Подлужная Наталья Александровна
Североморье
Североморье.
СЕВЕРОМОРЬЕ.
Четыре великих государства, а между ними Великое Северное море.
Эта часть Лучезарного мира зовется Североморьем, и она является оплотом мира и гармонии в существующей вселенной и составляет Ґ от суши. Другую половину почти поровну делят Пустоземье, пустые, неизведанные земли, населенные не всегда дружественными существами и Скалистый Край, известный в народе как 'Темный Край'.
Одно из древнейших - Лучезарное Королевство, было основано первомагами, пришедшими в это измерение сквозь время в поисках лучшей доли. И соответственно они же и являлись защитниками своей новой родины.
Вторым образовался Хайтенгелл, морское государство, в него через какое-то время отделилась плеяда талантливых неугомонных людей под предводительством полковника Хайтенга. Именно людей, маги же оставались в Лучезарном, государстве-хранителе. Действия магов, вольные и невольные, видоизменяли первоначальный мир.
Почти одновременно появились стихийно созданное Северное государство, с народом воинственным и мужественным, спустившимся с гор и примыкающий к нему Скалистый Край, с вечным туманом и холодом.
Из осевших по государствам людей после, в свое время выделились земледельцы, нашедшие плодородные, богатые земли на юге - так образовалась Деновия.
Шло время, текли годы, столетия, и однажды, в далеко не прекрасный день, один из магов, и имя его под запретом, возмечтал о власти. Создал он союз со зловещим 'Темным Краем' и Пустоземьем. Много магов было уничтожено в те годы, выжили лишь избранные, да сильнейшие. Избранными считались маги королевских кровей, способные дар свой передать потомству.
Время победы называют в источниках 'великим единением' всех здравомыслящих людей и магов; то была страшная битва и большое потрясение. Но, победа не была полной... Последние слова черного мага были о могущественной Королеве, созданной из его духа, крови, и магии уничтоженных магов....
Когда и где она впервые появилась, никто не знал. Но после этого находили замученных мертвых магов. Когда вышли на ее след, она исчезла, будто растворилась. Именно в это время создается защитный барьер из заклинаний и собственно магических ритуалов, опоясывающий все королевства. Контролировать его берутся маги Лучезарного.....Недолго длилось спокойствие.
Черная Королева не исчезала, она затаилась, в ожидании момента.....
.....В небе, расправив крылья, парил могучий красавец-орел. Но душа его не рвалась ввысь, не радовалась свободе. Глаза его были пусты, чернота поглотила их. И была у него цель, и едва ли его...
Его взору открывались зеленые рощи Лучезарного королевства с запада, горные хребты и бурные реки Верхнего Королевства с севера, засеянные пашни и луга гордой Деновии с юга и морские порты государства Хайтенгелл с востока. А между ними расположилось великое и огромное Северное море...
И где-то там еще билась жизнь, пока не сломленная, пока не найденная...
1 часть
Я не верю.... Не хочу верить!!! Неужели, правда, спасения нет... И сил ведь тоже почти нет.... Непроизвольно мой взгляд скользнул по платью, а точнее, по тому, что от него осталось. Чтобы не свихнуться от неизбежного вскорости кошмара, я, закрыв глаза, старательно вспоминала, все....
...Случилось так, что несколько лет тому назад воевали королевства Хайтенгелл и Деновия. Мы же жили в приграничном поселении Деновии - Дертоне и патрульный пост на границе располагался всего в восьми километрах от нашей поселковой дороги. Королевство наше было большей частью земледельческим, и морскими портами, и морем соответственно, особо никто не занимался. Просто торговые суда содержались в исправности, и двух морских портов 'Морской', и 'Жемчуг' Деновии вполне хватало. И по огромному Северному морю товары плыли в Лучезарное, в Хайтенгелл, и в Северное Королевства....
