ВРЕМЯ ИЗГНАНИЯ

Март 1929 года, Берлин. Полвека прошло с тех пор, как за тридевять земель отсюда, вдали от бурь, сотрясающих столицу Германии, в тихой швабской провинции, в маленьком городе Ульме за крепостной стеной, где еще копошились изготовители трубок, младенец Альберт издал свой первый крик. Времена изменились. Как будто 100 лет прошло. Великая война перекроила лик Земли. Она как будто поглотила технический прогресс за двухтысячелетнюю историю и отрыгнула его в виде машин, сеющих смерть. Европа обескровлена. Хотя ее сердце всё еще бьется. Душа Срединной Европы и великие мечты, которые в нее вкладывали, — всего лишь воспоминание, след на старых картах. Над ее неостывшим трупом каждый бряцает оружием. На улицах Берлина, там, где, как и в Ульме, маршировала прусская солдатня, а дети хлопали в ладоши, сегодня кишат крысы. В беспорядочном уме сбитого с пути народа, жаждущего реванша, плетет свою паутину паук.

Март 1929 года: Эйнштейну 50 лет. Пятидесятилетие национального гения — это надо отметить. Городские власти Берлина решили преподнести самому выдающемуся гражданину в знак признательности дом его мечты. Город подобрал дом неподалеку от реки Хафель. Об этой новости сообщили в газетах. Участок был под стать славе, которую Эйнштейн принес городу. Но вот незадача: место занято. Стали искать в другом месте, нашли новый участок, выбрали архитектора — из лучших воспитанников центра Баухаус[72]. Националистические круги зашевелились. Как, входить в такие расходы ради псевдоученого?! Тратить средства из городского бюджета для неприродного немца?! Дело было раздуто до невероятных размеров. Решили провести голосование в рейхстаге. Депутаты осыпали друг друга бранью. Эта история не сходила с первых страниц газет. Говорили о скандале. Институты власти издыхающей Веймарской республики выставили себя на посмешище своими бесплодными изысканиями. Эйнштейн нажал на стоп-кран. Теперь этот подарок был отравлен. Эйнштейн не хочет его. Да, намерение было благим, он с этим согласен и благодарит. Конечно, он всегда мечтал иметь, наконец, собственный дом. Но от кирпичей, из которых сложили бы этот, отдавало бы серой. Он выберет себе другой, построит его в Капуте под Берлином, по своему проекту. Стиль Баухауса? Нет, благодарю. Эйнштейн придерживается классических взглядов.

Он выстроил на берегу озера деревенский домик. На покупку земли и возведение здания ушли все его сбережения. Когда всё было закончено, он почувствовал себя там прекрасно, в деревянных стенах, с видом на озеро и деревья. Он провел бы здесь, у камина, остаток своих дней. Эйнштейн проживет здесь всего два года.

Однако ему оставалось прожить еще почти четверть века. В это время основой его существования будет уже не физика, а история.

Вернемся в 1923 год. В июле Альберт получил в Стокгольме, в присутствии шведского короля, свою Нобелевскую премию. 8 и 9 ноября в Веймарской республике, едва оправившейся после убийства министра иностранных дел, в Баварии, противостоящей «красному» Берлину, один человек возглавил небольшое войско и попытался вместе с Людендорфом[73] устроить путч против баварского правительства. Его звали Адольф Гитлер. Это был никому не известный бывший солдат, вернувшийся с Великой войны ожесточенным, с горящим в груди желанием реванша. Он возглавил небольшую партию, переименовав ее в Национал-социалистическую рабочую партию Германии (НСДАП). Нацистская партия, в которой состояло всего полсотни тысяч членов, по-настоящему существовала только в Мюнхене, но при ней были штурмовые отряды — СА. Разочарование, порожденное франко-бельгийской оккупацией Рурского бассейна, внушило Гитлеру ощущение, что партия реванша сможет овладеть всей Баварией. Однако Германия была еще не готова подчиниться диктатуре. Гитлера и уже верного ему Гиммлера[74] арестовали и посадили в крепость Ландсберг. Веймарская республика подписала себе приговор, когда ее великодушное правосудие приговорило бунтовщика всего лишь к пяти годам заключения. В конце 1924 года Гитлер воспользовался досрочным освобождением. В тюремной камере, где он сидел, зародилась идеология будущего Третьего рейха. Едва успев дописать последнюю страницу «Майн кампф», он уже оказался на свободе, с идеологическим оружием своей будущей борьбы в кармане. Там всё изложено, четко и ясно. Образование партии, объединяющей народное движение и вооруженные отряды. План захвата власти с помощью инструментов разлагающейся демократии. Организация движения. Место вождя, культ фюрера. Большое место уделено идеологии, основанной на этнорасизме, возникшем еще до войны в форме пангерманизма, превосходстве арийской расы, духе реванша, возбуждаемом поражением Германии и унизительным Версальским договором, ненависти к евреям, которых считают виновниками поражения и «подрыва немецкого духа». Там есть всё, от «жизненного пространства» для каждой расы до стремления к этническому очищению рейха от еврейского присутствия.

