-Не строй из себя недотрогу,- противно засмеялся Рыжий,- тебе понравится. Обещаю.

  У парня руки немного дрожали, но это совсем не помешало ему расстегнуть пуговицу на шортах. Страх заклокотал в груди и вырвался вместе с противным визгливым криком, а звонкая пощечина тут же отдалась эхом, ударяясь о стволы деревьев и теряясь в свисте веток и шуме листвы.

  Новый крик огласил округу.

  -Да замолчи ты, идиотка, тебя все равно никто не услышит.

  Резко встряхнул меня за плечи, из-за чего я не сосредоточилась и ударилась затылком об шершавую кору. Не сильно, но обидно. А еще жутко, неужели все вот так вот и закончится.

  Неожиданно вокруг меня появилось слишком много свободного места, а я кулем рухнула на землю. Рядом послышался хруст и дикий вой перемеженный с матом.

  Сильные руки приподняли мое бедное тельце с холодной земли и прижали к теплой, широкой и до боли родной груди. Матвей! Теплые пальцы провели по горящей от боли щеке, по растерзанным губам и злобный, клокочущий рык вырвался из груди моего спасителя.

  -Сукин сын!

  Меня подхватили на руки и я не увидела, а скорей почувствовала, как Архипов пнул все еще стонущего придурка.

  Где-то недалеко послышались голоса. Разговаривали на повышенных тонах, не стесняясь в выражениях. В закрытые глаза бил брошенный где-то фонарь, и как я его раньше не заметила. Такие родные руки укачивали и шептали что-то совершенно непонятное. Голова перестала ясно соображать, похоже тараканы решили что на сегодня им хватит и разошлись спать, оставив свою хозяйку с киселем вместо мыслей. Но все же я поняла, что из леса мы выбрались с другой стороны поляны, ближе к припаркованным машинам. До меня все еще доносился треск костра и взволнованные голоса.

  -Поедем на мотоцикле,- голосом не терпящим возражений заявил Матвей, посадил меня сразу на железного коня и натянул на голову шлем.

  А я и не собиралась сопротивляться. Сейчас мне было абсолютно все равно, как меня транспортируют до дома, да хоть по воздуху, главное, чтобы сейчас оказаться подальше от этого злополучного леса.

  -Держись крепче,- мотор мерно зажужжал, и мы рванули с места.

  И я держалась, не от того, что боялась упасть, страшно было отпустить Матвея и понять, что все это показалось и его весь этот хрупкий мир лишь мое бурное воображение.

  Минут через двадцать мы уже заезжали в наш двор. Темно, холодно и лишь один чахлый фонарь освещает чьи-то старенькие жигуленки.

  Сняв с мотоцикла мою безвольную тушку, пересадил на скамейку около подъезда.

  -Посиди немного, солнышко,- как сквозь туман продрался родной голос.

  -А, да... я подожду... пойду... да,- пролепетала я.

  Странно... нет, уже все равно, словно не со мной все происходит, словно те последние пару часов выбили все силы и перетасовали эмоции.

  -Все хорошо,- прошептали где-то над ухом, и легкое прикосновение его губ на мгновение привело в чувства. Но всего лишь на мгновение, потом он ушел, забрав все тепло с собой.

  Наверное, я и сама не заметила, как улеглась клубочком на скамейке и задремала.

  Честь и хвала тому, кто сейчас тащит меня на четвертый этаж. Если быть совсем честной, проснулась я в тот же момент, когда меня аккуратно взяли на руки. Но виду не подала. Разнежившись и расслабившись в сильных руках, готова была мурлыкать, но что-то внутри просто верещало о том, чтобы я лежала и ждала. Чего ждать это что-то мне не поведало.

  Что-то обреченно пробурчав и усмехнувшись, Матвей потоптался на месте пытаясь перехватить меня поудобнее, а потом щелкнул замок и сердце ухнуло куда-то вниз, затрепыхалось на уровне пяток. В глаза ударил яркий электрический свет, а ресницы сами по себе затрепетали, пытаясь избавиться от неприятного зуда.

  Изобразив, несчастный стон, я повозилась на руках парня, уткнулась носом куда-то в область подмышки. Над ухом хмыкнули, и мы вновь двинулись с места. Сон ушел окончательно, и если раньше под мерное укачивание еще подумывала над тем чтобы подремать, то сейчас затаив дыхание, я ждала продолжения.

