Тот же А. Семашко напал на владения Львовского епископа Гедеона Болобана. A именно, на доходный Жидиченский монастырь. Луцкий подстароста просто занял полицейскими силами монастырь во время ярмарки и все торговые пошлины, обычно поступавшие в монастырь, отобрал в пользу гражданской казны.

Литовский маршалок кн. Альбрехт Радзивилл напал и разграбил имение Радзивилловичей, принадлежавшее кафедре Пинского епископа Леонтия. Никакого правосудия епископ не добился.

Люди, подосланные Луцким старостой А. Семашкой, ограбили православную церковь села Крупного, принадлежавшего даже к имениям кн. Острожского, осквернили при этом св. Тайны, топтали ногами Тело Христово.

Школьники Львовской иезуитской школы хватали учеников православной братской школы, отнимали от них сборную милостыню, арестовывали их у себя, садили в оковы и избивали. Власти от суда уклонялись. Гедеону Львовскому горько было это унижение. Оно отягчалось еще для Гедеона его борьбой с Львовским братством. Тут даже сам митрополит Михаил Рогоза вынужден был встать против Гедеона. B виду явных беззаконий Гедеона, дело его выдвинулось на арену суда ежегодных Брестских соборов. B 1593 г. митрополит даже вынужден был запретить Гедеона в его епископском служении. Но Гедеон не покорился этому строгому суду. И на соборе 1594 г. в том же Бресте митрополит вынужден был ради престижа власти снова отлучить Гедеона за непослушание с торжественным объявлением сего с церковного амвона: «Отлучается от всех справ святительских до того часу, аж ся церкви Божий справит». На этом соборе среди прочих были представители братств: виленского, львовского, брестского и других, до сих пор неизвестных: красноставского, гольшанского, городецкого, галицкого, бельского и (так сказано) «многих» других. Следовательно, братства стали широким бытовым явлением. Кстати, к вопросу о положении иерархических лиц в братствах. Сохранился список лиц, вписавшихся на текущий 1594 г. в виленское братство. На первом месте стоит митр. Михаил Рогоза. Всего членов 368 лиц. Так как епископ Гедеон продолжал не слушаться митрополичьего запрещения, то митрополит на соборе у себя в Новогрудке в сентябре того же года низложил Гедеона «со стану епископского и от всего сану святительского».

* * *

Эта цепь личных терзаний и опасность потерять сан на путях канонической или общей криминальности, конечно, ускоряла решимость группы епископов перебежать в унию и сразу достичь всех благ личной безопасности и привилегированности.

Среди епископов шла внутренняя агитация. К концу 1594 года были уговорены вступить в заговор и Перемышльский епископ Михаил Копыстенский и сам митрополит Михаил. Оставался только Полоцкий Нафанаил. Но он был стар, ждали его смерти, которая и случилась в начале 1595 г. К концу 1594 г. сговор охватил почти всех. В глазах католической власти, презиравшей мнение церковного народа, уния была принята церковью (=епископами) и, видимо, заговорщиков торопили быть готовыми к выявлению. 2-го декабря 1594 т. был составлен акт и подписан сначала только двумя главными вождями: Кириллом Терлецким и Ипатием Потеем, а затем и другими.

«Мы, нижеподписавшиеся, глубоко чувствуем лежащую на нас обязанность вести словесных овец Христовых к тому единству в вере, которому научил нас Христос. И особенно в настоящее несчастное время, когда между людьми так умножились ереси, и многие отступают от нашей православной веры, главным образом потому, что мы разъединены с римлянами, детьми одной и той же матери — кафолической церкви, и не можем помогать друг другу. По уставу мы всегда просим Бога в молитвах наших о соединении веры, на деле же никогда о том не старались, а смотрели только на наших старших (патриархов) ожидая, что они постараются. Но надежда на них все более и более слабеет, потому что они находятся в поганской неволе и ничего не могут сделать, даже если бы и хотели.