Бомба замедленного действия, которая взорвется уже через восемь лет.

1929 год: Гитлер перекроил и сплотил свою партию. Неудавшийся путч 1923 года, унижение тюрьмы — теперь лишь дурное воспоминание. В Берлине, павшем к их ногам, в покоренном Мюнхене теперь маршируют штурмовики под знаменами со свастикой, вскидывая руку в приветствии вождю. В 1927 году, когда Эйнштейн потерпел поражение на Конгрессе Сольвея, Гитлер испытал триумф в Нюрнберге. Нюрнберг — символическое место для этого движения, которому предназначалось править миром. В 1929 году вся Германия жила в страхе перед другой группировкой, не СА, с более четкой иерархией, которой руководил Гиммлер, — военизированных «охранных отрядов» (СС), которые уже действовали вовсю и сеяли ужас среди оппозиции.

1929 год: Эйнштейн, проиграв с честью, предложил кандидатуру Гейзенберга на Нобелевскую премию. Десять лет спустя Гейзенберг возглавит работы по созданию немецкой атомной бомбы.

1929 год: экономический кризис, полная девальвация марки выбросили миллионы немцев на улицу, Веймарская республика была на грани краха. Два мощных движения собирались идти по руинам, чтобы столкнуться лоб в лоб: коммунистическая партия и партия нацистов.

Каждый должен был решить, с кем он: ни для социал-демократии, ни для традиционных правых больше не оставалось места.

Консерваторы, еще помнившие о краткой неудавшейся революции Розы Люксембург[75], армия, желавшая вернуть себе честь, индустриальная машина, привлеченная милитаристскими перспективами, обещанными НСДАП, примкнули к ней.

Старый президент Гинденбург[76], кандидат от демократов (всеми покинутой партии), проводил консультации за консультациями.

Сентябрь 1930 года: нацистская партия получила на выборах 18 процентов вместо трех. Отныне в рейхстаге заседало 100 депутатов от этого движения.

Что делал в это время Эйнштейн — пацифист, интернационалист, в свое время ввязавшийся в неравную борьбу против войны 1914 года? Убийство Ратенау, собственные размышления о еврейском вопросе, отвращение к неистовой ассимиляции крупной немецкой буржуазии из числа иудеев, сионистские убеждения приводили его к выводу, что сражение проиграно заранее. Несмотря на этот пессимизм, характер понуждал его сражаться, опровергая эту уверенность. Он много раз выступал в прессе, заявляя о своей поддержке республики. Твердил об опасности, таящейся в нацистской партии, которая сделала его излюбленной мишенью своих атак. Филипп Ленард, встретивший в штыки его теорию относительности, первый нобелевский лауреат, вступивший в нацистскую партию, поливал его грязью на собраниях гитлеровской партии. Он возвел в теорию свое презрение ко всякой «еврейской науке», противопоставив ее истинной арийской науке. По Ленарду, ариец не может быть учеником еврея. Все свои филиппики нобелевский лауреат завершал звонким «хайль, Гитлер!».