- Я благодарен тебе, за то, что ты у меня есть…

-Джоуи, спасибо, за все….

-ЗА что ты благодаришь? Нет, это тебе спасибо, спасибо, что любишь меня, спасибо, что осталась, спасибо, что подарила мне дочь!

Малышка спала в руках заботливого папы, а мы, трепетно обнявшись, при свете чуть пробивающегося зарева рассвета, смотрели на маленькое чудо, греясь в лучах нашей трогательной семейной идиллии…

Взгляд касался его глаз и личика малышки которую мы оба решили назвать Софией…

Лишь теперь я поняла до конца, что нет ничего лучше этих мгновений. Ты можешь только созерцать и получать тепло семьи… Я стала матерью, Джоуи рядом со мной, а юный путник у нас на руках видит десятый сон, разве не чудо?! Разве теперь хоть кто-то имеет права сетовать на свою судьбу?! Ни за что на свете!

- Я знаю, у этой девочки будет самое лучшее будущее!- улыбнулся Джоуи, не отводя от Софии взгляда… Она чуть шевельнулась и засопела…

- Наш маленький ангел….

Мир не погибнет в серости будней, пока мы будем верить… и плоды нашей любви и искренней надежды, такие как маленькая голубоглазая София, станут цветами света будущего…

Светлое венчание

Врядли когда-то я могла подумать, что это так хлопотно и так трогательно волнующе. Вот сейчас сидя в прекрасном белом платье в старинном кресле и закрыв глаза, ощущая перелеты порхающей Элис вместе с кистью, выслушивая трудный монолог Розали о том, как правильно шагать, дышать, и даже смотреть, будучи у алтаря, ощущая вздохи мамы в стороне, явно не имевшей желания спорить с блондинкой о том, что верно, а что нет, я понимала, как же мне все таки повезло!

Подвенечное платье было куплено в Милане, столице моды и роскоши. Элис требовательно настояла на этом, объяснив, что только там можно найти нечто потрясающее для такого уникума как я. Сама она терпеть не могла, когда в моем лексиконе проскальзывало слово уникум, но пути борьбы с моей наследственностью так ни к чему и не привели.

Джэннис Роудовски, известный модельер и швея взялась за мое платье собственноручно, учитывая направление каждого стежка, каждой блестяшки, камешка и чудной жемчужной ниточки… Это казалось уже не просто платьем, а произведением искусства. Выбирала бы я сама, так пришла в любой салон и надела что поскромнее, но я не Элис, или Элис не я. Пришлось сдаваться. В итоге получилось изумительное творения мастера своего дела: чуть приспущенные лямки, вплетенные живые цветы, почти незаметная мерцающая фата, ниспадающая на курчавые рыжие локоны и мою светлую кожу, с еле заметным румянцем. Но видеть себя в зеркале мне удавалось лишь раз на примерке и то когда тетя отвлеклась на сервиз, кстати тоже насчитывающий немалое состояние и годы. Он сегодня должен стоять на столах. Отговорить Эллис от покупок не способен даже Джаспер, куда уж мне-то!? Теперь, думаю, все ее старания приведут к тому, что Джейк попусту меня не узнает, будет требовать вернуть ему его невесту! Его Ренесми, а не фарфоровую куклу в дорогой упаковке. Вот свадебные фотографии моих родителей меня так изумили. Нет, у Беллы не было такого платья, которому бы восхитился сам Рафаель, но ее красота сама по себе столь нежная, искренняя… Она тоже была человеком, как и я, тот же румянец, сбившееся дыхание и ощущение полета от того, что на тебя сейчас будут смотреть сотни глаз…среди которых лишь один взгляд дороже остальных, взгляд любимого человека…

Лея врядли подвергалась таким нападкам. Джоуи, насколько мне было известно, был все же не с ней, но заботливая Сью и Эсми взяли молодую мамочку и трехмесячную малышку на себя… Формальности даже молодым родителям приходиться соблюдать!

Апрельская свадьба в чуть заснеженный, но все-таки прекрасный день, когда голубое небо, становиться очаровательным, почти лазурным, освещая белое полотно и чуть виднеющиеся проталинки, вестники теплой весны…. Это время новых надежд, начинаний, выбора лучшего пути.

- Ну, вроде все!- пропела вдруг Элис,- ты можешь посмотреть на себя Ренесми, уверяю тебя, то, что ты увидишь, сведет с ума всех парней вокруг!

