В центре, у двухэтажного кирпичного здания, над которым уже развевался красный флаг, собралась группа ельнинцев, перенесших фашистскую оккупацию. Некоторые из них уже не в первый раз рассказывали свои истории о грабежах, насилиях, издевательствах представителей «высшей расы». Генералы, как и рядовые красноармейцы, обещали: «Отомстим! За все отомстим!» И тут военачальники вспомнили о руководителях района. Генерал Ракутин срочно отправил офицера связи в деревню Замошье, где временно находились райком ВКП(б) и райисполком. Часа через два районное руководство прибыло в освобожденный город.
«Въехав в Ельню, — вспоминал Я.П. Валуев, — увидели красный флаг над самым высоким зданием и кругом страшную картину разрушения: город лежал в руинах и пепле, то тут, то там еще дымились пожарища… К нашей радости, двухэтажный каменный дом райкома партии не очень был разрушен, и мы разместили в нем партийный и советский аппарат. Шестого сентября вечером провели заседание бюро».
На следующий день, т.е. 7 сентября, все районные учреждения были в Ельне. В большом подвале с железобетонными перекрытиями их сотрудники оборудовали для себя общежитие и столовую. В районе было учтено около 50 деревень, сожженных дотла. Пять тысяч колхозников остались без крова, без куска хлеба и без одежды. В самом городе было зарегистрировано 860 человек, девять процентов его довоенного населения.
8 сентября Совинформбюро сообщило на весь мир:
«На смоленском направлении двадцатишестидневные бои за г. Ельню под г. Смоленском закончились разгромом дивизии СС, 15-й пехотной дивизии, 17-й мотодивизии, 10-й танковой дивизии, 137-й австрийской пехотной дивизии, 178, 292, 268-й пехотных дивизий противника. Остатки дивизий противника поспешно отходят в западном направлении. Наши войска заняли г. Ельню».
Не всем участникам ельнинской наступательной операции было понятно, почему бои названы двадцатишестидневными. Даже после войны бывший начальник отдела связи 24-й армии Н.С. Яранцев высказывал в одном из писем свое сомнение по этому поводу: «В исторической литературе говорится, что бои за Ельню шли 26 дней. Мне кажется, что это ошибочное утверждение. Бои шли около двух месяцев». И он прав: с 18 июля по 5 сентября сражались войска Красной Армии за Ельню, т.е. пятьдесят дней. Но в сорок первом году выгоднее было начать отсчет с 10 августа, когда в жестокой схватке с врагом наметился перелом в пользу 24-й армии. Первые же двадцать четыре дня кровопролитных боев, в результате которых, благодаря упорству и героизму участвовавших в них дивизий, противник вынужден был перейти к обороне, были исключены из счета. Сказалась политическая конъюнктура. Главное — победа! Первая победа! Провал гитлеровского плана молниеносной войны с СССР!
Вслед за сообщением Совинформбюро все советские газеты долгое время писали о боевых успехах частей и соединений ракутинской армии, печатали очерки о героях битвы за Ельню и их статьи о том, как войска шли к этой радостной победе. Только в «Красной звезде» были напечатаны статьи И. Хитрова «Наши части отбили у фашистов город Ельня», П. Корзинкина «В боях за Ельню», М. Ревунова «Стремительный натиск», К. Ракутина «Подробности взятия Ельни», В. Ильенкова «Полковник Некрасов», И. Кривцова «Опыт артиллерийской разведки под Ельней». В освобожденной Ельне и на передовых позициях дивизий, отвоевавших ее у противника, побывали кроме писателя Владимира Ставского журналисты Л. Кудреватых, П. Белявский, А. Кузнецов, Е. Кригер, Е. Воробьев и другие.
Вслед за советскими журналистами в Ельню поехали корреспонденты американских и английских газет, аккредитованные в Москве.
