Элвис не появлялся на телевидении со времен «Шоу Синатры» в мае 1960 года, когда вернулся из армии. То его выступление длилось всего шесть минут, однако его посмотрела половина американских телезрителей. После восьмилетнего перерыва Сарнофф предвкушал всю выгоду, какую Эн-би-си сможет извлечь из этого события, и без всякого труда убедил компанию — производителя швейных машинок «Зингер» стать спонсором проекта. Пока полковник представлял себе программу в стиле рождественских альбомов и сборников гимнов, которые он выпускал на рынок десятью годами раньше, Эн-би-си задумала масштабную передачу — возвращение Короля.

Исполнительный продюсер Эн-би-си Боб Финкель быстро добился от полковника полноты полномочий и разрешения выйти за рамки простой рождественской передачи при условии, что отобранный репертуар будет одобрен Фредди Бинстоком. Другим важным вопросом переговоров между телеканалом и импресарио Элвиса стал выбор режиссера. Канал предложил Стива Биндера, который не был новичком в своем деле. В апреле 1968 года он снял часовую передачу о признанной звезде эстрады «для семейного просмотра» Петуле Кларк; кроме того, долгое время был режиссером «Hullabaloo» — музыкальной передачи для подростков, а еще поставил «Тинейджерское музыкальное международное шоу».

Этот концерт, записанный на пленку в 1964 году, надолго остался в памяти. На одной сцене собрались «Бич Бойз», Чак Берри, Марвин Гэй, Смоуки Робинсон и «Мираклз», «Роллинг стоунз». Этот фильм всегда производил завораживающее впечатление на Элвиса: он смотрел его несколько раз во время ночных вылазок в кино в Мемфисе, прося киномеханика снова и снова повторять с начала великолепные кадры с заводным Джеймсом Брауном. «Джеймс утверждал, что в жизни не танцевал так быстро, — рассказывает журналистка Джерри Херши. — Он говорил, что если внимательно смотреть фильм, то видно, как он вдруг рухнул на сцену и несколько мгновений не соображал, где он и что с ним».

Помощником Биндера тоже был человек известный. Боунс Хоу был ветераном калифорнийской музыкальной сцены, с которым Пресли уже встречался в Голливуде в начале своей карьеры, и это обстоятельство пошло на пользу дела: к реализации проекта приступили вплотную в начале июня 1968 года, когда Элвис вернулся после двухнедельного отпуска на Гавайях, где был с женой, дочерью и несколькими членами своего окружения. Репетиции и съемки должны были продолжаться целый месяц.

Эта отсрочка может показаться весьма странной, но мало того что полковник со своим обычным маниакальным упорством цеплялся за каждую мелочь (он, в частности, потребовал еще четверть миллиона долларов за краткое появление Элвиса на экране с анонсом передачи, но Том Сарнофф сразу отклонил это предложение), так еще и Эн-би-си проявляла скрупулезность, пропорциональную капиталовложениям. Телеканал не хотел пренебречь ничем для успеха предприятия, выглядевшего еще весьма рискованным; о том, чтобы обойтись простым набором песен, не могло быть и речи.

«Я был убежден, что эта передача станет для Элвиса моментом истины, — вспоминает Стив Биндер. — Если бы он сделал такую же бесцветную передачу, как его фильмы для „Метро-Голдвин-Майер“, то бесповоротно погубил бы свою карьеру. В истории он остался бы кумиром пятидесятых, который извивался на сцене и у которого был мощный менеджер. Напротив, если бы ему удалось доказать благодаря этой передаче, что он по-прежнему лучше всех, он зацепил бы и новые поколения. А для этого нужно было создать впечатление, что это его передача, ведь работал же он сам над своими первыми пластинками, пока не увяз в кино. Люди хотели увидеть Элвиса Пресли, а не существо, придуманное полковником. Новогодние передачи с рождественскими песнями — это всё было хорошо для Энди Уильямса и всяких там Перри Комо. Я хотел, чтобы Элвис самовыразился, чтобы он показал свое скрытое лицо, и люди поняли бы, какой он на самом деле».

