Тот сунул Дмитрию узкую красную ладонь.

— Веселов, — тут же поджал губы, словно демонстрируя, что не имеет по натуре ничего общего с тем понятием, которое лежит в основе его фамилии.

Самусенко заложил руки за спину и, глядя вдаль, туда, где по песчаному бугру бегали суслики, надменно заговорил:

— Проехали мы, товарищ Папышев, с товарищем Веселовым по смонтированному участку. И, должен вам сказать, у заказчика есть серьезные замечания к качеству работ. Вот, — он заглянул в блокнот, — гидроизоляция выполнена небрежно, заземление отсутствует, анкерные гайки стоят не везде. У заказчика серьезные претензии к участку, а у нас, руководства участка, к вам, как к прорабу.

«Ну ладно!» — с холодной яростью подумал Дмитрий. Он еще не знал, что сделает, но в тот самый момент, когда увидел Самусенко, почувствовал, что конфликт неизбежен. Надменный же тон Самусенко и его замечания только подлили масла в огонь.

Однако в присутствии постороннего он не хотел выносить сор из избы и потому ответил довольно сдержанно, хотя и не без язвительности:

— А почему вы не объяснили товарищу Веселову, что прежде, чем предъявлять участку серьезные замечания, надо хотя бы бегло ознакомиться с проектом?

— О! — только и вымолвил Веселов. Видимо, он брал уроки лаконичности у своего шефа Некрицкого.

Самусенко порозовел.

— На смонтированном участке гидроизоляция не предусмотрена вообще, — продолжал Дмитрий. — Та, которую вы видели — остатки заводской. Недостающие анкерные болты поставим в ходе монтажа провода. Что касается заземления, то вы его попросту просмотрели. Если у вас больше нет других замечаний, — он вежливо кивнул Веселову, — то я рекомендовал бы вам еще раз пройти по трассе и все хорошенько проверить самому. А мы тем временем побеседуем с Александром Ивановичем.

Дмитрий кивнул Самусенко, приглашая того спуститься с холмика. Самусенко засеменил, подпрыгивая ногами, словно танцевал чарльстон.

Здесь была небольшая низинка, окаймленная высохшим кустарником, надежно скрывающим от посторонних взглядов.

Самусенко вдруг забеспокоился.

— Ладно, вы не кипятитесь, — примирительно сказал он Дмитрию. — Должен же я был показать заказчику, что у нас все делается строго. Понял?

Он называл Дмитрия то на «вы», то на «ты», явно желая быть с ним накоротке и как бы ожидая одобрения на это.

— Вы ему показали другое — собственное невежество, — жестко отчеканил Дмитрий.

Возникла небольшая пауза. Дмитрий не знал, как перейти к главному. Но тут Самусенко, сам того не желая, помог ему. Он продолжал механически вертеть в руках небольшой болт, поднятый на пикете, и сейчас, задетый за живое язвительным замечанием нового прораба, решил отыграться.

— А это что? — подбросил он болт на ладони. — Бригада втаптывает в глину народное добро, а вы, прораб, равнодушно взираете.

Это был явный перебор. Наверняка Самусенко даже не подозревал, что Дмитрию известно про уголки. Его замечание сыграло роль детонатора. Дмитрий даже не заметил, как сам перешел на «ты».

— Может, и мне прочитаешь лекцию про экономию и бережливость?! А уголки за сколько продал? Не продешевил? — говоря так, Дмитрий резко шагнул вперед.

Растерявшийся Самусенко отступил, но сзади была насыпь, и он уперся в нее задом, ладони погрузились в песок.

— К-какие уголки? Какие уголки! — лихорадочно выкрикивал он, выпучив глаза. — Не знаю никаких уголков!

— А рыбхозовского заправщика знаешь?! Может, бригаду сюда позвать?! — Дмитрий схватил Самусенко за рубашку на плечах и встряхнул несколько раз, ощущая под пальцами худые ключицы.

Самусенко вдруг резко вскочил, вырвался и бросился наверх, как бы стремясь поскорее очутиться на глазах у людей.

— Не ваше дело! — крикнул он с холма. — Я не обязан отчитываться!

— Отчитаешься! — Дмитрий показал ему кулак. — Мы составили акт. Серьезный разговор еще впереди. А сейчас — катись! И чтобы с этой минуты духу твоего на трассе не было.

