Харальд нехотя взял курс на лагерь. Он еле шевелил ластами. Не прошло и пяти минут, как у него на пути возникло четверо большелапых, которые явно вознамерились захватить его в плен. Харальд для виду посопротивлялся, но так, не очень. Во всяком случае, довольно скоро он уже оказался в мешке, который большелапые поволокли в лагерь.

— Порядок! — удовлетворенно сказал Тамино, направляя лодку к зимовке.

В скором времени большелапые дотащили свою тяжелую ношу до лагеря и выпустили Харальда в загон, где его тут же со всех сторон обступили взволнованные пленники.

Выждав некоторое время, Тамино дал команду приготовиться к снежной атаке и пустил каноэ на полной скорости вниз.

— Первым делом нейтрализуем охранников у ворот, — распорядился Тамино, и Атце, недолго думая, начал обстрел большелапых, стоявших у самого входа.

— Ой! Ай! Ой, елки-палки, да что же это такое?! — только и слышалось снизу.

И в ту же минуту все звери в загоне, как по команде, начали причитать и плакать.

Они ревели так, что их рев заглушил отчаянные крики большелапых, которые совершенно потеряли голову от всей это неразберихи. Снежки так и сыпались, и увернуться от них было невозможно. Сверху было видно, как большелапые мечутся, хватаясь то за ухо, то за щеку. Наконец им все-таки удалось спрятаться в укрытии, чем и решил воспользоваться Тамино. Он быстро объяснил господину Тюленю, как управлять лодкой, а сам высадился прямо у ворот, там, где еще недавно несли вахту охранники. Лодка опустилась совсем низко.

Распахнув створки ворот, Тамино вошел на территорию лагеря и крикнул что было сил:

— Все сюда! Ко мне! Я выведу вас отсюда!

Вдруг за его спиной раздался какой-то шорох. Тамино обернулся и замер в ужасе. Ворота захлопнулись, а перед ним стоял здоровенный большелапый не слишком миролюбивого вида. Тамино и пикнуть ие успел, как большелапый сгреб его в охапку и зашвырнул со всего размаху в загон.

Хорошо еще, братья-пингвины успели его подхватить, а не то он себе все кости переломал бы!

Тамино не мог поверить в случившееся. Как же это? Ведь все так хорошо начиналось, все шло по плану… И вот тебе, пожалуйста, такой бесславный конец!

Он стоял среди толпы пленников, повесив голову, и видно было, что ему не по себе. Он хотел прийти освободителем, а вместо этого сам угодил в западню! Тамино заметил в толпе какое-то движение — это папа с мамой пробирались к нему, а за ними — Нанума! Их лица сияли счастьем, так они были рады снова увидеть дорогого сына и друга. И ничего, что они тут в плену, главное — вместе.

Остальные пленники молча смотрели на нового заключенного. Как назло, в первых рядах оказалось несколько членов Большого совета, которые при виде Тамино стали перешептываться, но делали они это так нарочито громко, что не только Тамино мог все прекрасно слышать, но и другие звери.

— Допрыгался, долетался! — прошипел один.

— Назначили бы нормального министра по борьбе с большелапыми, не сидели бы мы тут! — отозвался другой.

— А этот только болтать умеет, — вступил в разговор третий. — Как слова красивые говорить, так он первый, а как большелапые объявились — так нет его, сбежал!

— Да потому что он сам с большелапыми водится! — послышалось из толпы.

— Предатель! — крикнул кто-то.

Неожиданно вперед выступил Большой Императорский Пингвин.

— Дорогие мои! — обратился он к своим подданным. — Не надо волноваться! Ситуация под контролем. Мы расправимся с большелапыми, и говорить мы с ними будем только на языке силы! Другого они не понимают. Надо лишь выждать подходящий момент и нанести ответный удар. Призываю вас сохранять спокойствие. Терпение и еще раз терпение!

Толпа ответила одобрительным гулом. Некоторые пингвины даже захлопали.

— Отныне объявляю всех большелапых нашими заклятыми врагами! — торжественно изрек Большой Императорский Пингвин. — Не дадим пощады большелапым! — воскликнул он напоследок, и подданные ответили ему оглушительными аплодисментами.

