В 1923 году у Хаусхофера добавилось забот. Дело в том, что «Объединение зарубежных немцев» хотело непременно привлечь к сотрудничеству именитого мюнхенского профессора. 21 апреля 1923 года он написал своей супруге: «Уже два дня неустанно меня преследует господин фон Вицлебен. Он ходит за мной по пятам, настроенный говорить только лично. Сегодня я понял, о чем идет речь, — они хотят сделать меня председателем земельного правления объединения, ратующего за сохранение немецкой самобытности за рубежом. Мне будет полагаться собственный офис, секретарь, машинистка, отпечатанная большим тиражом программа. В этом отношении условия более благоприятные, нежели в политических партиях». Баварское отделение ФДА в основном занималось налаживанием культурных связей с немцами, проживавшими в Богемии, Южном Тироле и Эгерланде (Чехия). После трех дней раздумий Карл Хаусхофер дал свое согласие. Впрочем, сам он сомневался, что смог бы сделать очень многое для этой организации.

В июне 1923 года первый заместитель председателя баварской организации ФДА фон Вицлебен разослал циркуляр, в котором указывалось, что на общем собрании в Регенсбурге было запланировано избрать председателем Карла Хаусхофера. В этом документе он характеризовался следующим образом: «Он приобрел богатый геополитический опыт во время своего долгосрочного пребывания в качестве военного атташе дипломатического представительства в Токио[7], постоянно поддерживал контакты с проживающими за границей немцами». Впрочем, избрание Хаусхофера на пост председателя баварской организации ФДА произошло только в августе 1924 года на съезде, который проходил во Швайнфурте. Это решение было принято единогласно. Но это отнюдь не значило, что с 1923 по лето 1924 года Хаусхофер никак не занимался делами «Объединения зарубежных немцев».

«Объединение зарубежных немцев», которое возобновило свою деятельность в Баварии в 1920 году, было стремительно растущей организацией. На это указывают хотя бы следующие цифры:

Год	Местные группы	Кол-во членов	Учебные группы	Кол— во членов	Собранные взносы и пожертвования
1920	35	3000	60	14 000	9000
1923	48	35 000			1,3 миллиона
1925	245 (1707)	30 000	191 (1716)	30 000	135 000
1927	432 (2489)	39 000	219 (4078)		198 000
1930	515 (2932)	31 800	298 (5387)	44 200
1932	558 (3185)	27 000	321 (5492)	39 000

Как уже говорилось выше, баварское отделение «Объединения зарубежных немцев» проявляло повышенный интерес в первую очередь к Богемии и Южному Тиролю. В 1925 году почти половина собранных средств шла на то, чтобы обеспечить немецкое население в этих регионах книгами, стипендиями, оплаченными учителями, которые должны были преподавать немецкий язык и основы немецкой культуры. В начале 1926 года ФДА присоединилось к акции, в ходе которой призывалось бойкотировать итальянские товары. Кроме того, распространялись призывы воздержаться от туристических поездок в Италию. Проблема заключалась в том, что Южный Тироль перешел к Италии уже после Первой мировой войны и немецкая общественность считала, что итальянские власти дискриминируют коренное немецкое население. В отношении Богемии ставка была сделана на благотворительность. Туда направлялось большое количество рождественских подарков, которые предназначались для детей из бедных немецких семей. Кроме того из Баварии только в 1929 году в Южный Тироль и Богемию было направлено около 7 тысяч книг на немецком языке. К сожалению, не удалось установить, какими именно делами в ФДА занимался Карл Хаусхофер. В 1925 году он был больше озабочен созданием «Немецкой Академии». По этой причине он попросил освободить его от занимаемой должности. Его преемником стал фон Вицлебен. Однако в отличие от случаев с Союзом «Оберланд» и Немецкой народной партией Карл Хаусхофер покинул свой пост без скандала. Он продолжал быть активным членом правления ФДА вплоть до 30-х годов.

