- Как предки мои!

- Как отец мой!

- Как я с-а-а-а-ам!

Рев воев разлился в морозном воздухе. Вдалеке, из леса вспорхнули галки. Заколыхалась черная масса. Они поняли — никто не сдастся и не преклонится перед ними. На холме стояли настоящие вои.

Вестник с копьём скакал обратно.

Демьян Горин вдруг вышел вперед щитов и, сдернув рукавицу, резанул острым лезвием меча по руке. Хлынувшая кровь пробежала по клинку и упала в снег. Демьян провел кровавым остриём линию перед собой и выкрикнул:

- Там, где моя кровь, буду стоять я!

Рядом с ним встаёт Коловрат и проделывает то же самое и, повернувшись, обнимает Горина.

- Прости за все, брат.

Бояре пропели песню смерти. Теперь они прощались друг с другом.

Монголы начали движение. Черная масса потекла вперед. Бой начался.

От массы монгольских войск отделилась большая часть и влетела в подъём холма, быстро приближаясь к заграждениям. У края острых ежей, они резко свернули и поскакали вдоль, стреляя на скаку из луков. Щиты гуляй-города мгновенно обросли стрелами. Пространство меж рядами щитов как будто заросло идеально ровными ростками. Барабанный перестук кончился. Это монгольская тысяча уже пролетела мимо, оставив нам почти весь свой запас стрел. На миг высовываюсь и вижу, что в атаку заходит ещё одна тысяча, а параллельно ей, чуть ниже, идёт другая, стреляя в нашу сторону навесом. Стрелы, пущенные нижними, падают почти вертикально. В отличие от близко выпущенных стрел, укрыться от них негде, и ратники, сидящие за рядами больших бревенчатых щитов, чертыхаясь, подняли свои щиты. А монголы продолжали свою карусель, засыпая нас стрелами.

В какой момент монголы пойдут в атаку? Когда прервется этот обстрел? Сидеть и просто ждать не могу. Не обращая на летящие сверху стрелы, достаю свой лук и колчан. Монгольскими тоже будем стрелять, вон их сколько вокруг. Только чужой стрелой не всякий попасть может. Правда, монголы стоят плотно, стреляй и каждая стрела свою цель найдёт, но далековато, на самой грани лучного выстрела. Из всех ратников я и ещё три десятка, которые смогут закинуть стрелу так далеко.

Краем глаза замечаю, что бояре тоже достали свои луки и, пригибаясь за стеной щитов, изготовились стрелять. Кричу Демьяну, сидящему за соседним щитом:

— Первой стрелой бить по передним, потом в самую гущу.

Он передаёт команду дальше. Осталось только подгадать паузу в монгольском обстреле. Это только кажется, что стрелы сыпятся постоянно. Степняки организовали непрерывный хоровод своих сотен, скачущих вдоль укрепления, но пауза все же есть. Смотрю в узкую щель меж брёвен, и вижу разрыв меж проносящимися сотнями. Вскакиваю, и стреляю в накатывающих поганых.

Дын-н-н!

Вместе со мной стреляет все бояре, сидящие за передней стеной. Закувыркались монгольские кони, сбивая темп сзади идущим. Успеваю выпустить ещё три стрелы.

Дын-н-н! Дын-н-н! Дын-н-н! Бам!

Стрела, ударившая в шлем, заставила пригнуться. Глянул в щель — монголы не остановились. Они обтекали туши и трупы убитых и, несясь вдоль ряда ежей, стреляли по укрывшимся за стеной щитов ратникам. Кричу:

- Навесом, стреляй навесом!

И стреляю вверх, опустошая почти половину колчана. Хватаю торчащие рядом монгольские стрелы и опять стреляю. В сторону перемещающихся поганых чертили воздух ответные стрелы. В щель видно, что убитые поганые есть, но их мало остаётся на склоне. Рядом, гоняя в ножнах тяжелый меч, сквозь зубы ругается Коловрат.

— Сидим как мыши в норе, носа не высунуть. Полезли бы что ль?

Рядом Кубин, деловито заряжает арбалет. Когда он успел выстрелить я не заметил. Он отложил его в сторону, вынул шнурок из-под наручи, снял латную рукавицу и надел кольцо на палец. Потом оттянул затвор, взводя стреляющий механизм, и посмотрел на меня.

— Хорошая штука, эта твоя стреляющая ручка, только вот барабан бы сюда, чтоб сразу несколько выстрелов делать.

Коловрат захохотал:

— Ага, и пулемет с пушкой.

