Шофера обычно носили кожаные фуражки и кожаные перчатки крагами. Несовершенные моторы автомобилей издавали сильный шум, треск и непривычный для того времени запах. Лошади, особенно новички в городе, часто пугались автомобилей, пятились назад, грозя наехать экипажем на тротуар.
Мотоциклы и велосипеды имели чисто спортивное значение, а булыжные мостовые препятствовали их распространению.[36] Только на Петроградском шоссе от Александровского (Белорусского) вокзала до Петровского парка была проложена хорошая гравийная велосипедная дорожка, обсаженная липами, сохранившимися до сего времени.
5 Санитарное состояние города
Несмотря на наличие большого количества дворников (2–3 человека в доме с 10–20 квартирами), улицы Москвы не отличались чистотой. Урн для мусора на тротуарах не было — они появились только в 20-х годах. Огромное количество лошадей покрывало мостовые навозом, его мгновенно расклевывали стаи воробьев. Дворники неоднократно в течение дня сметали навоз в большие железные совки и ссыпали его во дворах, откуда он вывозился ранним утром вместе с мусором на возах-колымажках, но отнюдь не каждый день.
Московский дворник (1900-е гг.)
Мусор сваливался жильцами в определенном месте двора, часто открытом и называвшимся «помойкой». Часто помойка находилась под окнами квартир и служила рассадником заболеваний, чему способствовало огромное количество мух, заполнявших квартиры, трактиры, продовольственные лавки, все кухни и прочие комнаты, особенно там, где появлялась пища. Борьба с мухами если велась, то только посредством липкой бумаги или тарелок с отравленной водой. Однако это были паллиативные средства и мухи летали тучами везде и всюду, за исключением пустующих комнат в богатых квартирах.
Летом, при ветре, по улицам носились тучи пыли. Поливка улиц и переулков (мостовых) производилась только в центре из железных бочек, установленных на одноосных одноконных тележках. Это, собственно, даже нельзя было назвать поливкой, а скорее обрызгиванием, так как редкие капли воды, падая без напора на мостовую, скатывались в шарики с пылью или быстро впитывались в грунт между булыжниками.
Продукты питания перевозились на открытых ломовых полках, иногда прикрываемых брезентом. Для перевозки мяса служили полки, обитые железом.
В зимнее время санитарное состояние города резко улучшалось: не было пыли, мух, снег покрывал грязь. Никаких уборочных машин не существовало — ни коммунальных, ни квартирных. Холодильная техника была только на бойнях и в меховом складе крупного мехоторговца Михайлова.[37] Хранение пищевых продуктов производилось в подвалах, заполненных льдом, заготовки которого начинались на Москве-реке и на городских прудах с января месяца. В таких подвалах- погребах холод сохранялся практически целый год. Зимой осуществлялся массовый завоз мороженого мяса, мороженой рыбы, дичи и всяких солений. Плохая защита пищевых продуктов приводила к массовому распространению крыс и мышей. Для борьбы с мышами в городе было огромное количество кошек, часто бездомных, а в мясных лавках часто держали гладкошерстных фокстерьеров, хорошо ловивших крыс и не могущих достать высоко подвешенные туши и окорока. Мышеловки имелись почти в каждой квартире.
Теперь просто приходится удивляться, как это москвичи не погибли от массовых эпидемий, хотя количество желудочно-кишечных заболеваний в летнее время было высоким. На улицах было много бродячих собак и отлов их был плохо организован. Появление бешенства среди собак не было редкостью.
В пределах Садового кольца подавляющее число домов, кроме мелких одноквартирных и старых деревянных, было канализировано, однако ночные ассенизационные обозы не были редкостью.[38] Водопровод был всюду, в квартирах, кроме окраин, где имелись водоразборные колонки.[39] На мостовых имелись люки для установки пожарных гидрантов. В городе речной или колодезной водой никто не пользовался, разве что на далеких окраинах. Только Сандуновские бани имели свою водокачку на Москве-реке около бывшей Бабьегородской плотины.[40]
Сандуновские бани (1900е-1910е гг.)
Водой Москва снабжалась — речной из Рублева, родниковой из Мытищ. Качество воды было хорошим.
В каждом доме имелся счетчик — водомер для оплаты, что способствовало экономному расходованию воды.
Общественных бань было много. Все они делились на 2 или 3 разряда. Лучшие из них — Сандуновские и Центральные, существующие и поныне.[41] Дома мало кто мылся, т. к. ванны были преимущественно в буржуазных дорогих квартирах и особняках. Парикмахерских мужских было достаточно и очереди в них были редкостью, дамские встречались реже, но и клиентки были не частыми. Много парикмахерских располагалось в районе Петровки, Кузнецкого моста и на других оживленных улицах.
Парикмахерское заведение И. Андреева в Москве (конец XIX в.)