ГЛАВА 7

«МОЙ ЮНЫЙ ДРУГ…»

4 апреля 1919 года Карл Хаусхофер планировал для себя как один из многих дней. Он еще не предполагал, что именно тогда произойдет знакомство, которое во многом повлияет на всю его карьеру, равно как и всю жизнь. В тот день Хаусхофер встречался со своим бывшим адъютантом Максом Хофвебером. Именно он познакомил героя нашей книги с 24-летним Рудольфом Гессом, молодым лейтенантом, который в свое время служил в 35-й эскадрилье истребителей, действовавшей на Западном фронте. В середине декабря 1918 года Гесс оставил службу в армии, после чего в феврале 1919 года прибыл в Мюнхен. Подобно многим офицерам-фронтовикам, он остро переживал поражение Германии в Первой мировой войне, а крушение Германской империи считал национальным позором. Рудольф Гесс не мог понять, почему многолетняя ожесточенная борьба на фронтах оказалась напрасной. Разочарованное «военное поколение» возвращалось назад в Германию, где планировало продолжить борьбу против тех, кого считало виновными в «немецкой катастрофе». В итоге в 1919 году Рудольф Гесс оказался втянут в водоворот политических событий. Однако свою политическую и общественную деятельность он совмещал с учебой в Мюнхенском университете. Именно тогда Гесс встретился с Карлом Хаусхофером, которого полагал не просто интересным собеседником, но и человеком, способным объяснить многие вещи. Годы спустя сын Рудольфа Гесса Рюдигер напишет: «Для моего отца эти беседы стали первыми инстинктивными шагами, которые он сделал к осмысленному политическому мышлению». Между Карлом Хаусхофером и Рудольфом Гессом завязалась дружба, которая продлилась не одно десятилетие.

Впервые на чаепитие в дом Хаусхоферов Рудольф Гесс был приглашен 28 января 1920 года. Там же он провел пасхальные праздники. В этот же период в пивной «Штернэкер» Рудольф Гесс познакомился с Гитлером. Будущий фюрер настолько очаровал Гесса, что тот летом 1920 года вступает в только что возникшую Национал-социалистическую партию. Между тем отношения между Гессом и Хаусхофером стали настолько дружескими, что, несмотря на разницу в возрасте, они в общении друг с другом перешли на «ты». Принимая во внимание тот факт, что отец Гесса был достаточно авторитарной и замкнутой личностью, молодой лейтенант обнаружил в Хаусхофере доброго советчика и духовного наставника, в котором так нуждался разочарованный в жизни фронтовик. Хаусхофер же ценил в Рудольфе Гессе прежде всего смелость, жажду деятельности, которая выражалась в стремлении к конкретным делам, а не в «вызывающих жестах». Кроме того, мюнхенский профессор и баварский генерал обрел в лице молодого товарища верного слушателя и ученика. Со временем Хаусхоферу удалось выявить у Гесса способности к математике и естествознанию. Однако ему не хватало целостности восприятия мира. По большому счету, Хаусхофер пытался превратить своего ученика в объект некоего практического приложения своих во многом умозрительных теорий. Он намеревался подготовить при помощи геополитики будущего политического борца. Впрочем, это не мешало Хаусхоферу отмечать, что Рудольф Гесс никогда не выделялся особыми интеллектуальными способностями. «Он компенсировал их своим сердцам и характером. Однако я не стал бы говорить о том, что он был очень уж умен».

Из сохранившихся дневниковых записей Марты Хаусхофер следовало, что в 1920 году Рудольф Гесс был постоянным гостем в их доме. Он был одним из немногих людей, кто мог отвлечь легкой беседой от тяжких размышлений пребывавшего в подавленном и угрюмом настроении Карла Хаусхофера. Вместе они совершали прогулки, работали в Географическом институте, обсуждали темы для будущих семинаров. Изредка Гессу удавалось затащить Хаусхофера на мероприятия, которые проводили национал-социалисты. Гесс на протяжении многих лет пытался привлечь своего старшего друга в ряды НСДАП, но Хаусхофер, памятуя о неудачном сотрудничестве с Немецкой народной партией, деликатно отказывался вступать в гитлеровскую партию. Несмотря на то что Хаусхоферу импонировали некоторые из программных установок НСДАП, он никогда не намеревался примкнуть к «движению» (национал-социалисты почти никогда не именовали себе партией). С подачи Рудольфа Гесса 24 июля 1921 года Карл Хаусхофер познакомился с Адольфом Гитлером. Увы, но до нас не дошли воспоминания, в которых бы описывалась реакция Хаусхофера. В следующий раз Хаусхофер встретится с Гитлером только в 1926 году в доме известного издателя Брукмана. На этот раз оценка была вполне однозначной: «Было ужасно скучно, так как от провозглашенного "великим человеком" приходилось слышать весьма банальные и пошлые вещи. Абсолютно бездарно потраченный вечер».