Действительно, там, где статьи не доходили, он басенкой или стихами очень метко ударял в колокол. Я считаю правдоподобно, что Ленин сказал, что это наш таран. Пробить, так сказать.

Молотов смотрит на валяющегося у дорожки пьяного.

— Счастливый! — говорю я.

— Счастливый… Захворает бедняга.

— Я как-то нашего дворника вынул из сугроба, принес в подъезд и прислонил к батарее. На другой день, смотрю, ходит.

— Такие либо оттаивают, либо совсем дохнут. Либо оживет, либо скопытится, — говорит Молотов. — Но это уже незаметно делается. Вот бывает такой народ, это верно. Некрасов будто бы говорил: «Он до смерти работает, до полусмерти пьет».

— Я прочел недавно воспоминания Аполлона Григорьева, он пишет: крепостные в нашей деревне работали мало, ели хорошо и напивались до крайнейшего безобразия.

— Крепостные, да. Это верно. А что им делать было? Как ни работай, только грязную работу дают, только гроши. Когда уж напьется человек, душу отведет. До смерти работает, до полусмерти пьет…

«Новый мир» читали, шестой номер? «Еще не написан Вертер» Катаева. Конец помните? Там стихи. Это самое важное. Не то что самое важное — самое пикантное.

Как понять? Конечно, камушек в адрес партии, ленинизма. Это меня удивляет: его прославляют, он Герой Социалистического Труда, а он такой вот гнилой…

09.05.1980, 16.10.1980

«Стихи люблю»

— Евтушенко — чуждый Советской власти человек, но способный и может приспособиться. Приспособленец. Качает его ветром. Писал стихи о Сталине как о «самом лучшем на свете друге». Конечно, кто только не воспевал! Сам Сталин называл это эсеровским загибом. «Наследники Сталина» — гнусная вещь.

Если у писателя несколько лиц, как быть? Есть интересный японский роман, «Потерянное лицо», по-моему, Кобо Абэ.

Евтушенко напечатал в «Известиях» стихотворение «Правдист». Посвящено памяти журналиста «Правды» Боровского. Нашел повод. А в основном о себе: я и Боровский. Глупость. И бесталанно, по-моему. Слабые стихи. Чепуха. Носятся с ним…

03.02.1972,20.08.1974

— В чем заключается в издательстве работа? — спрашивает Молотов.

— Поэзию редактирую.

— Конечно, тоже хлопот немало. Надо разобраться. Теперь много писателей.

— Очень много.

— В том-то и дело. Новых не видно интересных людей?

— Я пока не вижу.

— Нет? Ведь это не простое дело. Евтушенко что-нибудь написал?

— Роман «Ягодные места». Как весь Евтушенко, такой роман, понимаете.

— Конечно. Да, он настолько запутался и так много у него самодовольства глупого, что ждать от него чего-то интересного, по-моему, не приходится. Он не поумнел за эти три десятилетия. Он давно уже пишет — тридцать лет тоже немало.

09.12.1982

— Евтушенко остался вне партии? — спрашивает Молотов.

— Да, он вне партии. А зачем ему партия?

— Правильно. И он ей не нужен, — говорит Молотов.

30.04.1986

— Ну, что интересного есть почитать? Вы не читали «Не стреляйте в белых лебедей» Васильева? Я прочитал — ничего интересного. Сентиментальная мещанская книга. Средний писатель. И какая-то глупость придумана, что самородок из народа завел небольшое озеро с лебедями. И пока он таскался туда-сюда, пришли туристы, уничтожили этих лебедей. Но это только между прочим написано, образ символический, а смысл — отношения между людьми. Но ничего не запоминается и ничего собой не представляет.

28.11.1974

Молотов читает новую книгу стихотворений:

— Я стихи люблю. Поэтому стараюсь уловить… Стихи люблю. Очень. Но стараюсь не слишком отвлекаться на стихи, потому что это больше для чувства у меня, а надо где-то получить много фактов. Поэтому стараюсь время, отданное на стихи, ограничить, а другое время, для прозы, расширить. Тем не менее обязательно каждому, по-моему, надо читать стихи.

По телевизору показывают мультфильмы.

— Мультипликацию не люблю, — говорит Молотов. — Думаю, что немного мы испортили ее. Плохие детские фильмы.

01.01.1985

Не все говорю

— В чем моя беда? Я открыто говорю, не скрываю своих взглядов, — признаюсь Молотову.

— Я-тоже не скрываю взглядов, но не все говорю, — отвечает Молотов.

— Ну, знаете, в споре…

— Разгорячишься и скажешь.

— А потом за это отомстят. Писательская братия — разные люди.

— Конечно, разные, — соглашается Молотов. — Они теперь вот идут все вместе, но они разные.

30.10.1984

Тот и классик

— Кто у нас наиболее крупный прозаик? — спрашивает Молотов. — Кто Льва Толстого заменит? Может, Шолохов?

— Георгий Марков. Сейчас, Вячеслав Михайлович, кто начальник, тот и самый главный писатель, тот и классик.

— Тот и классик, — соглашается Молотов. — С Евтушенко не встречался в последнее время?

— Он занялся фотографией и выставки организовывает. Снимает людей, пейзажи…

— Слава богу, хоть не о себе делает, — замечает Молотов. — Таких вещей, как «Наследники Сталина», сейчас не печатает?

— Сейчас такое не напечатает. На XXIV съезде в докладе Брежнева сказано: не очернять и не обелять. Это восприняли как руководство к тому, чтобы вообще о Сталине не писать.

— Верно. Так и получается, — соглашается Молотов.

28.08.1981

Критики

— Вы читаете критика N.? — спрашивает Молотов.

— Нет, не читаю.

— Критики бывают интересные.

— Белинский. Писарев…

— Добролюбов, — продолжает Молотов. — Нельзя не прочитать.

— Конечно. Но сейчас таких нет.

— По-моему, нет. Сейчас либо положительно, либо отрицательно, — говорит Молотов.

04.12.1981

Вадим Козин

Мне самому интересно перечитывать свой «молотовский дневник» еще и потому, что мы много говорили о современности, о текущих событиях, я рассказывал Вячеславу Михайловичу о поездках по стране и за рубеж.

В апреле 1981 года по командировке ЦК комсомола я летал на Чукотку и Колыму. В Магадане побывал у Вадима Козина, известного эстрадного певца, ранее столь популярного.

Приведу разговор с Молотовым, состоявшийся после моей поездки.

— В Магадане Советская власть с 1954 года. Там же Дальстрой был, — говорю я.

— Да, — подтверждает Молотов.

— Исполкомов не было… Я пришел в гости к Вадиму Козину. Помните такого певца?

— Козин? Вот как!

— Я у него сидел, вот так разговаривал, как с вами. Наша поездка заканчивалась. Нам рассказали, что в Магадане был один из лучших в стране театров, потому что там собрались сосланные, арестованные артисты и ставили очень хорошие спектакли. Вот и Козин там оказался.

— Я фамилию припоминаю, — говорит Молотов. — А так не помню.

— Захожу к нему в комнату, он один живет…

— Он с какого времени там? — спрашивает Молотов.

— С 1945 года?

— А за что?

— Он мне показывал бумажки, справки. Даже статьи нет. Написано: «По делу НКВД». Восемь лет ему дали. Он рассказал, что его пригласил к себе Берия…

— Пригласил поговорить?

— Да. Подводит к картине, где изображен Сталин, и говорит: «Все художники рисуют товарища Сталина, у каждого певца есть в репертуаре песня о Сталине, а у вас есть?»