В чемпионатах страны армейское звено, по существу, не имело себе равных. Так, в сезоне 1952 года, по подсчетам наших статистиков, оно выиграло все микроматчи против своих грозных соперников из «Динамо», «Крыльев Советов» и других клубов. О шуваловской тройке писали свои добрые, нередко откровенно восторженные отзывы все ведущие советские журналисты. «Тройка, играющая на пятерку», «Неудержимое звено», «Чемпионы результативности» – вот лишь некоторые заголовки корреспонденции, которые посвящали им Юрий Ваньят, Виктор Фролов, Ефим Рубин, Всеволод Дайреджиев и другие обозреватели. Такое отношение прессы вселяло в спортсменов чувство уверенности в себе, обеспечивало прочный, надежный психологический фон.
Конечно, была опасность того, что уверенность перерастет в самоувереность, в самоуспокоенность, тем более что в команде ВВС, где они играли, не было тогда освобожденного творческого руководителя. Его роль выполнял тренерский совет. Председателем совета был Всеволод Бобров, членами – Виктор Шувалов и Евгений Бабич.
Однако этого не произошло. Высокое чувство долга, свойственное этим спортсменам, любовь к игре, природное трудолюбие способствовали тому, что это звено из года в год повышало свое мастерство. В феврале 1952 года, подводя итог только что закончившемуся сезону, газета «Советский спорт» писала:
«По праву второй год подряд звание чемпиона страны завоевал сильный и дружный коллектив Военно-Воздушных Сил. Своими победами эта команда во многом обязана тренеру и игроку В. Боброву. Этот разносторонний, одаренный спортсмен провел все встречи очень сильно. К положительным качествам Боброва, в частности к искусству обводки, прибавилось умение играть коллективно, действовать в течение длительного времени с большим напряжением сил. Не ущемляя своей яркой индивидуальностью творчества партнеров, Бобров способствовал развитию в каждом из них наиболее ценных качеств».
Это определение спортивного обозревателя весьма важно для понимания творческого облика и существа рассматриваемого нами звена. Собранные в него выдающиеся хоккеисты своего времени, демонстрируя высший коллективизм, взаимоподчиненность, отточенную согласованность действий, в то же время сумели и в составе тройки сохранить свой почерк, привнося в ее действия максимум пользы.
Высоким смыслом, удивительной разносторонностью отличались действия центрального нападающего. Как Николай Сологубов, блестящий игрок той поры, был в нашем хоккее универсалом от обороны, так Виктор Шувалов стал одним из первых универсалов от нападения. Великолепный форвард, он в то же время умел и очень любил действовать в защите. Как только соперники овладевали шайбой, Виктор неизменно занимал излюбленную позицию у синей черты, как говорится грудью встречая накатывающийся на его команду очередной вал атаки.
– «Волнорез» – так. любовно называли его товарищи по команде и многочисленные болельщики.
И в самом деле, о Шувалова, как о могучий гранитный волнорез, разбивались многие валы тонко задуманных атак. А Виктор из глубины начинал очередную комбинацию, четко рассчитанными ходами выводил вперед своих партнеров, которые, как два могучих крыла, обрушивались на позиции противоборствующей стороны.
Здесь автору хочется высказать одно суждение, которое, быть может, покажется некоторым специалистам спорным. В середине шестидесятых годов один из наиболее интересных, наиболее талантливых советских хоккейных тренеров за всю его историю Анатолий Владимирович Тарасов стал пропагандировать и практически внедрять на ледовой площадке свою систему построения и действия хоккейной тройки, которой он дал свое цифровое выражение – «1 +2». Иными словами, он ввел своеобразного хоккейного полузащитника. Система эта не раз оправдывала себя на практике и, вероятно, получила бы свое дальнейшее развитие, не покинь Тарасов пульта управления советским хоккеем. Но когда я думаю об этой системе, то не могу избавиться от глубокого убеждения, что первой ее открыла – пусть неосознанно, пусть в известной мере стихийно – тройка Боброва и первым истинным первоклассным полузащитником советского хоккея был Виктор Шувалов.
