— Естественно.

— Если все это не вызывает у вас возражений, мадам, хотите ли вы, чтобы я назначила для вас время собеседования?

— Да, было бы очень хорошо.

Эстер назначила ей встречу с человеком по имени Глен Хэмилтон — одним из главных персональных менеджеров банка — на четверть четвертого следующего дня. Гарри поблагодарила Эстер за помощь и повесила трубку, запоздало вспомнив о том, что ее собеседница даже не спросила, как ее зовут. Впрочем, возможно, это входило в условия договора о неразглашении.

Гарри выудила свой паспорт из ящика кухонного стола. Уголки страниц паспорта были загнуты, и он был почти просрочен. После этого она включила ноутбук и заказала билет на рейс «Канадских Авиалиний» — отправление рано утром следующего дня, прибытие в Нассо в час дня по местному времени. Она знала, что рискует опоздать на встречу в банк, но времени у нее почти не оставалось. Песочные часы перевернулись, отсчитав первый день.

Затем Гарри вошла в свой онлайновый банк и перевела все свои сбережения на текущий счет. Деньги со счета она снимет в аэропорту. В долларах это составит больше восьмидесяти тысяч. Для того, что она задумала, этой суммы могло не хватить, но других денег у нее не было. Она постаралась не думать о планах покупки новой квартиры, которые строила до этого. Новая квартира, а заодно и любимая «мини», похоже, надолго останутся перечеркнутой страницей ее жизни.

Добравшись до аэропорта, Гарри купила путеводитель по Багамам с подробными картами Нассо. Ее навыки ориентирования подверглись в последние дни серьезной проверке, и на этот раз она твердо решила сделать домашнюю работу как следует. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас испытать очередное топографическое помрачение.

Внезапно ей пришло в голову, что нужно сообщить кому-нибудь, куда и зачем она отправляется. Мысль о том, что она может вообще не вернуться, вклинилась в ее рассуждения, как статические помехи в радиопередачу. Помотав головой, чтобы стряхнуть с себя эффект «белого шума», Гарри задумалась, кому именно она может сейчас позвонить. Своим домашним она не собиралась ничего объяснять — чем меньше они будут знать, тем лучше. Что касается Диллона и Имоджин, то они оба постараются отговорить ее от задуманного. Ей нужен был кто-то, не заинтересованный в деле лично.

Секунду она побарабанила пальцами по столу, затем схватила трубку и набрала номер.

— Вудс. — Журналистка была лаконична, как всегда.

— Руфь, это Гарри Мартинес. Вас все еще интересует история, связанная с моим отцом?

Руфь помолчала. До Гарри донесся прерывистый шум уличного движения на том конце провода.

— У вас для меня что-то есть? — спросила Руфь.

— Я подбираюсь вплотную. Нужно еще несколько дней. Но, между прочим, тут много всякого произошло. Хотите услышать?

— Погодите-ка. — На заднем плане зашуршала бумага. — Так, давайте.

Гарри рассказала ей обо всем, что случилось за последние несколько дней. Руфь, слушая ее, не проронила ни единого слова и раскрыла рот лишь в тот момент, когда Гарри сообщила о несчастье с отцом.

— О господи, — едва слышно произнесла Руфь. — Он поправится?

— Не знаю, — ответила Гарри.

— Черт.

Помолчав, Руфь глубоко затянулась сигаретой, затем поинтересовалась:

— И что вы теперь намерены делать?

— Пророк требует деньги, и я еду на Багамы, чтобы получить их.

— Вы так просто отдадите ему двенадцать миллионов евро?

— Похоже, у меня нет выбора. Но если я узнаю, кто он такой, возможно, мне удастся прилюдно разоблачить его.

— Или погибнуть.

Опять назойливый белый шум. Гарри с силой зажмурилась и крепче стиснула трубку.

— Вы могли бы мне помочь, — сказала она.

— О?..

— Разузнайте о Ральфе Эшфорде, главном исполнительном директоре «КВК». Где он был, когда орудовал инсайдерский круг? Может, он работал в «Джей-Экс Уорнер»?

— Хорошая мысль. А тот, другой банкир, о котором вы говорили? Джуд Тирнан. Ведь он тоже работал в «Джей-Экс Уорнер», ведь так?

— Да, однако я допускаю, что это ничего не значит. Тирнан помогал мне. Хотя, возможно, это всего лишь фасад. Я уже никому не верю.