Характерно, что дамские и мужские парикмахерские были раздельными. Это объяснялось буржуазной моралью, рассматривавшей вопросы туалета, как интимные: встретить знакомую даму при входе в парикмахерскую считалось неудобным. Некоторые парикмахерские в центре были хорошо оборудованы: имели кресла типа зубоврачебных, индивидуальные умывальники. Многие парикмахерские имели на вывесках вымышленные французские имена.
Скот в городской черте не держали, кроме лошадей. На окраинах можно было видеть и коров, но редко. Зато домашнюю птицу: кур, индюков, цесарок можно было увидеть и в центре, и в просторных дворах старых домов, часто поросших травой.
Каждой квартире полагался сарай во дворе или в подвале дома, независимо от наличия печного отопления, при котором он служил складом для дров, хотя иногда дрова хранились во дворе, открыто, сложенными в «кладку». В сараях помимо дров хранилась дачная мебель и всякие ненужные старые вещи, мешающие в квартире, которые жалко было выбросить. В некоторых старых домах, особенно особняках, имелись каретники и конюшни, используемые иногда по назначению, а иногда, как сараи или торговые склады, они сдавались в наем.
Во многих домах имелись общие прачечные с большим чугунным котлом для кипячения белья, водогрейным котлом и с большими лоханями для стирки и полоскания белья. Вообще, как правило, стирку производили дома в деревянных лоханях на высоких ножках с деревянной затычкой, закрывающей отверстие в дне лохани для слива воды, или пользовались деревянными корытами, сделанными из одного куска дерева. Воду грели на кухонной плите в специальном баке или «коробке» из оцинкованного железа, вмонтированной в плиту и постоянно заполненной водой, которая подогревалась во время топки плиты. Эту же воду использовали и для мытья посуды. В каждой кухне имелись полати, на которых обычно подсушивался очередной расход дров.
36
Мотоциклы и велосипеды имели чисто спортивное значение, а булыжные мостовые препятствовали их распространению — В 1904 г. в Москве было зарегистрировано 7,688 велосипедов; к 1915 г. число их выросло до 11,041. По распоряжению московского полицмейстера от 1892 г., езда на велосипедах допускалась «только в загородных и отдаленных местах», т. к. «лошади при встрече с едущими велосипедистами пугаются и бросаются в стороны».
37
Холодильная техника была только на бойнях и в меховом складе крупного мехоторговца Михайлова — В 1912 г. при «Сибирском Торговом Доме «А. М. Михайлов» был построен, как гласили рекламные объявления, «первый и единственный в России холодильник, приспособленный для хранения исключительно меховых вещей, платья и ковров». Многие москвичи летом хранили меха, ковры и пальто в многоэтажном холодильнике Михайлова на Б. Дмитровке. С 1920-х гг. и на протяжении многих десятилетий бывшее предприятие Михайлова играло важную роль в системе советской экспортной торговли мехами.
38
В пределах Садового кольца подавляющее число домов … было канализировано — Первая очередь городской канализации была построена в 1888–1898 гг. и включала территорию в границах Садового кольца. К 1916 г., однако, к канализационной сети было присоединено лишь около трети домовладений Москвы.
39
Водопровод был всюду, в квартирах, кроме окраин, где имелись водоразборные колонки — В 1916 г. уличная водопроводная сеть Москвы достигала в длину 580 верст и охватывала 34.2 % домовладений.
40
… Бабьегородской плотины — Бабьегородская плотина была сооружена в 1836 г. между современными Берсеневской и Пречистенской набережными, названа по имени исторической местности «Бабий городок». Плотина была разобрана в 1937 г.
41
Сандуновские и Центральные — Сандуновские бани, устроенные актером С. Сандуновым, существовали в Москве с конца XVIII в., с 1806 г. — как каменные бани. В 1894–1896 г. был выстроен новый комплекс зданий бань на Неглинной ул., открытый для публики в феврале 1896 г. и действующий по сей день. Центральные бани, также существующие с XVIII в., вначале назывались Китайскими по своему местоположению в Китайском проезде. Новые бани были сооружены по проекту С. Эйбушитца в 1881–1893 гг. И Центральные, и Сандуновские бани отличались сложными инженерными решениями и невиданной роскошью: в лучших разрядах «Сандунов» имелись читальня, парикмахерская, «Турецкий зал», мыльная, ирландская и русская парная и бассейн; «полтинные» (в 50 коп.) русские, финские и турецкие залы Центральных бань были отделаны красным деревом и сусальным золотом и т. д. Однако, бани не были предназначены лишь для богатых посетителей: к примеру, в «Сандуновских» банях имелись простонародные мужские и женские отделения в 5 коп., мужские и женские бани в 10, 30 и 50 коп. и номера стоимостью от 60 коп. до 5 руб.