  Меня уложили на кровать, аккуратно (видимо, чтобы не разбудить) освободили от обуви и накрыли легким покрывалом. Скрипнули половицы и удаляющиеся шаги, в унисон с бешено колотящимся сердцем.

  Вот черт! Решил сыграть в благородного! Как с пьяной девкой спать, так мы первые, а как рядышком полежать, как невесть что из себя строим.

  Стон отчаянья и злые горячие слезы вырвались сами по себе. Перевернувшись на бок, я со всей своей злости и даже с каким-то отчаяньем вцепилась зубами в подушку, взвыла в негодовании.

  А на что я еще надеялась? Он бросил там одну свою курицу, но ничего это не значит, просто помог. Лучше бы я там осталась! Козел!

  Кровать неожиданно прогнулась под весом чужого тела. Знакомые руки прижали ближе, легким, еле заметным движением стерли непрошенные слезы, и он лег рядом, прижав к теплому боку, нежно поглаживая по голове.

  -Малышка моя,- кулачок сам по себе сжался, скомкав футболку на груди парня,- что же тебе снится?

  Голос его был уставший и немного взволнованный, тем не менее, я расслабилась, прижавшись поближе, уже точно зная, чего я хочу. Немножко побарахтавшись в его объятиях, я самым наглым образом перебралась к Матвею на живот, устроилась поудобнее и вновь принялась ждать.

  Приглушенно засмеявшись, тем самым вызвав подо мной небольшое землетрясение, меня вновь погладили по встрепанной макушке.

  -Бегемотик мой,- чуть хрипловато произнес парень,- что ж ты возишься-то.

  От умиления и нежных поглаживаний я не сразу сообразила, что меня только что назвали жирной ленивой зверюгой.

  -Сам ты бегемот, придурок,- не удержавшись все же сказала я, гневно сопя в две дырки.

  Каков нахал! Я значит его здесь соблазняю, а он меня "бегемотиком", скотина неблагодарная, назвал.

  Чуть хрипловатый смех вернул меня на эту грешную землю обратно к соседу и его дурацким шуточкам. В не менее дурацком положении сейчас находилась и я сама: оседлав (а по другому и не скажешь) парня, уперлась ему в грудь руками и злобно сверкала глазенками.

  -Солнышко мое,- резко перестав смеяться, самым что ни на есть серьезным голосом начал Матвей,- может ты, все же, слезешь с меня?

  -Ну ты и тварь, Архипов,- с какой-то маниакальной упертостью я пару раз попрыгала на животе у парня, тот не издал ни звука, лишь как-то странно блеснули на миг его глаза. А может мне просто показалось.

  -Неужели так сложно называть меня по имени, а не придумывать идиотские клички?- не сильный, но достаточно ощутимый удар (по крайней мере ладонь моя начала зудеть и неприятно покалывать) по плечу,- ну вот какой из меня бегемот?

  -Самый лучший.- Даже бровью, зараза, не повел,- Маленький, неуклюжий, в меру упитанный бегемотик.

  Поймав мой злобный многообещающий взгляд, он все же сдался.

  -Хорошо, Ян, на сегодня никаких прозвищ,- и уже более серьезно,- теперь-то ты слезешь?

  -Не дождешься,- в отместку еще раз прыгнула,- я пока тебе все не выскажу не уйду.

  Матвей помрачнел и решил пойти на попятную.

  -Девочка моя,- еще один мой недовольный взгляд был полностью проигнорирован,- давай ты мне завтра с утра настроение подпортишь, а сейчас просто поспишь.

  Ну вот в этом все они мужики. Я значит, собираюсь о возвышенном говорить, через свою гордость ради него переступаю, а ему значит настроение порчу.

  -Вот ты во всем такой,- сев поудобнее, я скрестила руки на груди,- с самой первой нашей встречи ведешь себя как... как...

  -Как кто?- поняв, что разговора не избежать решил мне в душу нагадить своими репликами и недовольным взглядом.

  -Да не знаю я, как кто!- взвыла я,- Во всем только ты и виноват,- удивленно приподнятая бровь, дала понять что я иду в правильном направлении,- да если бы ты мне сразу кота отдал, я тебе и слова не сказала бы. И этот дурацкий спектакль с дурацким пузом,- рука, которая раньше покоилась на моей талии, а впоследствии спустилась куда-то под колено(!), напряглась, но все в тот же момент все прошло в норму, и я смогла продолжить. Не так уверенно, как раньше, но все же.