В легионе любят подчеркивать, что берет, в отличие от кепи, для них не исконный головной убор. Носить береты легионеры стали во время войны — английские. Тогда войскам «Свободной Франции» пришлось на время забыть о форме своей страны. В Африке они воевали в английской форме с английским оружием, а в Европе — в американской форме и с американским оружием. От «томми» и «джи-ай» внешне отличались лишь нашивками на рукаве и привычкой обматывать шею шарфами… Единственным подразделением, в котором с 1939-го до начала войны в Алжире носили береты хаки, была 13-я полубригада: в Нарвике вместе с британцами высаживались французы в больших беретах (но все же не в таких больших, как берет-«торт» у альпийских стрелков).
Впервые зеленые береты надели в 1948 году на парашютистов Первого Иностранного батальона (впоследствии Второй парашютный полк) перед отправкой в Индокитай. Официально они стали частью униформы во всех парашютных подразделениях, включая алжирские, в июле 1957 года, но именно зеленые, а не красные, как принято у всех французских «пара». Во многом это было сделано и для поднятия боевого духа: в британском спецназе SAS тогда тоже носили красные береты. Парашютистам было предписано носить «свой» берет и с парадной формой, и во время высадки. А с 1959 года зеленый берет ввели в форму всего легиона. На его подкладке — ярлык с надписью «Legio Patria Nostra», а золотого или серебряного цвета кокарда с гранатой и номером полка расположена, в отличие от английских беретов, не над правым глазом, а слева — ближе к уху. И еще одно отличие легионерского берета — он очень маленький, меньше других французских армейских беретов.
Берет принято носить по-разному, но его никогда не сдвигают на затылок!
Эполеты легионера — это широкие зеленые погоны в пышной бахроме красного цвета. Иностранный легион — это последнее подразделение французской армии, где с парадной формой еще носят эполеты и вряд ли когда-либо перестанут, легионеры очень гордятся этим архаизмом на своих плечах.
Эполеты имеют в легионе свою историю. До 1868 года легионеры носили такие же эполеты, как и во всей линейной пехоте: красные с золотым. В 1868-м легион получил эполеты той же расцветки, что и сегодня. Помимо понятий о красоте, считалось, что эполеты прикрывают от сабельного удара. Трижды за свою историю в легионе эполеты запрещали: в первый раз — во время Франко-прусской войны, второй раз — по приказу генерала Леваля с 1885-го по 1887-й, потом — в Первую мировую войну… и забыли отменить приказ. И лишь накануне столетия Иностранного легиона — благодаря хлопотам все того же «отца» и заступника полковника Ролле, начавшимся в 1929 году, — легионерам в 1931-м вернули, наконец, их эполеты. Их носили не только с парадной формой, но и в выходной вечером или в праздники. Во время Второй мировой войны об эполетах снова забыли, а потом и вовсе перестали делать. Лишь в 1947 году стараниями генерала Готье производство возобновилось, и легионеры радостно нацепили на погоны парадных кителей любимые эполеты времен Второй империи. И теперь с ними уже ни за что не расстанутся!
«Шерстяной пояс предназначен для подразделений в Африке» — значилось в приказе экспедиционных сил в 1830 году. Первыми в Иностранном легионе их стали носить офицеры. Длина пояса — 4 метра 20 сантиметров при ширине 40 сантиметров. Для того чтобы обмотать его вокруг талии, легионеру требуется помощь товарища.
Синий пояс-кушак — важный аксессуар парадной формы в наши дни, а в XIX веке легионеры носили его под одеждой для того, чтобы защититься от переохлаждения поясницы и «прострела». Тогда считалось, что пояс спасает от укусов опасных насекомых, комаров и мух, которые вызывают лихорадку или малярию, и предохраняет от кишечных инфекций. С ними не расставались в Алжире, Крыму и Мексике, потому что свято верили в его чудодейственную силу «оберега».
В войска поставляли пояса самых разных расцветок и «синими» они стали только в начале XX века. В сахарских частях их продолжали носить и в период между двумя войнами, а легионеры 13-й полубригады пронесли эту реликвию через всю войну и прошли в них парадом в дни освобождения Парижа в 1945 году.
Легионер — не чиновник, галстук ему вроде бы и ни к чему. Так, разве что в шутку его надеть. Именно так и поступила компания холостых лейтенантов в Сиди-Бель-Аббесе во время одного из своих бесчисленных «попотов» в 1933 году. Приказано было прибыть на попойку в… зеленом галстуке. Именно в зеленом, и ни в каком другом! Так приказал сам «президент»! Шутка понравилась, даже начальник гарнизона полковник Азан «не заметил» явного нарушения формы одежды. А в 1939 году в парадно-выходную форму легионеров были введены галстуки цвета хаки и черные.
Галстуки так и остались бы воспоминанием о беззаботной довоенной жизни, если бы в 1945 году полковник Готье случайно не обнаружил на складе огромную партию галстуков, принадлежавших участникам полувоенного движения в Северной Африке «Chantiers de jeunesse». Эту организацию после «перемирия» с немцами и разгона французской армии создала в свободной от немецкой оккупации зоне патриотическая молодежь. Внешне она была похожа на скаутскую, но в действительности ее члены проходили начальную военную подготовку. Самое удивительное, что галстуки были одного цвета с «легионерскими» зелеными! Их раздали легионерам, и те начали с удовольствием их носить — теперь они отличались от остальных еще и галстуком!
Сегодня зеленый галстук и белое кепи считаются символами легиона, о чем поется в популярной легионерской песне «Зеленый галстук и белое кепи», давно сочиненной кем-то в Алжире:
И так далее… Но заканчивается эта веселая застольная песенка тем, что легионер идет туда, «где ждет меня Господь в раю средь света и облаков», и он «предстанет пред святым Петром, который держит свои серебряные ключи», а все потому, что завтра легионер уже снимет свою выходную форму и снова наденет повседневную — «зеленую епитрахиль и белый нимб».
Иностранный легион — единственное в мире армейское подразделение, в форме которого всегда присутствовали предметы национальной одежды разных народов. Это связано не только со спецификой выполняемых задач — покорение диких племен и борьба с повстанцами их же методами, — но и с удивительной способностью легионеров адаптироваться к местным условиям. Разумеется, к чести командования, такая «ассимиляция» не только не возбранялась, но и поощрялась, как и любые дружеские контакты с местным населением. Эта традиция продолжается до сих пор, хотя и дает сбои в Афганистане.
Все это было бы пустыми словами, если бы не несколько характерных примеров. Так, все тот же легендарный Ролле, будучи совсем молодым офицером, в 1905 году в конных ротах пехотных полков Алжира и Марокко ввел в качестве сменной обуви эспадрильи — испанские тапочки из хлопка на веревочной подошве. Затем их заменили на наиль — кожаные сандалии, которые носят кочевники в пустыне. Тогда же и стали носить шеш — отрезок легкой хлопковой ткани длиной 2 метра 20 сантиметров при ширине 90 сантиметров. Конные легионеры носили их, перевязав крест-накрест на груди, чтобы отличать своих среди других всадников. Такие же шеши, только синие, носили туареги, поэтому их стали называть «синими людьми». Шеш лучше всего прикрывает голову и шею от ожога, а если его завязать на манер туарегов, то во время песчаной бури он спасет от зноя, а через щель можно что-то и увидеть, особенно если надеть очки. Шеш песочного цвета или традиционный белый до сих пор является атрибутом легионера в Джибути и других пустынных районах мира (британский SAS использует в тех же целях бедуинский агаль).