Некоторое время Самусенко ошалело смотрел на него, потом повернулся и быстро, почти бегом, двинулся вдоль трассы. Когда Дмитрий поднялся наверх, Самусенко что-то настойчиво втолковывал на следующем пикете Веселову. Потом они сели в газик и тот попылил от трассы.

— Денисыч! Чем ты так напугал Самусенку? — крикнул от пикета кто-то из рабочих. — Рванул с трассы, как наскипидаренный.

— Везучий наш Самуся, — пренебрежительно добавил Малявка. — Знает, когда приехать — когда люди остыли. А появись вчера — ох, и получил бы на орехи.

XXIV

Едва начало припекать солнце, как вдали появилось облачко пыли. К пикету приближался грузовик. Линейщики с любопытством поглядывали в его сторону. Это был легкий грузовик — ГАЗ-53 с участка. Раньше на трассе он никогда не появлялся. Цель его приезда была неясна. Заявок Дмитрий в последнее время не отсылал.

Грузовик подъехал ближе и остановился. К всеобщему изумлению, из кабины вылез Кайтанов.

— О! — только и смогли выдохнуть линейщики, не отрываясь, однако, от дела.

Дмитрий пошел навстречу Кайтанову. Тот улыбался вовсю.

— Идут дела! — весело кивнул на опоры.

— Идут…

— Помощь какая нужна?

— Пришли завтра кран. Займемся анкером.

— Хорошо, — одобрил Кайтанов. — Обещаю. — Потом выдержал паузу и вдруг коротко хохотнул: — А Самусенко тебя зауважал со вчерашнего дня. По-моему, даже побаивается.

— Воришка твой Самусенко, — сказал Дмитрий. — Сволочь. Хорошо, что вовремя смылся. Я бы ему шею свернул, балбесу несчастному.

Кайтанов продолжал улыбаться.

— Что балбес, согласен. Но почему воришка?

— Да ведь он продал полкомплекта опоры другому жулику. На теплицу. Вот гад!

Кайтанов закурил и протянул пачку Дмитрию.

— Откуда такая информация?

— Во первых, есть свидетель.

— Кто?

— Палтусов.

— Пьянчужка!

— Послушай! Хоть ты не валяй дурака! Я сам — лично — забрал уголки у заправщика.

Они как раз находились в створе опор. Кайтанов внимательно посмотрел вправо, влево, одобрительно произнес:

— Отлично стоят, по ниточке. — Потом резко остановился и повернулся к Дмитрию: — А что, если Самусенко продал уголки по моему распоряжению?

— Вот как?!

— Представь себе.

— Тогда… я отказываюсь понимать…

Кайтанов сузил глаза, крутнул массивной головой:

— Ну, слушай, помнишь, ты прислал записку, что нужно новое магнето для бульдозера? Через два дня магнето было у вас. Потом понадобился подшипник для ЗИЛа. Подшипник вам привезли на следующий день. Потом меняли зубья на буровой… — он загибал пальцы. — Я могу назвать не меньше десяти твоих требований за последнее время, которые выполнялись практически немедленно. Но откуда же берутся эти магнето, подшипники, зубья и тэ дэ и тэ пэ? Между прочим, это все дефицит, его на складе мехколонны днем с огнем не сыщешь, не то что на складе участка.

Он подошел еще ближе к Дмитрию:

— Пулат Гулямович любит повторять, что мы живем при социализме, и деньги в нашей жизни играют далеко не последнюю роль. Так вот, все эти дефицитные запчасти куплены в Райцентре и в других местах в различных организациях за живые деньги у разных там механиков, прорабов, слесарей. Оттуда же избыток горючего. А что делать? Ну не умеем экономить, согласен. Не останавливаться же теперь участку. Конечно, меня легко осуждать, а вот побыл бы в моей шкуре, когда ста человечкам нужно дать заработать себе на жизнь, — узнал бы!

— Но, черт возьми, продавать уголки от опоры, которая завтра должна пойти в дело!

— Я же тебе сказал, — терпеливо разъяснил Кайтанов, — Самусенко — балбес. На участке есть запас уголков. Сэкономили со старых линий.

— Рацуха?

— Она самая. Вот я и велел ему крутнуть те уголки. Понимаешь — те. А он сделал, как ему проще. Ему бара бир, понимаешь? Вот за эту дурацкую инициативу я его накажу…

— А что, в Рыбхозе переизбыток запчастей и бензина?

— Не думаю, — усмехнулся Кайтанов.