Услышав это, Тамино высвободился из маминых объятий, поправил свою красную шапку с белым пером и выступил вперед.

— Ваше Величество! — звонко крикнул он, стараясь перекричать толпу. — Дорогие жители Южного полюса! — Все притихли. — Почему на зло нужно отвечать злом? Почему вы считаете, что все большелапые одинаковые?! Оли все разные, как мы с вами! Ведь и среди нас есть плохие пингвины и хорошие, добрые киты и не очень. Если мы будем мстить всем большелапым без разбору, могут пострадать невиновные! А ведь нам не хочется причинять горе ни в чем не повинным существам! Я был у индейцев в Северной Америке. Они потеряли родину и в результате потеряли самих себя. Давайте лучше подумаем, как нам спасти нашу страну, не объявляя поголовно всех большелапых заклятыми врагами.

Все замерли. В воздухе повисла напряженная тишина.

Большой Императорский Пингвин откашлялся и сказал:

— Тамино, ты знаешь, как я благодарен тебе за то, что ты спас мою дочь, принцессу Нануму. Ты совершил настоящий подвиг, и за это тебе были оказаны подобающие почести. Но теперь… теперь я не могу позволить своей дочери дружить с тобой. Нанума, поди сюда! — приказал он властным голосом.

— Правильно! Верно! Нечего водиться с предателями! — раздались голоса из толпы.

Нанума, однако, не двинулась с места.

— Нанума, — грозно позвал ее отец, — ты слышишь, что я тебе сказал?! Сейчас же иди сюда!

Все стихло. Присмиревшие подданные ждали, что будет дальше.

Нанума только крепче сжала крыло Тамино.

— Нет, папа, — твердым голосом произнесла она, наконец. — Мое место рядом с Тамино. Ты знаешь, как я тебя люблю. Но Тамино я люблю не меньше. Если ты заставляешь меня сделать выбор, то я выбираю Тамино.

Все оцепенели. Что ответит на это Большой Императорский Пингвин? Но он молчал. И тут раздался страшный треск. Лед задрожал и пошел трещинами. Послышались крики ужаса.

Тамино тоже перепугался не на шутку, но быстро оправился от первого испуга и огляделся в поисках причины странного явления. Искать пришлось недолго. Тамино сразу понял, отчего пошли такие трещины: к лагерю медленно приближалась здоровенная посудина, которую люди называют пароходом или кораблем. Эта плавучая штука предназначалась, видимо, специально для путешествий во льдах, судя по тому, как ловко она вспарывала толстенные замерзшие пласты. Могучий гигант медленно, но неотвратимо приближался к лагерю пленников, пока, наконец, не остановился, чуть не протаранив ограждение.

Толпа шарахнулась в сторону и замерла, увидев, как из плавучей посудины один за другим посыпались на лед большелапые. Теперь ни у кого не было сомнений — это конец.

Но вышло все совсем иначе. Эти большелапые почему-то не стали хватать животных, а вместо этого накинулись на своих же соплеменников, устроивших тут зимовку и лагерь для отлова зверей. Эти неизвестные большелапые ловко скрутили мучителей и препроводили их па посудину, после чего там началась какая-то беготня и суета, закончившаяся тем, что на боку посудины открылся люк, из которого выехала лестница. И тут Тамино понял, кому они обязаны чудесным спасением: по лестнице спускался не кто иной, как его давний друг Фите! А за ним шли Атце и господин Тюлень.

Фите перепрыгнул через ограждение и, продравшись сквозь толпу, бросился к Тамино.

— Здорово! — радостно крикнул он, хлопнув Тамино по плечу. — Я тут случайно оказался в ваших краях и решил: дай загляну, посмотрю, как у них там дела. И вот на тебе, пожалуйста! Тут у вас, оказывается, какие дела-то творятся!

Фите рассказал Тамино и Нануме, что теперь он служит на корабле, который принадлежит организации, занимающейся защитой и спасением животных.

Тамино с Нанумой были страшно рады снова встретиться с Фите, но, пожалуй, еще больше они радовались тому, что среди большелапых есть такие, кому небезразлична судьба животных.

— А где же вы нашли Фите? — спросил Тамино, обращаясь к Атце и господину Тюленю.