Конечно, Клайд ожидал, что Вильма сочтет его рассказ дурацкой шуткой, но ему нужно было выговориться, избавиться от своей тайны. Он должен был переложить на кого-то эту ношу, рассказать о скрипучем голосе загадочного и хорошо осведомленного собеседника, вроде бы принадлежавшего к кошачьему племени. Ему сейчас очень нужна была хорошая доза понимания и сочувствия Вильмы. Может быть даже, доза ее широкого кругозора.

С тех пор как Клайду исполнилось восемь лет, этот кругозор нередко помогал ему разобраться в путанице собственных мыслей. Родители его были людьми хорошими и добропорядочными, но Вильма могла предложить ему кое-что сверх того — иной подход к жизни, взгляды, которые порой выходили за рамки родительского консерватизма. Вильма была способна относиться к жизни с грубоватым, но исполненным здравого смысла юмором.

Этим утром, сидя в ее светлой кухне, выпив кофе и съев кусок домашнего лимонного пирога, он рассказал Вильме о звонке Серого Джо, с тревогой ожидая саркастических комментариев.

Но она не высмеяла его, не сочла его рассказ глупым розыгрышем. Более того, ее реакция удивила Клайда.

Вильма напомнила ему, что кошки вообще странные создания.

— Странность, — сказала она с усмешкой, — заложена в самой их природе.

— Послушай, но это более чем странно. Это просто невозможно!

Вильма пожала плечами и поправила выбившуюся прядь волос.

— Странные привычки и странные повадки кошек — часть их очарования. Полистай любой журнал о кошках, почитай письма, которые приходят от читателей. Люди восхищаются поведением кошек, почти человеческим поведением.

Она пересказала ему с десяток историй о странностях кошек. О коте, который любил лежать возле автоответчика и нажимать кнопку, чтобы услышать сообщение, оставленное его хозяйкой. О кошке, которой нравилось разматывать клубки пряжи, опутывая ножки стула так, что получался замысловатый узор.

— Это была ненормальная кошка, — сказал Клайд.

— Когда речь заходит о котах, трудно сказать, что нормально, а что нет. Ты же читал про кошек, которые разбудили своих хозяев, когда начался пожар. И про кошек в Сан-Франциско, которые подняли людей на ноги перед землетрясением 1906 года.

— Но это…

— Разумеется, кошка чувствует колебания задолго до того, как их ощутит человек. Но пойми, Клайд, требуется нечто большее, чтобы бессловесный зверь захотел предупредить семью. А как насчет того кота, который набросился на вора? Я читала об этом несколько месяцев назад. Он так располосовал того типа, что вор еле унес ноги, не успев ничего прихватить с собой. А кошка, которая спасла ребенка от удушения, позвав его мамашу? Это все подтверждено документами. Насколько свидетельства котовладельцев вообще могут быть подтверждены. — Вильма положила Клайду еще кусок пирога и подлила кофе в его чашку.

— Послушай, — сказал он, — тот телефонный звонок — это не просто необычное поведение. Между ним и теми случаями, о которых ты говоришь, ничего общего. То, что я услышал, — это просто…

— … невозможно, — повторила Вильма и пожала плечами. — Что нам нужно, так это больше информации. Прежде чем ты решишь, что окончательно спятил, давай подумаем, что мы еще можем разузнать.

Клайд не ожидал такой реакции. А должен был бы ожидать. Вильма никогда не принимала общепринятые точки зрения.

— Кроме того, — сказала она, — если ты не стал жертвой розыгрыша — что, разумеется, вполне вероятно — и твой Джо действительно звонил, тогда, видимо, следует допустить, что Джо не одинок.

— Как это — не одинок? ,

— А почему он должен быть единственным котом с такими талантами?

— Ты хочешь сказать, что Дульси… Но ведь она…

— Пока еще я и сама не знаю, что хочу сказать. Пойдем в библиотеку, посмотрим, что нам удастся разыскать. Ты не найдешь Джо, пока он сам не захочет, чтобы его нашли.

— Но Дульси тоже не вернулась…

— Пойдем, Клайд. Мне не стоит так сильно беспокоиться за нее. Малышка сумеет за себя постоять. — Вильма отправила в рот последний кусочек пирога, допила кофе и встала.

