[Д. Десятерик]

СМ.:  Андерграунд, Гламур, Готы, Попса, Провокация.

Коммуна

КОММУНА (от фр. commune — община, от лат. communis — общий) — способ общинного проживания, предполагающий совместные собственность и труд, общность мировоззрения, близость к природе, дистанцирование от норм и установлений социума.

Первичные К. и сейчас существуют у некоторых народов, — например, так живут аборигены индонезийского острова Бали. Первые К. американских и европейских утопистов XVIII-XIX веков выглядели достаточно диковинно и являлись одиночными, как правило, малоудачными экспериментами. В XX веке идея получила совершенно неожиданное развитие. Коммуны начали массово создавать хиппи. Такой способ организации быта как нельзя лучше отвечал их асоциальности, идеалам свободной любви, близости к природе и стремлению убежать от репрессивных и регламентирующих структур. Исход в К. в 1960-е годы привел к настоящему расцвету движения, появлению поселений с диковинными обитателями в труднодоступных лесных и горных районах, а также в далеких странах, представлявшихся европейскому сознанию экзотическими: в знаменитой индийской местности Гоа, на островах Тихого океана и Карибского моря. Иногда избирался и вовсе экстремальный путь развития: так, знаменитая немецкая террористическая группа РАФ выросла из К., членам которой чуть ли не вменялись в обязанность занятия групповым сексом.

Хиппи создавали свои резервации будущего с самыми серьезными намерениями. Увы, подобные образования долго не держались: все-таки городской по преимуществу молодежи трудно отказаться на всю жизнь от благ цивилизации, от естественного стремления завести семью и т. п. По той же причине «коммунарский» проект не удался в постсоветской России — здесь еще добавилась и общая социально-экономическая катастрофа.

Общины бывших хиппи, построенные на принципах К., сохранились в США, где, собственно, движение детей-цветов пережило свой истинный расцвет. В остальном же хиппи обратились к более традиционной практике сквотов и тусовок: на хипповском флэту (квартира, где постоянно живут люди системы) тоже порядки достаточно демократичные, другое дело, что социум при этом стоит буквально на пороге и может в обличье наряда милиции уничтожить доморощенный оазис свободы в любую минуту.

Порядки К. царят также и в быту новых церквей — к примеру, кришнаитов — и тоталитарных сект, однако это тот случай, когда внешняя форма сочетается с полностью перепрограммированным содержанием.

Достижим коммунизм на земле или нет — на этот вопрос, очевидно, не удастся ответить никогда. Но попытки воссоздать его, вновь и вновь, в бревенчатых срубах на Алтае, в хижинах на побережье Индийского океана, или в трейлере, снятом с колес где-нибудь в Колорадо — на всех этих крохотных клочках земли, не прекратятся никогда. Ведь на определенном этапе взросления К. представляется наиболее естественным выбором.

[Д. Десятерик]

СМ.: Секта, Система, Сквот, Социальный центр, Тусовка, Хиппи.

Контркультура

КОНТРКУЛЬТУРА — 1) молодежные движения 1960-х годов, отвергающие господствующую культуру как «культуру отцов»;

2) совокупность социокультурных установок, противостоящих фундаментальным принципам, господствующим в конкретной культуре.

К. — историческое понятие (ее следует отличать от структурного понятия альтернативной культуры). Термин введен американским социологом Т. Роззаком, пытавшимся маркировать различные движения, направленные против «папиной» культуры. Отсюда, К. — не отдельная субкультура, а конгломерат различных идеологий; здесь на равных сошлись леворадикальная философия, экзистенциализм, неофрейдизм, утопические и раннехристианские традиции, романтизм, восточная мистика, авангард двадцатых годов, практика ранних хиппи и битников.

При всей анархичности в К. можно выделить два направления: мистическое и политическое. В Европе целью контркультурщиков было изменение политической реальности, в американском варианте объектом трансформации являлось сознание, отсюда крен в сторону психоактивных веществ и восточных религиозных практик. Противостояние прослеживается в полемике двух идеологов К.: Роззака и фрейдо-марксиста Герберта Маркузе. Общая платформа — недовольство репрессивной цивилизацией, в которой культура является инструментом подавления индивидуума. Маркузе писал: «К. выбрала в качестве идеологов не традиционных вождей — политиков, но такие подозрительные фигуры, как поэты, писатели и интеллектуалы». В цивилизации будущего, по Маркузе, «искусство выйдет из гетто художественной формы и станет формой реальности». Конец искусства — воплощение в жизни его идеалов прекрасного. Отсюда деструктивные методы современных художников: разрушительный потенциал искусства коренится в самой его природе.

С позиции Роззака мировоззрение Маркузе недостаточно радикально. Необходимо сделать шаг от европейского наукообразия к восточному оккультизму и первобытному шаманству; бунт отвергает сам принцип цивилизации и ее культуру как эманацию подавленной психики. Человек должен быть открыт всему, как жизни, так и смерти. Еще более радикален американский психоаналитик Норман Браун, в своих построениях осуществляющий переход от политики к поэзии. По Брауну, «неспособность к смерти» неизбежно вырывает человечество из реальной жизни, которая для всех нормальных организмов является одновременно и умиранием: «Война со смертью наполняет жизнь заботами о прошлом и будущем, а настоящий момент, момент жизни безвозвратно потерян. Вечность — это настоящее, и в свете целостного видения физического организма и физического мира, это настоящее оказывается божественным».

К. предполагает именно такое отсутствие разрыва между объектом и субъектом; типичный лозунг шестидесятых — «Рай немедленно!». Отсюда повышенный интерес к средствам, позволяющим возродить океаническое чувство единства, доступное мистикам, детям и поэтам, отрицание науки, попытки разрушения самой сути существующей культуры. Театрализация жизненного пространства приобрела тотальный характер: расцвели перформанс, хэппенинг, многотысячные рок-фестивали под открытым небом. Тогда же родилась ироничная, игровая стилистика постмодерна.

Но главным полем битвы стали не политика или культура, а сознание людей. Здесь в ход шли восточные психотехники, магические культы индейцев и достижения западной фармакологии. Так, идеолог К. Тимоти Лири активно предлагал самое широкое использование ЛСД. В 1970-е годы в своей психоделической библии «Политика экстаза » он писал: «Вместо того чтобы пикетировать университетские административные здания, молодые люди должны уйти из кампуса и отправиться в путешествие. И хотя я симпатизирую тем, кто сжигает призывные карточки, я предпочел бы, чтобы они сидели в психоделическом трансе у себя дома и сжигали сто долларовую бумажку». Другой проповедник революционной психоделии, Теренс Маккена, описывая применение ЛСД, отмечает «эффект массового отступничества от общепринятых ценностей, в особенности, основанных на иерархии владычества, приуроченной к подавлению сознания».