Я бы просила Вас, если возможно, уволить его из армии, чтобы он мог в семейной обстановке [восстановить…] учебу в университете (далее зачеркнуто).

Годы и горе надломили меня. После смерти Григория Ивановича я 18 лет работала врачом в Киевском Окружном госпитале. В личной жизни у меня одно желание — видеть детей уже с законченным высшим образованием и работающими на благо родины».

Вполне вероятно, благодаря хлопотам матери, Григория Григорьевича из Марийской республики перевезли на Лубянку в Москву. Затем уволили из армии, и он благополучно вернулся в родной МГУ, где занялся востоковедением, новой и новейшей историей Индии.

Сын легендарного Котовского известен как автор более 500 научных работ, лауреат международной премии им. Джавахарлала Неру, основатель и руководитель российско-индийской комиссии по сотрудничеству в области общественных наук.

В ноябре 1985 года, в очередной юбилей Великой Победы, Григория Григорьевича наградили орденом Отечественной войны 1-й степени. В октябре 2001 года он умер. Произошло это в момент записи им собственного имени в Книге почетных гостей, во время приема в резиденции посла Индии в России.

Непростыми оказались судьбы и боевых товарищей Григория Ивановича. Например, Николай Николаевич Криворучко после гибели Котовского с 1925 по 1935 год командовал 2-м кавалерийским корпусом. В 1933 году окончил Военную академию им. Фрунзе. В 1935-м ему было присвоено звание комкора, а к двум орденам Красного Знамени добавился орден Ленина. В этом же году он — заместитель командующего Киевским военным округом по кавалерии, в 1937-м — заместитель командующего Белорусским округом по кавалерии, член Военного совета при наркоме обороны СССР. В феврале 1938 года его вызвали телеграммой в Москву, где 21-го числа арестовали. По приговору Военной коллегии Верховного суда СССР за участие в военно-фашистском заговоре комкор Криворучко был расстрелян 19 августа 1938 года.

Военкома 2-го кавалерийского корпуса корпусного комиссара Григория Герасимовича Ястребова арестовали 20 сентября 1938 года. Но ему повезло. В декабре 1939 года Ястребова освободили и уволили в запас Красной армии. С 1943 года он числился как персональный пенсионер.

Бывший начальник штаба корпуса комбриг Евгений Сергеевич Шейдеман, одним из первых написавший о Котовском биографический очерк, сгинул в период сталинских репрессий в 1938 году. О его судьбе практически ничего не известно.

Больше всех повезло Константину Фомичу Юцевичу. Начальник штаба отдельной кавалерийской бригады Котовского, а потом и начальник штаба 17-й кавалерийской дивизии, участвовал в Великой Отечественной войне и благополучно дожил до 1971 года. Подполковнику в отставке Юцевичу не хватило двух лет, чтобы отпраздновать свой восьмидесятилетний юбилей.

Сам корпус не подвел своего первого командира. 22 июня 1941 года он вошел в состав 9-й отдельной армии (с 24 июня — Южного фронта). В начале ноября 1941 года из района г. Новый Оскол по железной дороге корпус перебросили в Москву, где он вошел в состав Западного фронта. 26 ноября 1941 года 2-й кавалерийский корпус преобразовали в 1-й гвардейский кавалерийский корпус.

До 11 мая 1945 года кавалерийский корпус, сформированный Григорием Ивановичем Котовским, успешно сражался в составе войск Южного, Юго-Западного, Западного, снова Юго-Западного, Воронежского и 1-го Украинского фронтов. В годы войны он принимал участие в оборонительных боях на территории Молдавии, на сумском (17 июля 1941 г. — Ромны), белгородском направлениях, в Московской битве, отражении наступления немецких войск из района Жиздра (август 1942 г.), в освобождении Украины, а также в Львовско-Сандомирской, Карпатско-Дуклинской, Сандомирско-Силезской, Нижнесилезской, Берлинской и Пражской наступательных операциях.

За боевые заслуги корпус был награжден орденом Красного Знамени. Ему присвоено почетное наименование «Житомирский». А 37 его бойцов стали Героями Советского Союза.