Через десять минут они уже сидели за компьютером в читальном зале, выискивая упоминания о кошках в истории, фольклоре и мифологии. Не прошло и часа, как среди заурядных материалов им стали попадаться блестки необычных сообщений.

Например, на веб-странице ветеринарного факультета Калифорнийского университета в Дэвисе Вильма обнаружила немало упоминаний о странностях поведения кошачьих.

Они распечатали эти материалы. Вильма также скопировала некоторые заметки, которые сами по себе не были странными, но могли бы дополнить общую картину. Ее заинтересовали статьи о строительстве Панамского канала, куда грузовым транспортом привозили клетки с бездомными кошками для борьбы с ордами портовых крыс. Она нашла похожие сообщения о завозе бродячих кошек в Сан-Франциско в период золотой лихорадки — это был лучший способ совладать с кишевшими в порту грызунами. Местных историй об удивительных кошках оказалось неожиданно много, они составляли значительную часть фольклора времен золотой лихорадки.

В общем и целом изыскания складывались в поразительную картину. Вильма была потрясена, словно их открытия дали ответ на какой-то ее собственный, очень важный вопрос. Клайд не заметил, что библиотека закрывается, пока не погас верхний свет и углы зала не погрузились в темноту.

— Я думал, здесь открыто до девяти.

— А сейчас как раз девять. — Вильма устало, но довольно улыбнулась и принялась собирать разбросанные листы. — Что мне сейчас нужно, так это пиво, а то что-то дрожь пробирает.

— А мне три пива и гамбургер.

Вильма стряхнула с рубашки клочок бумаги и предложила:

— Давай сначала заскочим ко мне, посмотрим, не появилась ли Дульси.

Они забрали машину Клайда с библиотечной стоянки и заехали в оба дома. Ни Джо, ни Дульси еще не вернулись. Клайд накормил остальных животных и выпустил ненадолго погулять, а затем они направились в гриль-бар Марлина. Медленно проезжая по освещенным улицам мимо немногих еще открытых магазинов и галерей, мимо пышных цветников под раскидистыми дубами, они продолжали высматривать своих беглецов. Сквозь открытые окна машины проникал свежий морской воздух, влажный и прохладный. В молчании они припарковались перед закусочной и вышли на тротуар.

Простой деревянный фронтон заведения Марлина резко контрастировал с находившейся справа галереей в стиле хай-тек, сверкающей стеклом и хромом, и кирпичным зданием слева с его просторным, полным цветов внутренним двориком, где размещалась студия модного дизайнера по интерьеру.

Вход в гриль-бар Марлина не обрамляли вьющиеся растения, вообще не было ничего, что создавало бы «имидж» заведения. Оно было меланхолически старомодным. Внешняя отделка из обыкновенной сосны — типичный стиль 50-х годов. Столь же невдохновляюще выглядел и интерьер.

Заведение Марлина было продуктом своего времени, а нынешний владелец не находил причин менять то, что когда-то было модно. Возможно, это было единственное в Молена-Пойнт предприятие, избежавшее столь распространенной ныне замены прежнего интерьера на что-то новое, яркое и броское. Да и кому были нужны эти переделки, если здешние гамбургеры считались лучшими в городке, а семь сортов пива — лучшими на всем побережье.

За много лет желтые деревянные стены потемнели и приобрели оттенок сухих дубовых листьев. Кожаная обивка диванов вытерлась и потрескалась, но они по-прежнему были вместительными и удобными. И, как и раньше, здесь можно было уединиться, чтобы спокойно поговорить. Клайд и Вильма расположились в глубине зала, подальше от других посетителей, которых, впрочем, было немного. Они заказали темное английское пиво и непрожаренные гамбургеры с луком и рокфором.

Когда официант-латиноамериканец принес им пиво и удалился, Вильма сказала:

— Перед тем как мы ушли из библиотеки, я заглянула в свой кабинет, и Нина Локарт сказала мне, что кое-кто еще интересовался историями о кошках.

— Да? Наверное, какими-нибудь другими, не теми, что раскопали мы.