Улыбаюсь и, глядя в щель, говорю:

— Похоже, сейчас полезут. А вы в курсе, господа, что монголы уже сталкивались с порохом в Китае? И у них есть пленные китайские инженеры. Так что я не удивлюсь, если появятся и пушки.

— Да ну? — Ефпатий ворочается, поворачиваясь и собираясь посмотреть на монгол. — Скорей всего они притащат сюда пороки, если они у них остались.

Сквозь щель меж брёвен Коловрату видно плохо. Он плюёт и встаёт, не обращая внимания на стрелы и оглядывая все поле. Дед Матвей шутит:

— Ну что, видишь китайцев, али нет?

Коловрат встряхивает щитом и вынимает меч.

— Поганых вижу. Сейчас точно полезут.

По самому низу склона медленно перемещались монгольские тысячи, навесом посылая стрелы в нашу сторону, а от центра начинал разбег огромный конный клин.

— Сейчас посмотрим, как они перескочат наши ежи. — Я поднялся в рост. Рядом с Ефпатием встаёт Кубин. Ратники вынули сабли и мечи, приготовили рогатины.

— Бояре, к бою!

Конная лава уже на середине подъёма. Лук в руку и весь остаток стрел в самый центр. Рядом щелкают луки других. Передние ряды атакующих сбиты, но лаву это не останавливает. Она подминает под себя слетевших с коней седоков и упавших лошадей. Ратники сдвинули легкие щиты в стороны и вместе с ними выбежали вперёд, быстро выстроившись в два ряда, и закрылись щитами, выставив рогатины вперед. Все-таки скорость поганые набрали приличную. Первые лошади, попытались перескочить торчащие ряды острых кольев, но напарывались на следующие. Вылетевший из седла степняк, перелетев оба ряда бояр, ощетинившихся рогатинами, гулко ударился в большой щит.

Удары, треск, жалобное ржание, звон железа, яростный рев.

Пеший монгол не ровня пешему русскому вою. Тут у стен гуляй-города наша сила. Перед ежами выросла груда вражьих и конских тел. Лошади бились в агонии, мешая накатывающим волнам степняков. Бояре с легкостью отбили первую атаку. Степняки отхлынули, оставив у заграждений не меньше сотни убитых. Поганые отошли и сразу ливнем посыпались стрелы. С горечью увидел, как за бревенчатую стену оттаскивают убитых ратников, и раненых отходит много. А до этого стрелами-то даже и не ранило никого. Но сейчас не все успели уйти за щиты. Степняки били из луков на отходе. Рядом рухнул воин из дружины Коловрата, пронзенный сразу тремя стрелами. Они пробили тело насквозь.

За стену заскочил Ефпатий, стряхнув кровь с меча и срубив со щита торчащие стрелы, сказал весело:

— Неплохо начали. Десяток на сотню поганых разменяли.

От его слов мне стало не по себе, хотя, что его винить? Он пробыл в этом времени очень долго, и привык ко всему. А я привыкнуть не успею. Против нас стоит вся орда.

Я бродил среди убитых бояр, и всматривались в лица. Сколько их погибло? Не знаю. Из сотников в живых видел только Бравого и Горина. Где Велесов Борис? А Лисин Илья? Дед Матвей? В голове гудит, все тело ноет сплошным синяком, а правая нога совсем онемела. Кровь медленно сочится и стекает по ноге, смешиваясь с той, что уже щедро пролили на землю погибшие воины. Медленно обвожу взглядом заваленное телами поле боя. Потом смотрю на монгольский лагерь. Они прервали атаки и затихарились. Наверняка что-то задумали.

Первые две волны наступающих отбили с малыми для себя потерями. Только было много раненых, от постоянно падающих сверху стрел, но в основном такие ранения получали безбронные ратники из Ефпатинской дружины. Монголы огромным клином влетали на холм и под прикрытием стрел, растаскивали в стороны ежи, потом, спешиваясь бежали к стене. Мы отбили атаку, а монголы отходили отстреливаясь. Бояре закрываясь щитами выдвигались вперед и восстанавливали заграждения, благо, что их бригада обозников заготовила достаточно.

Третий бой начался с того, что монголы ринулись в атаку клином, но у заграждения, заваленного убитыми, спешивались и, преодолев его, выстраивали сплошную стену из щитов, чем сильно нас удивили. Быстро они учатся, быстро. Пеший монгольский воин? Ха-ха! Они, как говорится, рождающиеся сразу с уздечкой в руках и спускающиеся с коня на землю только для продолжения рода. Они отличные всадники, но пеший степняк уступает привычному к пешему бою русскому ратнику. Только вот соотношение — один к десяти!