Биндер работал по тщательно выписанному сценарию по мотивам «Синей птицы» Мориса Метерлинка — аллегорического произведения сродни «Пиноккио» Коллоди или «Алисе в стране чудес» Льюиса Кэрролла. Точно так же, как юные герои пьесы, которые в рождественскую ночь идут странствовать по свету в поисках счастья, Элвис воссоздавал историю своей жизни, вспоминая главные удачи из своего репертуара, а мелодия «Гитариста» была для него путеводной звездой на всем протяжении передачи, заканчивавшейся традиционной рождественской песнью.

Опираясь на энергичную поддержку Элвиса, который весь преобразился при мысли о том, что снова выйдет на сцену и сможет продемонстрировать свои таланты шоумена, Биндер упорно работал над декорациями, хореографией, сочетанием порой довольно рискованных сцен снов. Самой спорной сценой (ее в конце концов вырезали при монтаже) была та, где Элвис попадает в гигантский дом терпимости и вынужден спешно оттуда ускользнуть из-за нагрянувшей полиции, так и не успев обаять Пьюрити (Чистоту) — начинающую «девушку», которая ему понравилась.

Подбор костюмов дал ему возможность заявить о своей независимости по отношению к менеджеру. Примерив костюм с золотой нитью, напоминавший тот, какой заказал полковник в 1957 году, он прислушался к мнению Биндера, посоветовавшего ему снова отпустить бакенбарды и подобравшего для финала белый костюм нувориша, тогда как в первой части шоу он был затянут в черную кожу, придававшую ему слегка хулиганский вид. Играя на двусмысленности между броской элегантностью и насмешкой, Биндер намеренно подчеркивал образ, во многом способствовавший рождению Элвиса Пресли — «мужлана в кричащих нарядах городских негров, баптиста с Юга, призывавшего к сексу своими хрипами на сцене с покачиванием бедер, хорошо воспитанного молодого человека с повадками хулигана» — так его описывали историки музыки кантри Дуглас Гри и Боб Эрманн.

Несмотря на репутацию «шпаны», закрепившуюся за ним в начале карьеры, Элвис сумел тогда устоять перед соблазном черной кожаной куртки, которую ввел в моду Марлон Брандо в 1954 году в фильме «Дикарь», а Джин Винсент потом привнес в мир рок-н-ролла. В 1968 году стереотип рокера радикальным образом изменился. Из сомнительного персонажа он превратился в легенду, в человека, указавшего путь «Битлз» и ставшего предвестником «революции цветов», уже несколько месяцев происходившей в США. Вчерашний «урка» сделался старшим братом, его бунтарский дух стал источником вдохновения для борцов за социальную справедливость, яростных защитников расового равенства, проповедников свободной любви и мира во Вьетнаме. Подчинившись клише, Элвис лишь подтвердил свой статус Короля.

На репетициях Биндер добивался более непринужденного исполнения, не похожего на священнодействие, в стиле первых крупных музыкальных фестивалей, предвестников Вудстока, которые только-только появлялись в Америке шестидесятых. Отказавшись от нескольких слишком проработанных сцен, он предложил более «домашние» фрагменты, на грани импровизации, для записи которых Элвис обратился к Скотти Муру и Д. Дж. Фонтане. Не сознавая того, Биндер изобрел концепцию акустических концертов, которые тридцать лет спустя снискали большой успех на музыкальном телеканале MTV. Преимуществом этого стиля было то, что внимание сосредоточивалось на разговорных вставках, в ходе которых Элвис должен был вспоминать прошлое с товарищами по гастролям. И поскольку требовалось прежде всего обрести непосредственность, свойственную негритянской музыке, которая была отличительной чертой первых записей Элвиса, Биндер решил заменить «Джорданерс», занятых в другом месте, афроамериканскими бэк-вокалистами «Блоссомс».

Сам факт того, что на одной площадке будут выступать белые и чернокожие артисты, вызывал зубовный скрежет у спонсора и робких людей, боявшихся шокировать зрителей-южан, но Биндеру было плевать на мнение консерваторов. Режиссер и прежде допускал такие «ляпы»: за несколько недель до того он вызвал бурю среди американских реакционеров, отказавшись вырезать из передачи с Петулой Кларк сцену, в которой певица-англичанка дотрагивается до руки Гарри Белафонте, с которым поет дуэтом. Белая женщина не могла безнаказанно дотронуться до черного мужчины в «прайм-тайм» в Америке 1968 года.