Более совершенная система счета времени описана у древних кочевников Центральной Азии. Согласно китайским хроникам, древние тюрки в VI в. отмечали смену времен года «только по зелени травы». Однако это не мешало им пировать на весеннем и осеннем праздниках и совершать торжественные похороны, причем, согласно их обычаю, «умершего весною и летом хоронили, когда лист на растениях начнет желтеть и опадать; умершего же осенью или зимой хоронят, когда цветы начинают развертываться» [35, стр. 230 — 231]. Как известно, весны и осени бывают ранними и поздними; поэтому ботаника может быть весьма условным мерилом времени.
Казалось бы, при такой системе счета человек полностью зависит от фенологии, но тюрки умели высчитывать дни своих ежегодных праздников. Фенологическое восприятие времени позволяло иметь довольно точный календарь, в котором было 12 месяцев [178, стр. 142]. И у других народов фенологическое отношение к категории времени встречается довольно часто. Но этот счет остается неразвитым и служит элементарным потребностям земледельца, скотовода и охотника, т. е. людям, непосредственно связанным с природой. Здесь единицей измерения служит уже не событие, а год.
3. Дальнейшее развитие система счета времени получила в известном двенадцатилетнем цикле. Годы получили названия животных: мыши, коровы, тигра, зайца, змеи, дракона, лошади, овцы, обезьяны, птицы, собаки, свиньи. По окончании цикла годы повторялись, и этим путем исчислялись даты событий индивидуальной жизни кочевника. В Китае и Тибете этот цикл был усовершенствован путем добавления пяти названий стихий: дерева, металла, воды, земли и огня. Каждый год получал уже двойное название, например: «год дерева и лошади» или «года огня и дракона», так что цикл стал шестидесятилетним. Но как тот, так и другой были удобны скорее для повседневной жизни, а при составлении истории им пользовались в целях популяризации [272, стр. 39].
В Европе и на Ближнем Востоке циклическое восприятие времени живет и процветает до сих пор. Это — неделя, где дни носят названия планет или просто числительных (у славян и персов). Удобство этой системы очевидно, но сфера применения ее ограничена, а потому мы начинаем встречаться с применением линейной системы отсчета.
4. Вернемся к древним тюркам. Пока они были степным племенем, и их память ограничивалась жизнью одного — двух поколений, двенадцатилетнего цикла им хватало. Но когда они оказались во главе державы, простиравшейся от Желтого моря до Черного, и соперниками могучего Китая, славного Ирана и блестящей Византийской империи, то им потребовалась история, т. е. кодификация событий и объяснение их взаимосвязей. Тут пришла на выручку наипростейшая форма отсчета — «живая хронология». В знаменитом памятнике — стеле на могиле Кюль-тегина, где перечислены его подвиги, события датируются годами жизни витязя, а для привязки к циклической хронологии указана дата смерти — год овцы, — и подчеркнуто, что герою было сорок семь лет [175, стр. 43]. Для тюрок VIII в. этого было достаточно.
5. Следующий шаг по усовершенствованию хронологии сделали древние народы Средиземноморского бассейна. Они приспособили живую хронологию для целей составления истории, в которой при образовании крупных государств возникла острая необходимость. Годы носили названия лиц: царей, архонтов, консулов, но совокупность их образовала ряд, который отвечал требованиям, предъявляемым линейной хронологии (см. ниже). Это означало, что время еще не воспринималось как абстрактная протяженность, но практическим целям такая система соответствовала. Приведем несколько примеров.
Новый Вавилон — датировки по годам царствования:
Год начала царствования (0 г.) — первый неполный год, когда царь вступал на престол после смерти предшественника, за ним следовал после праздника Нового года 1-й год этого царя.
Ассирия — датировка по эпонимам — «лимму», например: «10 нисану лимму Шамаш-ах-иддина, наместник Гаргамиша». Каждый новый ассирийский царь в 1-й полный год своего царствования был лимму (эпонимом).
Евреи употребляли вавилонский календарь (Нового Вавилона), но с вариантами: 1) в определенные периоды они признавали 0 г., а в другие периоды не признавали; 2) гражданский новый год начинался с 1 нисана (1-го месяца), а царский год — с 10 тишри — (7-го месяца). Со времени плена (597/96 г. до н. э.) употреблялся гражданский календарь.