Яркая творческая индивидуальность каждого игрока стала составной частью целого. Филигранная техника обводки и точнейший удар Боброва, резкие, стремительные проходы по правому краю Бабича и его редкое тактическое мышление, прекрасный выбор позиции и поражающее в самых сложных ситуациях спокойствие Шувалова – все это составляло их общее достояние, общее богатство. Именно этой тройке навсегда принадлежат открытия, которые; затем, как дорогое наследие, передавались из поколения в поколение, были взяты на вооружение национальными школами хоккея других стран. Среди этих открытий – комбинация с оставлением шайбы, «встреча углом», знаменитый «бобровский треугольник, вписанный в круг» и многое другое.
Значение этого звена в истории нашего хоккея трудно переоценить. Еще в 1948 году, во время приезда в Советский Союз чемпиона Чехословакии команды «ЛТЦ – Прага», капитан и признанный лидер прославленного клуба Владимир Забродский после окончания серии «открытых» матчей сделал следующее заявление:
– Больше всего нас поразило, что в вашей стране, культивирующей хоккей всего два года, взращены игроки высокого международного класса. Я имею в виду прежде всего звено, в котором выступает Бобров.
Это заявление было повторено три года спустя, когда в марго пятьдесят перзого года к нам в гости прибыла национальная сборная Чехословакии. Два матча, состоявшиеся 9 и 11 марта, окончились внушительными победами советской команды, выступавшей под флагом сборной Москвы, – 5:2 и 7:1. На следующий день последовал выигрыш у сборной Польши с сокрушительным счетом – 15:3. Комментируя эти события, спортивный обозреватель выходящей в Варшаве газеты «Пшеглонд спортовы» писал следующее:
«Русские товарищи сохранили состав своей сборной практически без изменения, но мы увидели фактически новую команду. Что ее характеризует? Прежде всего высокий темп, умение не только сохранить его в течение долгого времени, но и максимально наращивать благодаря отличной физической подготовке спортсменов. Заметно улучшились броски по воротам и техника владения шайбой. Все это особенно отчетливо проявляется в действиях первой тройки советской сборной».
Привожу эту выдержку из статьи (а подобных оценок – бесчисленное множество) с умыслом. Звено Боброва было на протяжении всего первого периода становления и развития новой игры «знаком качества» советского хоккея, его визитной карточкой. Наличие этой тройки не только крепило реальную силу главной команды страны, но и заряжало ее морально-волевым потенциалом огромной силы.
– С Бобровым не пропадем! – говорили ребята.
И это была как раз та самая шутка, в которой содержалась значительная доля правды. Все это стало отчетливо ясно в момент, когда сборная Советского Союза вышла на широкую международную арену.
Стокгольм. 1954 год. 26 февраля на Королевском стадионе стартовал очередной чемпионат мира. После трех сравнительно легких побед над Финляндией (26 февраля – 7:1), Норвегией (27 февраля – 7:0), ФРГ (1 марта – 6:2) наши спортсмены подошли к рубежу решающих испытаний. 2 марта они вышли на лед против сборной Чехословакии, находившейся в прекрасной форме. Особенно ярко блистали в команде такие «звезды», как Владимир Забродский, Властимил Бубник, Вацлав Бубник и Карел Гут. До начала состязания многие опытные специалисты предсказывали победу нашим соперникам.
Как же сложился матч? Когда был дан сигнал к началу поединка, все увидели, что тренеры сборной Чехословакии ввели в состав первой тройки к Данде и Властимилу Бубнику Забродского, обычно игравшего в третьем звене. Замысел был ясен: соперники решили создать для этого матча «супертройку», которая бы смогла противостоять тройке Боброва, сразу задать тон в игре.
Счет открыли чехи, воспользовавшиеся ошибкой нашего вратаря Г. Мкртчяна. Но через минуту или полторы наше ударное звено разыгрывает великолепную по красоте, точности, осмысленности комбинацию, выводит «на чистый фарватер» Боброва, и он виртуозным ударом сравнивает счет. 1:1 – так кончается первый период.