От времен Христа Спасителя и апостолов предки наши всегда признавали одного старшего первопрестольника и пастыря в церкви Божией — святейшего папу римского. И до тех пор, пока это было, в церкви был порядок и ересям трудно было распространяться. Но когда стало много старших и первопрестольников, которые начали приписывать себе ту власть, мы теперь видим, до какого разделения дошла церковь Божия и какую силу приобретают еретические секты. Посему не желая, чтобы и впредь гибли человеческие души от такого разделения, мы умыслили, с Божией помощью, соединиться, как было и прежде с братиею нашею — римлянами под одним видимым верховным пастырем. И даем себе пред Господом Богом обет, что мы всем сердцем и со всею ревностью будем стараться каждый порознь о приведении и остального нашего духовенства и всего народа к тому же соединению. A для большего возбуждения себя к тому, мы составили совместно настоящий письменный акт, которым и свидетельствуем нашу полную и неизменную волю к соединению с римской церковью».

В других современных списках этого акта, кроме Кирилла и Ипатия, мы находим почти полный список русских епископов: Михаил, митр. Киевский и Галицкий и всея Руси; Григорий архиепископ, владыка Полоцкий и Витебский; Леонтий Пельчицкий, епископ Пинский и Туровский; Дионисий Збируйский, епископ Холмский и Бельский; Иона Гоголь, архимандрит Кобринский; и тот же Иона Гоголь, как нареченный епископ Пинский и Туровский». Судя по подписям, они собраны только во второй половине 1595 г., и потому этот акт, как формальность, не сыграл активной ускоряющей роли в деле унии. Гораздо более продвинул это дело другой акт тоже конца 1594 г., а именно — по инициативе Кирилла Терлецкого сьехались в Сокале: Гедеон Львовский, Михаил Перемышльский и Дионисий Холмский. Тут они должны были договориться и подписать так называемые «артикулы», т. е. деловые условия унии для представления их сначала митрополиту, через Кирилла Терлецкого, а затем королю. Мотивы измены вере придуманы, как и в предыдущем документе, весьма слабо и искусственно. И очень уже идеалистично для данных, совсем не идеалистичных персон: «Видим мы в наших старших (патриархах) великое нестроение и небрежение о церкви Божией. Сами они в неволе, и вместо четырех патриархов теперь появилось их уже восемь, чего прежде никогда не бывало». (Очевидно, кроме четырех греческих здесь имеются в виду все другие автокефальные церкви: Синайская, Кипрская, Сербская, Московская). «Видим как они живут там, на своих кафедрах и подкупаются друг под другом, как утратили свои соборные церкви. A приезжая к нам, они не ведут никаких диспутов с иноверными и не хотят давать ответов от священного писания, хотя бы кто и требовал, а лишь собирают с нас свои дани больше, чем следовало бы. И набрав откуда ни попало денег, подкупают друг друга там, в земле поганской. Поэтому мы, не желая далее оставаться под таким их пастырством, единодушно согласились и желаем приступить к соединению веры и признать святейшего папу римского единым верховным пастырем.

Только просим: чтобы король обеспечил нас с нашими епископиями своим декретом и навсегда утвердил нижеследующие артикулы: 1) чтобы обряды и церемонии в наших церквах не нарушались ни в чем до скончания века; 2) чтобы русские епископские церкви, монастыри и их имущества оставались в целости; и все духовенство, по стародавнему обычаю — под властью, благословением и подаванием епископов; 3) чтобы все церковные дела и служба Божия не нарушались никем, ни из духовных, ни из светских и отправлялись по старому календарю; 4) чтобы король благоволил дать нам почет на сейме и место в раде (сенате); 5) чтобы проклятия, какие могут быть на нас от патриарха, не причинили никакого вреда ни нам, ни нашему духовенству; 6) чтобы монахи из Греции, которые приезжают сюда грабить нас и которых мы смело можем назвать шпионами, никакой власти над нами больше не имели; 7) чтобы листы и привилегии, какие роздали у нас патриархи, ради прибытков своих, братствам и на разные дела в народе, отчего размножились секты и ереси, были уничтожены; 8) чтобы каждый новоизбранный епископ посвящался митрополитом Киевским, а самого митрополита посвящали бы все епископы, с благословения папы римского и без всякой платы; 9) чтобы все эти артикулы король утвердил нам своими указами, одним на латинском, а другим на русском языке; 10) чтобы король постарался об утверждении тех же артикулов и актами святейшего папы и чтобы мы удостоены были таких же вольностей, какими пользуются в короне польской и великом княжестве литовском арцибискупы, бискупы, прелаты и весь римский клир».