Она протянула мне здоровую ладонь.

— Почему?

— Самое простое из удовольствий, — сказал я, забираясь на крышу лифта. — Другие его тело не выдержит. Давай, Френки, по аварийной лестнице.

Шахта лифта уходила далеко вверх. Франсуаз карабкалась быстро, стараясь беречь левую руку.

— Хорошо, что Мэделайн в безопасности, — бросила Френки.

Пальцы Филлипа сомкнулись на рукоятке скальпеля.

— Я горжусь тобой, сын, — сказал он.

Франсуаз врезала кулаком по двери, и мощный порыв ветра ворвался в шахту лифта.

— Вот ты где, старая гадина, — прошипела она.

Я выпрыгнул на крышу, и прикрыл глаза от ярких лучей заходящего солнца. Уолдо Каннинг сидел, сгорбившись, и морщинистое лицо улыбалось нам.

Старик увидел, как они пришли к нему — сами. Эльф и демонесса были полностью в его власти.

Солнечные лучи ласкали старое тело.

Люди поднимались по лестницам — этаж за этажом. Они трогали лезвие своих скальпелей, чтобы проверить их остроту, и вонзали в ладони, протыкая насквозь. Они засовывали щипцы в свои рты и с хрустом вырывали зубы.

Они должны быть уверены, что смогут помочь старому Уолдо.

— Я чувствую, как он раскинул сети, — произнесла Франсуаз. — Майкл, он опутал ими всю больницу.

— Блокируй его, — сказал я.

— Я не могу.

Филлип Ти'Айлинэль замер, глядя в лицо своей жены.

Франсуаз рассмеялась. Ее тонкие изящные пальцы сжались, потом разжались.

— Я остановлю тебя, ублюдок, — произнесла она.

Уолдо продолжать смотреть на нее. Он не боялся.

Руки Филлипа Ти'Айлинэля ослабели, роняя лезвие.

Люди на лестнице замерли. Потом пошли быстрее. Теперь им стало яснее, что и зачем следует делать. Они должны были торопиться.

— Майкл, — вскрикнула Франсуаз.

В ее голосе звучал испуг.

— Я не могу им управлять.

Уолдо Каннинг подставлял лицо теплым лучам заходящего солнца.

Люди шли по лестницам — все выше и выше. Они не садились в лифты, так как все не смогли бы уместиться в кабинке, а мысль о том, чтобы разделиться, вызывала отторжение в их едином сознании.

Поступать согласно общечеловеческим нормам — значит, делать все вместе и быть, как все.

Поэтому Уолдо Каннинг оставил Филлипа Ти'Айлинэля, позволив ему бессильно упасть на пол и уткнуться губами в холодный линолеум. Уолдо вел наверх своих новых сорванцов — тех, кто уничтожит для него девушку с серыми глазами.

Люди не могли помочь Уолдо Каннингу прямо сейчас.

Им было необходимо подняться еще выше.

Для того, чтобы выразить свое сочувствие к старику, они на ходу стали вспарывать себе вены.

— Я не могу достать его, Майкл. Он ускользает.

Я вынул глиняную статуэтку — расписной всадник без лица. Уолдо Каннинг посмотрел в мою сторону. Из другого кармана я достал вторую фигурку — даму на лошади, с облупившимся лаком — ту, что я вынул из его шкатулки.

Старик был почти слеп. Он не мог видеть того, что я держу в руках. Но он знал.

— Это вам не поможет, — тихо, доброжелательно произнес Уолдо. — Мэделайн должна их соединить — не вы.

— Я и не собирался.

Треск и грохот раздались сразу с нескольких сторон. Двери, ведущие на крышу, распахивались, падали, выдавленные напором рук.

Люди выходили навстречу заходящему солнцу — с остановившимися глазами и ртами, залитыми горячей кровью.

Они смотрели на Франсуаз.

— Вам ничто уже не поможет, — сказал Уолдо Каннинг.

Я подбежал к краю крыши и с размаху швырнул обе глиняные фигурки.

Далеко внизу они ударились об асфальт и разлетелись, рассыпавшись в мелкую цветную пыль.