«Шестеро американцев, пятеро англичан, полковник Красной Армии и представитель наркоминдела отправились на фронт, — писал Эрскин Колдуэлл в книге “Дорога на Смоленск”. — Мы сели в машины и двинулись по дороге на Смоленск. Стояло типичное осеннее утро. Была середина сентября». Автор подробно описал эту поездку, встречи с красными командирами, партизанами, гражданским населением. «Бродя по местам боев на южных подступах к Смоленску, вновь отбитых русскими, я увидел почти все, что имелось в обиходе у гитлеровской армии, от пулеметных патронов до танков, и, судя по всему, вооружение было сработано на совесть», — констатировал писатель и приходил в восторг от того, что добротное фашистское вооружение оказалось бессильным против артиллерии Красной Армии, ее стрелкового оружия. Большое восхищение вызывали у журналиста люди. «Не выискивая себе по сторонам защитника, русские настойчиво, каждый день, каждый час работали на победу, — писал Колдуэлл. — Русские были готовы противостоять врагу и в одиночку, без союзников, и, если б пришлось, они встали бы за свою Родину перед всем миром».
Другой участник этой поездки — английский журналист Александр Верт, разделяя уверенность своего собрата по перу в неизбежной победе русского народа, обращал внимание читателей на муки и страдания, которые принес фашизм в стариннейшие русские земли. «Трагичной была вся полностью разрушенная территория ельнинского выступа, где все города и деревни были уничтожены, а немногие уцелевшие жители ютились в погребах и землянках, — писал англичанин, сострадая русским людям, и восхищался: — И все же это была не просто первая победа Красной Армии над немцами, но и первый кусок земли во всей Европе — каких-нибудь 150—200 квадратных километров, быть может, — отвоеванный у гитлеровского вермахта».
Американские и английские журналисты в своих газетных репортажах, а затем и в книгах, рассказали читателям многих стран о победе Красной Армии под Ельней, о том, что увидели и какие чувства испытали на клочке земли, побывавшей в руках фашистов.
Мужество и героизм красноармейцев и их командиров, проявленные в боях за Ельню, вдохновляли советских бойцов в битве за Москву, за Украину и на юге России, за Сталинград. Тому служила и небольшая книжечка под названием «Бои за Ельню». Ее выпустило в октябре сорок первого года Новосибирское книжное издательство. Тираж — 10 000 экземпляров. Редактор-составитель Е.В. Бердникова включила в нее наиболее интересные сентябрьские публикации центральных газет, и благодаря ее стараниям журналистские рассказы о героях Ельни зазвучали по-новому, обрели вторую жизнь.
СКОЛЬКО КРОВИ ПРОЛИТО
— Что больше всего запомнилось? — повторив вопрос, Александр Николаевич Бучин, не колеблясь, ответил: — Зловонный трупный запах… Трудно было дышать…
Под впечатлением его слов перечитал абзац в упоминавшемся очерке Владимира Ставского:
«Балочки, канавы, долины у деревень — вернее, у пепелища населенных пунктов, уничтоженных немцами, — сейчас завалены трупами насильников, топтавших здесь нашу священную землю. Порыв ветра вдруг обдает тошнотным трупным запахом».
Вспомнились свидетельства еще одного очевидца — Якова Петровича Валуева. Рассказывая, как районное руководство ехало из Замошья в освобожденную Ельню, он между прочим отметил: «Вся дорога на протяжении 18 километров была завалена трупами гитлеровцев».
Оба автора акцентируют наше внимание на потерях гитлеровской армии. Объясняется это тем, что долгое время в открытой советской печати запрещалось называть потери Красной Армии в той или иной операции. Оставим и мы этот вопрос на некоторое время в стороне. Сначала попытаемся разобраться, какие потери понесли фашистские войска в районе Ельни.
Командарм Ракутин в опубликованной «Красной звездой» статье без каких-либо колебаний сообщил читателям: «За 26 дней упорных и кровопролитных боев враг потерял 75—80 тысяч человек убитыми и ранеными».
Не противоречит командарму и его подчиненный — командир 586-го стрелкового полка 107-й дивизии полковник Некрасов. В его статье, вошедшей в упоминавшийся сборник, изданный в 1941 году в Новосибирске, есть такой абзац:
«26 дней длились бои под Ельней. 8 фашистских дивизий были разгромлены здесь нашими частями. 75—80 тысяч убитых и раненых — вот во сколько обошлась немцам их попытка закрепиться в ельнинской округе и двинуться оттуда на Москву».