И тогда мне припомнилась другая статья этого же автора, двенадцатилетней давности. Нашел ее и перечитал. Тема грубости интерпретировалась в ней так: «Словами и жалобами тут ничего не сделаешь. Красивый, техничный футбол не придет до тех пор, пока техничные, красиво играющие команды не научатся обыгрывать костоломов». О судьях в статье говорится как бы между прочим, мимоходом.

С тех пор минуло двенадцать лет. Но число техничных, красиво играющих команд не увеличилось, а, напротив, уменьшилось. И техничный, красивый футбол как массовое, характерное явление, естественно, по сию пору тоже не пришел. Кто же виной этому? Неужели и впрямь тренеры, которые так и не смогли научить свои команды обыгрывать костоломов? Или, может быть, все-таки не столько они, сколько судьи, которые и десять лет назад обязаны были и сейчас должны охранять техничных игроков от костоломов — в соответствии с простыми и ясными правилами игры? «Нельзя оставаться дальше равнодушными к тому, что происходит на многих играх чемпионата, — писал заслуженный мастер спорта Дубинин. — Нельзя в угоду футболистам и командам низкой квалификации ставить в тяжелейшие условия цвет нашего футбола, ибо страдают от грязной игры в первую очередь наши классные команды и классные футболисты».

Писано это, между прочим, в 1966 году — с думой о подготовке нашей сборной к чемпионату мира. А теперь познакомьтесь, пожалуйста, с тем, что писал спустя три года такой известный спортивный работник как председатель грузинского комитета физкультуры и спорта Сихарулидзе: «Если грубой игре не поставить заслона, то техническое мастерство не будет стимулировано, команды будут вынуждены делать упор на «атлетические» качества, противопоставлять костоломам таких же агрессивных форвардов. Такой путь быстро заведет в тупик... Однако для работы всесоюзной судейской коллегии характерны кастовость, замкнутость, нетерпимое отношение к критике. Коллегия любые справедливые критические замечания встречает в штыки». Значит, вот где зарыта собака? Несомненно. Теперь вы понимаете, почему федерация забила тревогу в 1969 году? И почему ее призывы к судье не возымели в конечном счете успеха. Наконец, отчего объявленный федерацией курс особенно нуждался в поддержке спортивной печати?

Мы ведь знаем уже, к чему привело, в конце концов, предложение учиться обыгрывать костоломов! Тут бы упомянутому выше футбольному «зоилу» бухнуться самому в ноги техничным игрокам, ноги избитые, израненные, леченые-перелеченые: «Простите, нечистый попутал!» Так нет ведь, снова заводится старая песня: «Грубость в футболе всегда была, и вряд ли ее стало больше!» А между тем предвосхищенное Сихарулидзе появление на наших футбольных полях столь же агрессивных, как и костоломы, форвардов скорее всего уже не прогноз, а малоприятная действительность.

— Что значит играть честно? — спросил корреспондент у Хурцилавы — одного из немногих наших защитников, славящихся своей корректной игрой.

— Небось такой вопрос нападающему не зададите? — ответил знаменитый игрок. — Думаете, нашему брату защитнику от них мало достается?

И в самом деле, у нас уже есть форварды, орудующие локтями, бедрами, бьющие по ногам, толкающие соперников сзади, прыгающие им на спину, придерживающие их перед собственным прыжком на мяч руками и т. д. и т. п. Их, правда, еще не очень много, но они определенно есть, как мы знаем уже, и среди юниоров. Но пишут об этом, горячо взывая к строгому, справедливому судейству, главным образом специалисты, тренеры, техничные игроки. И меньше всего присутствует эта тема, к сожалению, в статьях футбольных журналистов.

Конечно, не надо преувеличивать значения этих статей. Но, с другой стороны, неверным было бы его и преуменьшать. Ведь это правда: любую популярную литературу о футболе жадно поглощают сотни тысяч болельщиков. И если в подходе к различным проблемам футбольной игры разные аспекты естественны и закономерны, то в борьбе за оздоровление нравов на футбольных состязаниях разнобоя быть не должно. И коли грубость на футбольных полях процветает, не надо внушать болельщикам, что арбитры единым фронтом ринулись в атаку на нее и костоломов надобно-де побеждать в первую голову техничной, красивой игрой.