Уолдо Каннинг покачал головой.

— Майкл! — закричала Френки. — Они идут ко мне.

— Даже если бы вы сбросили туда меня, — тихо произнес Уолдо Каннинг. — Вы не смогли бы меня уничтожить.

Люди выходили на поверхность крыши — все больше и больше. Они поворачивались к Франсуаз и шли к ней, смыкая кольцо.

Девушка начала отступать, приближаясь к самому краю крыши.

Я подхватил Уолдо Каннинга — его тело оказалось сухим и удивительно легким.

Сбросил вниз.

Он закричал.

Люди остановились.

— Боже мой, — прошептала Франсуаз.

Девушка вытерла ладонью влажное от пота лицо.

Тело Уолдо Каннинга врезалось в горячую поверхность асфальта, расползаясь по ней кучей размозженных органов.

— Прощай, ублюдок, — процедила девушка.

Уолдо Каннинг поднялся.

Ему понравилось ощущение полета — такое легкое, приятное, а ласковые солнечные лучи поддерживали его, как теплые морские волны.

Уолдо Каннинг посмотрел вверх.

Люди на крыше вновь пришли в движение.

— Девушка с серыми глазами, — шелестели они. — Ты нужна старому Уолдо. Спрыгни вниз, или мы сами отдадим тебя ему.

Они двигались медленно, с каждым шагом приближаясь к нам.

Уолдо Каннинг раскрыл старческий рот. Он готовился.

Десятки, сотни людей. Они все выходили и выходили на крышу, толкаясь и мешая друг другу. Мерно двигались руки с окровавленными медицинскими инструментами.

Уолдо Каннинг стоял, пронизываемый лучами солнца. Его иссохшееся пустое существо хрипело в ожидании нового живительного сока.

В нетерпении дергал он морщинистым кадыком, прикрывая старческие глаза.

Мощная волна энергии сбила с ног, заставив упасть на спину. Перед своим лицом Уолдо Каннинг увидел ее и встретился с ней взглядом. Она пристально смотрела на него, не отрываясь ни на мгновение.

Он попробовал отвернуться, но не смог.

Глаза девушка вспыхнули, крепкие пальцы коснулись его плеч.

— Убейте ее, — прокричал Уолдо Каннинг. — Скорее, дети мои.

Длинный клинок, состоящий из бурлящего пламени, вошел в его рот и погрузился в тело, рассекая позвоночник и наматывая на себя внутренности.

— Мои детки… — кричал он. — Не оставляйте старого Уолдо.

Чувственные губы девушки изогнулись в торжествующей улыбке.

Тело Уолдо Каннинга вздрогнуло, и он почувствовал, как вся сила, вся жизненная энергия, которую старик высасывал из людей год за годом, стремительным потоком покидает его.

Обжигающий клинок плазмы впитывал ее в себя, все быстрее и быстрее, заставляя тело Уолдо Каннинга сжиматься и сморщиваться, как продырявленный воздушный шарик.

Он пытался сопротивляться. Его пальцы скребли о поверхность ладоней, колени тянулись к животу. Он старался удержать в себе маленькие кусочки украденных человеческих душ.

Девушка засмеялась, изгибаясь всем телом, ее волосы сверкали в свете неистовствующего пламени, алые соски высоких грудей приподнялись.

— Тебя больше нет, ублюдок, — сказала она.

Его сознание рассыпалось на кусочки, которые больше не принадлежали ему.

Они стремительно неслись внутрь огненного клинка.

От Уолдо Каннинга остались одни глаза — старческие и подслеповатые. Они с ужасом смотрели на развевающуюся вокруг обнаженного тела девушки алую тунику.

Потом огненный клинок поглотил и их.

Люди падали на прогретую солнцем поверхность крыши, один на другого. У них больше не было сил, чтобы что-то делать.

Мэделайн Ти'Айлинэль спала ровным спокойным сном, положив голову на плечо своего мужа.

— Тело Уолдо Каннинга так и не было найдено, — произнесла Франсуаз, подходя к моему столу и привлекая внимание, тыкая мне пальцем в плечо.