Афины — летосчисление велось по архонтам-эпонимам (ассирийская система): «в архонтство Антидота»; календарь — лунный. Аналогичным образом считали время другие эллинские полисы, т. е. каждый имел собственную хронологию, что весьма точно характеризует Древнюю Грецию как страну многообразия и контрастов. С одной стороны — блестящие Афины, втягивавшие в себя все интеллектуальные силы страны, богатый Коринф, который впитывал в себя все свободные деньги, и Спарта — сборище воинов-гимнастов; с другой — горы, покрытые кустарником, и козы с полудикими пастухами в Этолии, Акарнании, Аркадии или крестьянские участки, обрабатываемые косными крестьянами, в Фессалии и Беотии, и, наконец, разбойничий Эпир. Этническое единство эллинов было несомненно для них самих, но общность — не трафарет, и это отразилось на избранном нами индикаторе — восприятии и отсчете времени.
Рим — летосчисление велось по именам консулов: «в консульстве Юлия и Кальпурния» (ассирийская система); со времени Юлия Цезаря введен юлианский солнечный календарь (египетский).
Таким образом, оказалось, что «живую хронологию» можно приспособить для длинных отрезков времени, хотя эта система слишком громоздка, чтобы быть удобной. Родившись в системах самоизолирующихся племен, «живая хронология» стала претерпевать изменения, как только наступила эпоха этнической интеграции. Но в Китае таковая настала на несколько веков раньше, чем в Средиземноморье.
6. Следующий шаг к усовершенствованию хронологии сделали древние китайцы. Они ввели «периоды» — отрезки времени, начало которых определялось императорским эдиктом. Обычно «период» объявлялся в начале правления императора. Периоду давалось пышное название, вроде «Великое благоденствие» или «Глубокий мир», но если дела правительства шли плохо, то, даже посредине царствования, период заменялся новым и счет годов шел опять с первого. Эта система находила оправдание в воззрениях древних китайцев, деливших дни и годы на счастливые и несчастливые. «Период», начатый в неудачно выбранный день, должен был быть несчастливым, а если начать новый и день выбрать более осмотрительно, то, по их мнению, все должно было измениться. Таким образом, хронология зависела от квалифицированности гадальщика [62, стр. 644].
Для того чтобы определить дату того или иного события, нужно было иметь список всех «периодов» и отсчитать указанный год от начала данного «периода», учитывая при этом имя императора, потому что названия периодов часто повторялись. Эта громоздкая система крайне неуклюжа, но является новым вариантом отношения ко времени — переходом к единому летосчислению. Китайцев отнюдь не смущало, что за основу мировой хронологии была принята смена их собственных правителей; ведь они искренне считали только свою страну «Срединной империей», а прочие — варварской периферией. Исходя из этой, вполне этнической, особенности своего мироощущения, они и создали линейную систему отсчета, просуществовавшую до XX в. Впрочем, стоит ли иронизировать по адресу Дальнего Востока, ибо в античном Средиземноморье первые известные нам линейные системы отсчета были тоже весьма несовершенны.
Победа Александра Македонского при Херонее и последовавшее подчинение большей части Эллады македонскому царю повлекло за собой экономическую, лингвистическую, культурную, а следовательно, и этническую интеграцию эллинов, что в интересующем нас аспекте означало ослабление племенных особенностей отдельных районов и возрастание роли создавшейся в эллинистическое время античной интеллигенции. В III в. до н. э. историк Тимей для датирования исторических событий ввел линейную систему отсчета времени по олимпиадам, начав ее с 1 июля 776 г. до н. э. Эта система, оставшаяся достоянием историков и писателей, просуществовала до 394 г. н. э., когда олимпийские игры были запрещены императором Феодосией, «как языческая мерзость, противная духу христианства». Для новорожденного этноса, который мы условно именуем «византийским», все эллинские традиции были одиозны; но потребность в линейном исчислении оставалась, и тогда вошла в употребление эра «от сотворения мира», исчисляющая начало событий от 1 сентября 5508 г. до н. э. Эта эра была очень удобна для отсчета и вполне отвечала потребностям этноса, возникшего путем интеграции многочисленных этнических субстратов, вошедших в орбиту восточнохристианской (византийской) культуры, за некоторыми существенными исключениями, которые мы и отметим.