— Не плачь, — прошептал он, нежно вытирая ее щеки смоченной в теплой воде губкой.

— Я и не плачу, — шмыгнув носом, ответила она, пока он стирал следы слез.

— Конечно, не плачешь, — он не стал спорить, вместо этого приложил губку к поцарапанной руке, чтобы осторожно смыть грязь. — Щиплет?

— Чуть-чуть, — призналась она, наблюдая за нежными движениями его ладони. Какими темными казались его длинные пальцы на фоне белой губки, а как кончики этих пальцев скользили по ее голой руке! Ладонь, такая большая, мужская и сильная просто не должна быть столь нежной. А обычное прикосновение просто не могло вызывать таких приятных чувств. Так что по идее, она не должна так сильно желать этих касаний.

— Я думала, он уехал, — призналась она, по-прежнему наблюдая за легкими движениями его руки. — Вернулся в Нью-Йорк, Майами или Чикаго, или куда там сбегают наемные убийцы, когда заканчивают работу. Глупо, да? Ведь, насколько нам известно, этот парень живет в Декейтере.

— Я тоже надеялся, что он уехал. — Голос Рэя был низким, не громче шепота, пока он водил ладонями по ее рукам, проверяя, не пропустил ли где-то царапину. Он ничего не пропустил, но она об этом не сказала, испугавшись, что тогда он остановится.

Грейс медленно покачала головой.

— Попытка расследовать детективную историю казалась забавной, поскольку я убедила себя, что Поттс уехал. Что это всего лишь игра. — Это было лишь поводом остаться рядом с Реем. — Но он все время был здесь, наблюдал и выжидал своего часа.

— Когда я доберусь до него, то заставлю пожалеть, что он вообще сунулся в этот город, — проворчал Рэй.

Ее сердце пропустило удар.

— О, Господи, Рэй, пожалуйста, обещай держаться от него подальше! — настойчиво попросила она. От одной только мысли, что он приблизится к этому убийце, все внутри нее холодело. — Пусть с ним разбираются Лютер и ФБР!

— Я не бегу от неприятностей, Грейси. — Он не сказал, что таков был ее способ решать проблемы, но она все же услышала это в его голосе.

— Но ты не обязан окунаться в них с головой.

Он встретился с ней взглядом.

— Давай сегодня не будем это обсуждать.

Поколебавшись, она все же согласно кивнула.

Рэй опустил губку на край стола.

— Тебе лучше? — спросил он.

— Да.

Он ласково обхватил ее лицо ладонями, заставив заглянуть ему прямо в глаза, такие синие, что смотреть в них было почти больно.

— Ты меня до смерти напугала.

— Я знаю, — прошептала Грейс.

— Когда я увидел, как эта машина надвигается на тебя… — он покачал головой. — Кажется, вся жизнь промелькнула у меня перед глазами.

Она кивнула, слишком хорошо его понимая.

Продолжая удерживать ее лицо в своих теплых ладонях, он придвинулся, чтобы запечатлеть поцелуй на ее щеке.

— Но ты в порядке, — прошептал он.

— Да.

Он поцеловал другую щеку.

— Я хочу, чтобы ты перестала дрожать.

— Я тоже, — хотя сейчас ей казалось, что дрожь не прекратится никогда.

Рэй наклонил ее голову и нежно коснулся ртом лба, затем закрыл глаза и прижался лбом к тому месту, которое только что целовал.

— Теперь ты в безопасности.

— Я знаю, — она опустила ладони на его щеки и погладила грубую от вечерней щетины кожу. Он был таким сильным, но сейчас, казалось, не меньше нее нуждался в утешении.

— Я никому не позволю причинить тебе боль.

— Это я тоже знаю, — она поцеловала его в губы, мягко, коротко и успокаивающе.

Рэй притянул голову Грейс к своему плечу, крепко обнял ее и откинулся назад. Она таяла рядом с ним, получая в его объятиях тепло и утешение. Пряталась там от мира. Его руки защищали ее, а его тепло изгоняло пожирающий тело озноб. Она даже не осознавала, что замерзла, пока близость Рэя ее не согрела. Но теперь он окутал ее сладким жаром, и дрожь со страхом медленно отступили.

Некоторое время они так и сидели, совсем не двигаясь. Казалось, даже не дышали.

Теперь она больше не сомневалась, что именно здесь ее место. Рядом с Рэем, в кольце его рук. В безмолвной неподвижности они каким-то образом становились единым целым, дополняя друг друга.

Рэй протянул руку к ее волосам и одну за другой вытащил шпильки, удерживавшие на месте некогда элегантный пучок. Волосы рассыпались по плечам, он пальцами расправил спутавшиеся пряди.

Так и не сказав ни слова, Рэй поцеловал ее в макушку. На один долгий момент прижался к ней головой и глубоко вздохнул. Грейс почувствовала, как он, наконец, расслабился.

Она подняла голову и взглянула на его лицо, красивое и сильное. Ее сердце сжалось. Морщинки вокруг его глаз углубились от беспокойства, челюсть была крепко сжата из-за ощущения собственного бессилия.

Пока она изучала его, он ничего не говорил. Ни слова. А потом спустя один долгий момент начал осыпать поцелуями ее щеки, лоб, шею. Он был нежным, мучительно заботливым, но она видела в его глазах страдание. Чувствовала это в том, как крепко он сжимал ее в руках.

Она запустила пальцы в его волосы, провела по светлым волнистым прядям, таким мягким, что не хотелось убирать руки.

— Все хорошо, — шепнула она. — Я в порядке, ты в порядке, остальное не важно.

Он не выглядел убежденным, поэтому она коснулась губами его щеки, потерлась ртом о жесткую вечернюю щетину, пытаясь успокоить. Утешая, она пальцами ласкала его шею и поцеловала вторую щеку. И на мгновение затерялась в его аромате, тепле, запахе и вкусе его кожи.

Рэй проследил пальцем вдоль линии ее скул, затем снова запустил руки ей в волосы. И повторил ее же слова.

— Все хорошо, — прошептал он. — Теперь все хорошо. Просто прекрасно.

Слов было недостаточно. И когда она поцеловала Рэя в шею, то задержала там губы, нежно посасывая. Аромат кожи и ощущение его плоти под губами победили ее сомнения. Она растаяла, страх, словно, развеялся.

Прикосновения Рэя успокаивали, он водил ладонями по ее телу, поначалу легко, потом смелее. Как такие большие и сильные руки могут быть настолько нежным? Пока он изучал ее тело, поцелуи становились все более настойчивыми и жаркими, почти яростными, так что вскоре она едва могла вздохнуть.

В редкий момент неподвижности, она пристально посмотрела в его глаза.

— Все хорошо.

На сей раз, когда их рты встретились, все изменилось, стало мягче, серьезнее. Медленнее. Она чувствовала Рэя не столько кожей, сколько всей своей душой, пробовала его на вкус, смаковала настолько увлеченно, что забыла обо всем на свете. Тело пульсировало в одном ритме с сердцем.

Одну руку он поднял к ее волосам, вторую опустил на ее голую спину. Он держал Грейс крепко, но мягко, будто она могла сломаться.

Поцелуй все длился и длился, словно прервать его было для них величайшим из всех грехов. Только в таком утешении она нуждалась сейчас и только в нем будет нуждаться в будущем. Его рот был то нежным, то требовательным, он легонько потерся своими губами об ее и лизнул нижнюю губу.

Грейс откинула голову на подлокотник и обняла Рэя, увлекая его за собой. Их рты ни на секунду не расставались, хотя иногда казалось, что его губы едва ее касались. То щекотали, то терли, то слегка посасывали и неумолимо дразнили.

Ее распростертое под ним тело было томным и горящим, мягким и льнущим к нему все сильнее с каждым ударом сердца. Рэй нашел на платье молнию и медленно расстегнул, так и не прервав поцелуй.

Скользнул рукой ей под платье, нежно и властно провел по ребрам, разжигая Грейс легкими поглаживаниями. Ладонь ненадолго остановилась, а потом переместилась вниз к бедру и сжала ягодицу. Нежные пальцы поглаживали, дразнили и возбуждали.

Каждый вздох давался с трудом, каждое движение соединяло их все ближе. Ее тело пылало, как в огне, она снова начала дрожать. На сей раз от желания. Дрожь усилилась. Отклик Рэя был очевидным, поскольку его восставшая плоть прижималась к ее бедру. Его страсть давала надежду. Волей-неволей, он все еще что-то к ней чувствовал. Нечто более сильное, чем любой из них готов был признать.