- Мне бы только одного…, -скромно пролепетала я и поддалась ее уловкам подойти к огромному зеркалу в золотой рамке. Оно было старинным и принадлежало никому иному, как Розали с ее любовью к роскоши.

- Элис, не дави на нее так сильно…

- Успокойся Белла, понимаю, момент трогательный, но в ней не только твои гены к желанию спрятаться! И это радует!

-Ну конечно…

Эллис скорчила рожицу моей маме, и аккуратно подвела меня, как куколку к манежу.

От удивления и странности того, что мне открылось, аж ноги подкосились… Такой красоты я не смогла бы разобрать в себе никогда. Повсюду мерцание, не яркое, едва заметное, как блеск кожи вампиров, чудные нежные тона платья, почти незримая фата и огненный цвет кудрей, ниспадающих по плечам… Глаза были как темные бриллианты, искрились счастьем и легкой, белой, едва заметной косметикой, с мерцающими вкраплениями…

Алые губы с очаровательным изгибом не требовали много блеска...лишь легкий штрих блеска. На левой руке плетением красовалась изумительная имитация перчатки, словно паутиновой нитью заманивающей своими узорами и несколько необычным видом золотой нити…

Я словно ангел, вовсе и не я… Но как тут не поверить в то, что именно такая девушка может быть достойной Джейкоба Блека!?

- О Боже…

Послышалось хихиканье… Рядом с собой я видела невысокую Элис с игривой прической и забавным цветком, заправленным за ухо, как у испанки, мою вечно молодую маму с болезненно прекрасной красотой, в довольно заманчиво облегающем платье цвета кашемира и Розали, блондинку как всегда предпочитающей роскошь скромности и одетой в шелковое дорогое платье кремовых оттенков, чтобы смотреться утонченной на фоне высокого дяди Эммета.

- Нет, скорее всего, ты хотела сказать так: О Элис, спасибо, что подчеркнула то, что итак всем заметно!- рассмеялась тетя, – Наша племянница невеста, мне аж не вериться!

Я скромно опустила глаза, чувствуя себя статуэткой на балу, которую разглядывают и критически оценивают практически все.

- Это и вправду я?

- А разве в этом можно хоть на секунду усомниться?! По-моему вовсе нет! Ты стала невестой. Ренесми всегда разная, когда печальна – прекрасна, когда улыбчива – очаровательна, когда в подвенечном платье – неописуемо восхитительна!

Элис гордилась собой как никогда, хотя возможно настолько же, сколь и я была горда ими, тем, что для меня сделала моя семья. Взгляд взволнованно упал на настенные дорогие часы, где стрелки застыли, показывая десять часов утра.

- Пора!- на плечи легли нежные мамины руки. Лишь раз взглянув в ее глаза, я опустила ресницы и стала считать… всего немного и мы станем навеки мужем и женой… всего немного…

Заиграла потрясающе красивая музыка, мелодия нашей любви, мелодия вечной преданности и клятвы принадлежать друг другу, любить во что бы то ни стало… Мелодия моего отца, посвятившего эту музыку нам…

Эдвард оказался рядом как мираж, неописуемо красивый, молодой, прекрасный как полубог. Его тигриные глаза светились добротой и отцовской любовью. Если бы он не был вампиром, то, скорее всего моему взору открылись слезы отца. И тогда я не смогла бы просто так пойти туда, не смогла сдержать то, что у меня внутри. Ураган чувств и света, способного вырваться наружу, даря благодатное чувство спасения, то, что дано лишь когда ты по настоящему любишь. Буквально в долю секунды все вокруг преобразилось, на лицо легла легкая дымка вуалевой фаты, а где-то рядом стоял дедушка и Лея… Я даже не успела с ней ни поздороваться, ни хотя бы обменяться взглядом. А это было бы так кстати. Дыхание…. Сердце застыло, внутри, как будто кто-то пел песнь, звучащую во всем: в шорохе, вздохе, легком касании ветерка шлейфа платья, или пронзительно прекрасного звука дорогих алмазов на моей тонкой шее и запястьях…

- Все хорошо милая?- послышался голос отца… Подняв реснички, я увидела как пред нами стала открываться дверь…

Да, да…я готова…, прошептала я, и через мгновение посмотрела на Эдварда,Я люблю тебя, папа.