, что отпустишь ее, – сказал он. Я застыла, желая только одного – чтобы моя боль ушла. Он просил меня сделать то, что я не могу, он просил меня повернуться спиной и забыть, а я не могла. Сколько бы времени ни прошло, я никогда не сдамся.

– Карлайл, – начала я.

– Пообещай мне, – жестко повторил он, обрывая меня. – Я настаиваю, Элизабет.

– Обещаю, – прошептала я и ушла, не говоря больше ничего. Я пошла наверх и достала из корзины смятый лист бумаги.

Это было единственное обещание, которое, я знала, я не смогу сдержать.

1. Английская пословица, означает, что слова не могут ранить человека, если он того не хочет.

2. оригинал можно посмотреть тут http://4.bp.blogspot.com/_fqPT6OUXEW8/S-hoS4P6P_I/AAAAAAAAAVw/7Cr46FPluWw/s1600/notebook_paper.jpg

ДН. Ауттейк 2. Часть 5:

Следующие дни прошли в тумане, в мыслях было только это письмо. Я несколько раз перечитывала его, вновь и вновь просматривая строчки в надежде разобраться. Это имя постоянно крутилось в голове, я хотела вспомнить, где раньше слышала его, но не могла, и это доводило меня до исступления. В один из дней я достигла предела, размышления отвлекали меня от работы. Я смотрела на один и тот же файл не меньше часа, моя невнимательность привлекла внимание сотрудницы.

– Ты в порядке, Элизабет? – спросила она. – Ты сама не своя сегодня.

– Да, в порядке, – промямлила я, выдавливая улыбку.

– Тебя волнует какое-то дело? – спросила она.

– Можно сказать и так.

– Могу я помочь? – предложила она. – Если тебе нужна пара ушей, чтобы выслушать…