А за порядком на море следили дежурные (чья смена выпадет) маги Лучезарного Королевства, но вот об этом я уже ничего не знаю. Зато знаю, что вначале из главного города Кугар поползли слухи о какой-то вселенской обиде нашего принца Максима на принца Хайтенгелла Далмона, а потом, когда все дипломатические ресурсы иссякли, была объявлена полная мобилизация, и треть поселка, молодые ребята, с приказом от королевского курьера стали собираться на службу в армию. А мы, босоногие девчонки, бегали провожать их до околицы. Дальше не пускали их родители, а меня грозный дед. Хотя, никакой он не грозный, просто сурово сдвигал брови да глазами сверкал. Спокойная жизнь с этого момента из поселения ушла. Бабуля, превосходная вышивальщица, раньше по уши заваленная заказами, оказалась не у дел. А дед, плотник от Бога, остался без учеников. Нас перестали пускать за ворота, к источнику, и на возвышенность, с которой мы привыкли носиться на перегонки. Только по центральной улице - мимо модной лавки, сапожной мастерской, булочной и кузницы. Естественно, сразу всем начали мешать, и нас гоняли хворостиной. А потом...., а потом пришла новость, заставившая матерей схватиться за сердца - мальчишки отправлены на войну.... Бабушка отчего-то стала тревожно на меня поглядывать, как будто сборы на войну грозили и мне. Прошло какое-то время, и поселок стали покидать жители, опасаясь начинающихся погромов и наемников, чей путь на границу лежал как раз через наш населенный пункт.... Мы же пока с места не трогались.
......Я, сидя в углу комнаты на узле с вещами и болтая ногами, наблюдала за бабушкой, в сотый раз обходящей нашу абсолютно пустую, как мне казалось, комнату. Усталые натруженные руки скользили по деревянному комоду, столу, по стенам, бережно взяли коробочку со всевозможными нитками... Морщинки разгладились, нежной улыбкой тронулись губы - бабушка прижала к груди корзину с рабочими наперстками, лентами, нитями, иглами. Глаза ее оставались грустными и затуманенными, а по щеке скатилась одинокая слеза. Накрахмаленный белый чепчик, коричневое с черными кружевами платье....
Я смотрела на бабулю, и вдруг поняла, что она плачет. Испуганно соскочив, меня остановила ее рука - 'не мешай. Это просто эмоции'. Вошел дед. Устало прислонившись к косяку, стащил с головы шляпу и посмотрел на нас. Тревожно так посмотрел, сумрачно. Серые глаза сверкнули. 'В чем дело? Сколько можно собираться? Я вас спрашиваю' Беспомощно показав на нее рукой, увидела его смягчившееся, но грозное лицо. 'Нам давно пора. В поселении остались только мы. Все в повозках уже выехали....В чем дело, Алира?' 'У меня такое предчувствие, нехорошее предчувствие, что мы больше не увидим наш чудесный дом. Но мы, мы все же молодцы, нам удалось так долго и спокойно продержаться.... Эх, еще чуть-чуть бы, и как бы все изменилось....' И бабушка вновь заметалась по комнате, судорожно пытаясь сообразить, ничего ли не забыла, все ли взяла. А дед, ...дедушка вдруг начал посматривать то на меня, то на нее. 'Говоришь, предчувствие у тебя? Оно тебя никогда не подводило,...даже когда....неважно. Может, ничего страшного, если не дождемся пятнадцатилетия Елены?! Мы должны тебе сказать, Елена, что-то очень важное, невероятно важное!'. 'Нет! Не надо!... Некогда разговаривать! Скажем в дороге, когда ей исполнится пятнадцать, а сейчас главное - успеть уйти от этих головорезов. Потом поговорим! Обязательно!'. И сверкнув глазами, полными слез, она схватила меня за руку, и потащила к двери. Плотно закрыв ставни, дедушка досками крест-накрест забил дверь и окна, и, подгоняя нас, уселся на вожжи. Перед воротами, натянув поводья, он оглянулся на дом, на сарай, где работал плотником, где аккуратно лежали доски одна к одной, бруски, сверла, его обожаемый набор инструментов, и вздрогнул. Побледневший, с намокшими глазами, он, сердито протерев их рукавом, отвернулся, и крикнул: 'Н-но, родная, поехали'.