Григорий Иванович Котовский был, безусловно, человеком своего времени. Такие личности, как он, рождаются один раз в столетие. Поэтому и неудивительно, что борец за справедливость в глазах простого народа и опасный преступник для царского режима, он сумел найти и полностью реализовать себя в революции, став в годы Гражданской войны командиром отдельной кавалерийской бригады — одной из самых боеспособных и надежных в Красной армии. Об этом, кстати, можно прочитать в документах того времени.

Весьма показательно, что после своей смерти Котовский не оставил своей семье абсолютно никаких материальных благ, кроме своего громкого имени и славы. А еще, будучи самым настоящим разбойником, он не убил ни одного человека, хотя такая возможность ему представлялась не однажды. И это тоже говорит о своеобразном кодексе чести народного героя, о его действительной, а не мнимой борьбе за народную правду.

А единственная любовь к женщине, матери его детей — не это ли очередное подтверждение чистоты души и сердца этого человека?

На сегодняшний день о Котовском написано немало книг, очерков, рассказов и статей. О нем сняты художественные фильмы и сериалы. Однако среди целого вороха огромного количества самой противоречивой информации можно столкнуться и с чистой ложью, и с ложным пафосом. Все зависит от времени, в которое все это появлялось.

В советские времена Котовского превозносили и боготворили. В настоящем его пытаются изобразить, прежде всего, как уголовника и преступного авторитета. И порой сложно разобраться в хитросплетениях жизненного пути разбойника, вдруг ставшего красным командиром, а потом и военачальником. Но, как мы все знаем, истину человеческой изнанки нужно искать в обыкновенных поступках, в делах человека. Сам же Григорий Иванович всей своей жизнью доказал праведность своего пути. При этом надо помнить, что он не соскакивал с уголовной дорожки в период революции, он просто нашел в ней единственный законный выход для своей единоличной борьбы. И не ошибся.

Что же касается мифов, которые он создавал сам о себе, когда умышленно искажал факты из своей биографии либо приукрашивал события, то это скорее привычка человека, постоянно находящегося вне закона, в подполье, когда, во имя собственной безопасности, нельзя говорить правды. А еще это вполне понятное желание сгладить шероховатости собственной биографии, когда меняется статус и в новом времени становится все труднее объяснять некоторые события. И все же это единственный и самый большой изъян в личности легендарного героя Гражданской войны.

Котовский был очень мужественным и храбрым человеком. Именно в нем эти редкие качества приобрели черты феноменальности. Его же образованность удивительным образом сочеталась с редчайшим для того жестокого времени благородством. В 1920 году именно он спас от верной смерти тысячи белогвардейцев и членов их семей. Об этом эпизоде сегодня упоминает доцент кафедры Одесского университета И. Шкляев:

«В феврале Красная армия взяла Одессу, и они уходили на Румынию. Но в Тирасполе перекрыли железную дорогу. Они метались между Тирасполем и Овидиополем. Котовский дал честное слово, что никто не будет отдан в руки ЧК. И сдержал его».

Профессор В. Гросул был лично знаком с несколькими котовцами. И вот что он рассказывает: «Двоюродный брат моего отца Панфилий Гросул служил у Котовского, и он был первым, кто рассказал мне, тогда ребенку, о своем командире. Встречался я и с котовцами, жившими в Москве, в частности, с генералом B. Л. Цетлиным. Старый генерал, выйдя в отставку, часто захаживал в Центральный архив, что на Большой Пироговской, где во время обеденного перерыва мы порой прогуливались по садику, и он мне рассказывал о Котовском, Якире и других участниках тех далеких событий.

Котовцы, вспоминал генерал, боготворили своего командира, и не только за его колоссальную физическую силу, природный ум и необычайную смекалку. Пожалуй, больше всего обожали за органическую потребность в справедливости. Вот эта потребность и привела его в начале минувшего века в число бунтарей, которые открыто выступили против произвола, царившего в дореволюционной России. Он выбрал свой путь борьбы. В то время экспроприации считались одной из форм революционного сопротивления. Изъять неправедно присвоенные богатства и направить их на поддержку революционного движения или передать беднякам считалось делом достойным».