Жили пятеро братьев-охотников. Старший брат еду готовил.

По соседству один старик дочь свою замуж выдавал. Отказывала она всем, выгоняла женихов. Поругал старик дочь свою. Сказал, пусть сама мужа ищет. Обиделась дочь. Сшила себе обувь — три пары приготовила. Проснулась утром, еду на дорогу собрала. Когда отец заснул, в северную сторону ушла. К братьям-охотникам пришла. Заглянула в ярангу — никого нет. Вошла. Варево их съела. Спряталась в траве. Вернулись братья. Младший за водой пошел. Наблюдает девушка за братьями тайком. Братья варево искать стали. Младший брат сказал:

— Оставайтесь дома вы, я охотиться пойду.

Не согласились старшие братья. Его оставили дома. Сами на охоту пошли. Притаился младший брат и ждет. В полночь вошла девушка в сенцы, младший брат и запер за ней дверь. Начал ее уговаривать, чтобы хозяйкой согласилась стать. Вот братья вернулись ночью. Девушку увидели. Женился на ней старший брат.

Однажды собрались братья на охоту, а младший не захотел идти. Целый день к невестке приставал, когда шила. Схватила невестка нож, замахнулась на юношу. Выскользнул нож у нее из руки, и убила она юношу, сама того не желая. Вынесла и на вешала положила. Среди шкур спрятала. Вернулась в ярангу, стала обед варить. Варит обед, а сама горько плачет.

Вернулись братья, про младшего брата спрашивают.

— Встречать вас пошел, — отвечает женщина.

На другой день сильный дождь начался. Старший брат что-то под вешалами мастерил. Стала на место, где он сидел, кровь капать. Взобрался он на вешала, раскрыл шкуры, младшего брата увидел. Похоронили охотники своего брата. На другой день на охоту пошли. Идут по дороге, советуются. Старший брат говорит младшим:

— Выроем яму, двух червей вырастим. Кормить их горными баранами будем.

Женщина, как готовит еду, плачет, глаз не осушает. Муж ее, вернувшись с охоты, спрашивает:

— Почему это глаза у тебя опухают?

— Дым мои глаза разъедает, — говорит ему женщина.

Всякий раз, как готовит еду, паук на паутине к ее лицу опускается. Вот как-то отвела его женщина рукой в сторону и говорит:

— И так я много страдаю, в вечном страхе живу, а тут еще ты мешаешься!

Отвечает паук:

— Вижу я, ты плачешь все время. Жалко мне тебя стало. Потому и спускаюсь к тебе. Муж твой червей для тебя выращивает, чтобы за младшего брата отомстить. Когда черви вырастут с лахтака, поведут тебя братья на поминки по погибшему. Дай ты мне летний торбаз из белой замши и еще один из красной, вышью я их. Ну а теперь мне уходить пора. Как кончу торбаза вышивать, объясню тебе, что с ними делать.

Братья стали совсем без добычи домой возвращаться. Как уйдут на охоту, женщина весь день плачет.

Вот однажды паук снова спустился.

— Сегодня твои люди придут с добычей. Выращенные для тебя черви уже величиной с лахтака стали. Муж твой скажет тебе: «Молящихся за нашего младшего брата пойдем кормить». Сначала торбаз из белой замши мужу покажешь, потом из красной. Но только тогда покажешь, когда на поминки придете. Захотят братья злых духов с тебя стряхнуть. Так ты не забудь, вскинь кверху руки. Я за тобой наблюдать буду. Завтра тебя на поминки поведут. А теперь мне уходить пора.

Возвращается муж с братьями. Все с ношей пришли. Зовет старший брат жену:

— Свари все, что мы принесли. Молящихся за нашего младшего брата кормить пойдем!

Кончили варить, отправились на поминки. Когда показались молящиеся за младшего брата, оказалось, что это большие черви. Карабкаются они по краям ямы, пищу ожидают. Подошли к яме — а черви и правда с лахтака величиной стали. Начали братья кормить червей. Старший жену свою позвал:

— Встань здесь, — на край ямы показывает. — Нечисть с тебя стряхну.

Встала жена. Хотел он ее в яму столкнуть, она ему торбаз из белой замши дала. Лег он на землю, стал торбаз рассматривать.

Снова жену зовет:

— Иди сюда, нечисть с тебя стряхну!