Что касается Федерации футбола СССР, то она нащупала все-таки основное звено борьбы с грубостью. По крайней мере теоретически. Ибо если весь прошлый период в этом смысле характерен расплывчатостью и суждений и действий, то есть как бы разделением ответственности за происходящее между игроками, тренерами и судьями поровну, то на сей раз направление и последовательность борьбы указаны весьма точно: прежде всего покончить с либеральным судейством! И, право же, не беда, что линия эта тотчас натолкнулась на серьезное сопротивление. Иначе ведь и быть не могло. Привычка — вторая натура. Важно лишь не оставить федерацию наедине с ее нетерпимо пока что относящимся к критике соперником.[15] А тут у футбольных журналистов и в центре, и на местах — много дел! Будут судьи под влиянием их обозрений, корреспонденции, реплик, отчетов о матчах, статей проводить матчи по правилам — что ж, не без дальнейших трудов, конечно, но все-таки гораздо легче и эффективней начнут решаться и остальные проблемы воспитания спортсменов-футболистов, от ребят, участвующих в турнире «Кожаного мяча», и до мастеров, — воспитания, конечная цель которого состоит в том, чтобы слова «спортсмен-футболист», «футбольный игрок» были синонимами слов «безупречный спортсмен», «рыцарь», «джентльмен». Слов, которые всегда стояли рядом со светлым именем покойного Федотова, с именами сегодняшних тренеров: Пайчадзе, Бескова, Симоняна, Месхи, Лобановского, а нынче рядом стоят с именами действующих игроков: Метревели, Хусаинова, В. Федотова, Шестернева, Козлова, Хурцилавы.

Такова футбольная жизнь.

Любопытно: как сложится она, как пойдет дальше? И каким станет футбол в ближайшие годы? Мы-то с вами хотим, конечно, чтобы он был красивым, умным, благородным, тонким, изящным. И порою нас с вами уверяют (по преимуществу в годовых отчетах федерации), что дело обстоит именно так. И что имеющиеся, мол, отдельные недостатки в скорости будут устранены. Не знаю, что на этот счет думаете вы, но вот такой давний наблюдатель и знаток футбола, как писатель Кассиль, почему-то не был склонен разделять этого оптимизма. Ему после лондонского чемпионата думалось о другом. О том, что мировой футбол переживает кризис. И что высокое спортивное искусство сменяется в нем силовой, бесшабашно-напористой, грубоватой борьбой.

Начался этот процесс — наращивания, взвинчивания атлетических качеств футболистов — где-то на рубеже сороковых и пятидесятых годов. Начался исподволь. Но уже вскоре его можно было уподобить снежному кому, пущенному с горы. В результате суператлетов на футболе появлялось все больше и больше, «объем работы» на площадках они производили Действительно огромный, но красота игры стала исчезать. Началась, по выражению известного английского обозревателя Гленвилла, «эпоха универсализации, стрижки под одну гребенку и отказа от самобытности ради стандарта».

«Футбол не зрелище благое», — писал погибший на войне поэт Отрада. Примечательно, что писал он это, когда футбол не ведал того, о чем так часто пишут теперь. «Не тонкое и вдохновенное обыгрывание противника, а физическое подавление его, — с грустью корреспондировал Кассиль с лондонского чемпионата мира. — Не преодоление мастерством и тактикой, а схватка на снос...»

Это было в 1966 году, но, думаю, и нынче Кассиль, будь он жив, подтвердил бы эти свои впечатления. Несколько красивых матчей мексиканского чемпионата 1970 года явились тем исключением, которое подтверждает правила.

Перед войной, когда молодой поэт Отрада писал свои стихи о футболе, трибуны стадионов были, как правило, полны, а сама игра — весела, самобытна и порою очень красива. И все же взгляд поэта проникал уже в ней во что-то тревожное. И футбол напоминал ему о многом. О чем же? Поэт писал: