Снежа спрятала опустевший конверт в планшет и выжидательно застыла. Хозяин кабинета, пожав плечами, произнес короткую фразу, вдребезги разбившую ледяное спокойствие эльфийки.

— Вот и все. Прощай.

У Лены защипало в глазах. Сперва она никак не могла дождаться дня, когда наконец-то попадет в заведение, где ее таланты оценят по достоинству, но сейчас мысль о расставании ее страшила.

— Прощай.

Дверь бесшумно закрылась, и девушка снова осталась одна.

Глава 18. Искатели странного

В эту ночь впервые выпал снег. Хельга выбралась на обзорную площадку корпуса и добрых полчаса стояла неподвижно, наблюдая, как крохотные ледяные кристаллики медленно приземляются прямо в подставленные ладони, даже не думая таять. Она вдруг вспомнила старое поверье, которое так ни разу не сработало, когда она была еще живой: если успеть загадать желание, пока снежинка лежит на ладони, оно обязательно исполнится.

— Красиво, — раздался за спиной голос Тлоя. Хельга, не ответив, осторожно сжала ладонь со снежинками и беззвучно прошептала желание. — А, гадаешь…

Девушка разжала кулачок: снежинки еще крепились, но секундой позже расплылись прозрачными капельками.

— Надеюсь, поможет.

Врач открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но вдруг браслет на его запястье оглушительно заверещал. Хельга, сморщившись от боли в ушах, неприязненно уставилась на тускло-серую полоску, частично скрытую халатом — с первого взгляда и не скажешь, что столь невзрачный предмет может произвести столько шума. По лицу Тлоя тенью скользнуло беспокойство. Он положил руку на браслет, отчего шум тут же смолк, и оглядел припорошенную снегом площадку.

— Ты колдовала?

— Нет, насколько мне известно.

— Странно.

Хельга, пожав плечами, отвернулась. Появление Тлоя вырвало ее из сладостного плена воспоминаний — именно тех, которые она особенно любила, холила и лелеяла. Возможно, если сосредоточиться, еще можно будет туда вернуться?

"Холодно, невероятно холодно", — Артем поежился всем существом. Как ни странно, он не потерял способности чувствовать холод, даже не смотря на то, что выскользнул из тела.

"Торопись, ты теряешь силы", — камень полыхнул очередной мыслью, обжегшей парня вихрем нетерпения. — "Куда?"

Артем задумался. На секунду перед внутренним взором всплыл образ Корвина: бедный домовой неподвижно сидел на краешке кухонного табурета, обхватив себя за плечи крохотными ручками и мерно покачиваясь из стороны в сторону.

"Исполняю", — сознание затопила очередная мысль, а мигом позже парня поглотила иссиня-черная воронка, внутренние стенки которой то и дело вспарывали ослепительно-белые молнии.

Когда парень пришел в себя, он висел в том же призрачном облике посреди подозрительно знакомой комнаты. Оглядевшись, Артем вспомнил: это же его собственная квартира!

Из стены неторопливо выплыл домовой, тщательно вытирая заплаканные глаза. Увидев парня, он от неожиданности попятился.

— Ты кто?

Артем в замешательстве задумался — чем же ему теперь говорить? Впрочем, вопрос решился сам собой.

— Артемушка! — закричал домовой так, что стекло в серванте мигом пустило длинную ветвистую трещину. — Ты вернулся!

"Не совсем", — если бы у парня сейчас было лицо, оно бы скривилось в горестной усмешке.

— Да уж вижу, что частично, — проворчал Корвин, надевая на себя привычно недовольную маску. — Ничего, я сейчас позвоню в скорую, там специалисты хорошие, они что-нибудь придумают…

"Придумают что?"

— Не моя забота. Главное — ты все-таки вернулся! — домовой неторопливо поплыл к телефону, по округлым бокам которого было видно: с момента отбытия Артема его так никто и не отключил от зарядного устройства.

"А как же Лена?"

— Забудь. Она тебя втравила — пусть сама и выбирается. Нет, ну как ты мог так поступить, Артем! Ты, взрослый человек! И родители у тебя такие же — по пол-года в экспедициях, только открытку на день рождения пришлют, и хватит. Действительно, яблоко от яблони…

"Перестань", — Артем вдруг почувствовал беспокойство. — "Я должен ей помочь!"

— Ой, герой! Душа непонятно в чем держится, а туда же!

В комнате резко похолодало, и в потолке, поглотив люстру, с шипением разверзлась уже знакомая Артему воронка.

— Артем! — лицо домового налилось мертвенной бледностью. — Не смей. Как же я…

Последних слов парень уже не услышал.

Хельга вдруг очнулась, как будто ее что-то ужалило. Имитатор на стене все так же показывал полуночную метель, а если верить будильнику на тумбочке, проспала она всего лишь полчаса.

Девушка села на постели и прислушалась. В корпусе было тихо, как бывает тихо в человеческом городе в час перед рассветом: люди наслаждаются последними минутами сна, а ночные жители уже расползлись по домам. Впрочем, как уже успела убедиться вампирша, звукоизоляция в "пансионате" была лучше всяких похвал.

В коридорах тоже царила тишина. Хельга поплотнее закуталась в одеяло — сосущее чувство тревоги гнало ее наружу, на обзорную площадку, не давая даже времени, чтобы одеться.

Ледяной ветер выл в распахнутом люке, как старая баньши в новолуние. Мириады снежинок плясали в синем свете прожекторов, придавая всей картине оттенок нереальности. На миг девушка замерла неподвижно, вглядываясь в картину — такое определенно было достойно запечатления на века: пустая обзорная площадка и пляшущие синие вихри на угольно-черном фоне. Если еще удастся передать этот нереальный свет…

Через минуту Хельга поняла: площадка на самом деле не пуста. В самом ее центре виднелись контуры какой-то призрачной фигуры, которую получалось заметить, только следя за отдельными снежинками — те вдруг меняли траекторию, обрисовывая контуры тела. Подозрительно знакомого тела.

"Хельга?" — мысль обрушилась, как удар молота, на миг оглушив.

Девушка вгляделась в призрачный облик.

— Артем?

"То, что от него осталось, похоже", — мысль принесла сожаление пополам с беспокойством.

— Что они с тобой сделали?!

"Они? Кто?"

— Ну, — Хельга на миг задумалась, припоминая свое первое видение. — Эти военные. И колдун.

"Просто держали меня в клетке, а потом отпустили. Ничего страшного".

Вампирша нахмурилась: мысль очень, очень походила на правду, но, тем не менее, была в ней какая-то фальшь.

— А это? Тебя едва видно!

"Это, похоже, я сам с собой сделал. Хотелось бы знать, это навсегда так?"

На площадке вдруг похолодало — настолько, что даже вампирше стало невыносимо холодно. Но раньше, чем она успела сказать хоть слово, над призраком распахнулась угольно-черная воронка, и секундой позже от Артема не осталось и следа.

— Хорошо отдохнула? — невозмутимо поинтересовался Тлой, разглядывая результат суточного марафона девушки: готовую картину, которую осталось только высушить и закрепить.

— Достаточно, я думаю, — Хельга, прикрыв глаза, лежала на постели поверх покрывала. Она хотела только одного: покоя. Картина буквально выпила из нее все соки, и воли девушке хватало только на то, чтобы не заснуть в присутствии врача.

Тлой наконец оторвался от мастерски изображенной обзорной площадки: изображение дышало нечеловеческим холодом, замораживая изнутри.

— Надо бы убрать это подальше. Не знаю, как тебе это удалось, но вещица получилась слишком…

— Кимидеевской? — слабо улыбнулась вампирша, с трудом вспомнив имя клана вампиров-безумцев.

— Именно. А тебе надо поесть. Срочно.

Сегодня, впервые за всю свою долгую не-жизнь Хельга поняла истинный смысл выражения "кровь — источник жизни". Никогда еще густая солоноватая жидкость не была такой вкусной — девушка наслаждалась каждой ее каплей, высасывая пакеты чуть ли не досуха.