Жена ему торбаз из красной замши дала. Опять муж стал торбаз разглядывать. На этот раз еще дольше разглядывал. Затем снова жену на край ямы зовет. Подвел ее к самому краю, будто хочет нечисть с нее стряхнуть. А сам как толкнет ее! Вскинула жена руки кверху. Подхватил ее паук и с собой понес. Зовет ее муж, спрашивает, почему она покидает его.

Отвечает женщина:

— А зачем ты для меня червей выращивал?!

Видит муж, не вернуть ему жены. Досадно ему стало. Прыгнул он с досады в яму. Глянула женщина вниз, а муж ее в один миг в скелет превратился. Все. Конец.

26. Каяксигвик

Рассказал Тагикак (см. прим. к № 1); зап. и пер. Г. А. Меновщиков.

Опубл.: Наши сказки [на эск. яз. с рус. пер.], стр. 211; Чук., эск., кор. ск., стр. 105.

Мотив открывающейся, словно рот, обуви находим и в фольклоре гренландских эскимосов, где мальчик-сиротка пугает женщину-великана рваной обувью, которая открывается шевелением пальцев ног, словно рот («Что едят твои ноги?» — «Они едят людей»; Holtved, I, № 20). Следовательно, данный сюжет восходит к древней общеэскимосской основе. Сказки о карликах, называющих мышь или лису медведем, а также о великанах, для которых лиса является клещом на их теле, встречаются также в фольклоре гренландских эскимосов (ср. Holtved, I, № 27. 29). Сюжет о карликах, оказывающихся куропатками, в разных вариантах распространен в чукотских сказках.

Так было. В селении Каяксигвик жил один человек. Были у него и дети. Да катались они в каяке и утотгули.

Вот родила ему жена мальчика.

— Беречь его надо! — говорит отец. — Чтобы тоже не погиб.

Дали мальчику имя Каяксигвик. Стал мальчик расти. Боялись мать и отец, чтобы не случилось чего с Каяксятвиком, — держали его на привязи. Быстро рос он, большим уже стал. Смотрит Каяксигвик на море — хочется ему в каяке покататься. Отец сказал ему:

— Нет ведь у тебя каяка!

Не послушал Каяксигвик отца, пошел на берег. Нашел нос от каяка, притащил домой. Спрашивает отца:

— Что это такое?

— Нос от каяка.

Каяксигвик говорит отцу:

— Сделай мне каяк!

Нечего делать, согласился отец, стал каяк мастерить. Сделал каяк, на носу и на корме дырочки просверлил. Взял длинный лахтачий ремень, развернул его, привязал одним концом к носу каяка. Сел Каяксигвик в каяк, спустился на воду и поплыл. Плывет Каяксигвик, а отец ремень разматывает. Скрылся Каяксигвик за горой. Стал отец сматывать ремень — каяк к берегу тянуть, видит — убил Каяксигвик много нерп.

На другой день снова Каяксигвик в море отправился. А отец опять ремень разматывать стал. Поехал Каяксигвик прямо в открытое море. Скрылся из виду. Вот увидел он спящую белугу. Стал к ней подплывать. Услыхала его белуга, в воду ушла, далеко в стороне вынырнула. Каяксигвик — за ней. Снова белуга нырнула, долго пробыла в воде и снова далеко в стороне вынырнула. Так и не догнал ее Каяксигвик, поехал обратно.

Утром Каяксигвик спрашивает отца:

— Можно ли мне пойти в тундру?

Пришлось и на этот раз отцу согласиться. Отправился Каяксигвик в тундру. Шел, шел, захотел отдохнуть. Сел у подножия горы. Подошел к нему человек в железной одежде. А у Каяксигвика на подошве торбаза большая дыра была. Пошевелит Каяксигвик пальцами, дыра на подошве то откроется, то закроется, будто рот. Увидел это человек, спрашивает:

— Что это такое — нога рот открывает?

— Я одной ногой тебя съесть могу! — говорит Каякснгвик.

Человек с перепугу упал, закричал:

— Ой, не надо, пусть эта железная одежда твоей будет!

Не стал Каяксигвик его трогать. Снял свою одежду человек, отдал Каяксигвику. Оделся Каяксигвик и встал. Видит: что такое? Рядом горный баран бегает. Оказывается, что одетый в железо человек горным бараном был.

Пошел Каяксигвик дальше. Влез на вершину горы, посмотрел вниз. У подножия горы большую сеть увидел. Пошел вниз. Спустился к воде и попался в сеть, которую на нерпу поставили. Не может выбраться. Целый день в сети просидел. Вот уж и вечер настал.