— Нажму-ка я на Леона. Он меня знает. И недолюбливает, поскольку боится. Я вижу, он тут по уши замешан… Глядишь, дело и сдвинется с мертвой точки.

— Думаю, стоит попробовать.

— Ладно. Посмотрю, что я смогу сделать. — Руфь поколебалась. — Кстати, в какой больнице лежит Сал?

Гарри подняла брови от удивления.

— В «Сент-Винсенте». А что?

— Да нет, ничего.

Гарри едва сдержала улыбку.

— Часы посещения — с трех до восьми. Если это как-то поможет.

— О! Замечательно.

Не попрощавшись, Руфь дала отбой. Гарри бросила трубку на аппарат, забралась в кресло с ногами и свернулась калачиком. Закусив нижнюю губу, она подумала, что никогда нельзя разглашать свои планы. Идея, впервые пришедшая в голову, всегда кажется гениальной, но, как только произнесешь ее вслух, выглядит глупой.

В спине начало покалывать, и Гарри понадобилось усилие, чтобы выпрямиться. Что она делает? Летит за тысячу миль, на какой-то остров, даже не зная, куда и к кому там сунуться! Ее планы по-прежнему были, мягко говоря, эскизными — и это при том, что им недоставало одного, самого главного звена. Она до сих пор не знала кодового слова для отцовского счета.

Глава сорок вторая

Когда Гарри прибыла на остров Нью-Провиденс, первое, что ее поразило, были цвета.

Она опустила окно такси. Справа тянулся ряд оранжево-шафраново-васильковых коттеджей. По их стенам, будто пена, клубилась пурпурная бугенвиллея. Слева раскинулся океан — сине-зеленая полоса с белой кружевной каймой. Гарри почувствовала себя девочкой Дороти, перенесенной из черно-белого канзасского городка в ослепительно-яркий «техниколор»[72] цветной страны Оз.

— Впервые в Нассо?

Таксист, склонив голову набок, поглядел на Гарри в зеркало заднего вида. Совсем молодой, лет девятнадцати-двадцати, с буйными дредами — настолько густыми на вид, что они казались водонепроницаемыми. За секунду до этого он сообщил ей, что его зовут Этан.

Гарри заставила себя улыбнуться.

— Да, в первый раз.

Она летела на самолете больше двенадцати часов, и голова у нее гудела от усталости. Даже моргать получалось медленно, с трудом.

Этан кивнул.

— Есть только две причины, по которым люди приезжают на Багамы. — Из-за акцента послышалось «да Багамы». — Бизнес или любовный роман. — Он покосился на нее в зеркало. Глаза у него оказались неожиданно светлого, янтарного оттенка. — Не делайте вид, будто приехали сюда не из-за романа.

Гарри покачала головой.

— Исключительно из-за бизнеса.

Раскаленная виниловая обивка начинала обжигать ей бедра. Кондиционера в такси не было, и свежий воздух поступал через открытые окна.

— Багамы, скажу я вам, не место для бизнеса, — заявил Этан. Он посигналил автомобилям, торчавшим в пробке у них перед носом. — Тут все делается медленно-медленно-медленно.

Гарри поглядела на ярко-розовые цветы и изящные пальмы.

— Именно это мне и нужно.

Этан стукнул кулаком по рулю и пылко возразил:

— Нью-Йорк — вот где сейчас делают бизнес! Там вообще все делают на бегу.

Гарри окинула взглядом автомобильный поток впереди по курсу. На середину главной дороги выкатилась легкая двухместная повозка, запряженная парой лошадей. Раскрашенная в развеселые желто-красные цвета, повозка походила на цирковой фургончик. Лошади резво цокали по мостовой копытами, безучастные к автомобильной толчее.

Этан фыркнул.

— Видали? Лошади. Что за народ — лишь бы помедленнее да подольше! Сдохнешь-от-скуки — вот как я это называю.

Он вдавил в пол акселератор. Их такси с ревом, словно реактивный истребитель, вылетело через просвет в общем потоке. Почти сразу же Этан снова затормозил и остановился перед регулировщицей, разводившей затор. На регулировщице были крахмально-белый мундир и белые перчатки. Она распоряжалась автомобильной хореографией с изяществом балерины. Медные пуговицы и солдатские полоски по бокам ее юбки напоминали о тесной связи, сохранявшейся у Багам с их британским прошлым.