Удача улыбнулась следователям незадолго до полудня, когда голландский турист по имени Йакко Крайчек завил, что помогал одной женщине с черным нейлоновым чемоданом на колесиках войти в метро на станции Найтсбридж. Он дал подробное описание ее внешности и одежды, упомянув две детали, которые вызвали особый интерес следователей. По словам Крайчека, женщина вела себя с уверенностью человека, ежедневно пользующегося метро и хорошо знающего, как пользоваться автоматической билетной кассой, но при этом она, похоже, не знала, что перед входом в станцию Найтсбридж есть две ступеньки — иначе зачем было тащить тяжелый чемодан? Свидетель также заметил, что подозрительная незнакомка разговаривала с американским акцентом, но сам акцент был лишь маскировкой. На вопрос детектива, почему он пришел к такому заключению, Крайчек ответил, что является лингвистом, специалистом по речевой терапии и владеет несколькими языками.

С помощью голландца детективы составили фоторобот женщины из метро, который отослали в специальное подразделение королевской полиции Ольстера, а также в МИ5 и МИ6.^[2] Были просмотрены десятки файлов с фотографиями известных членов как республиканских, так и лоялистских полувоенных формирований. Не получив положительного результата, следователи пустили фоторобот уже по более широкому кругу. Полиция предполагала, что выполнив задание, женщина, скорее всего, добралась до международного аэропорта Хитроу и вылетела за границу. Ее портрет показывали билетным кассирам, носильщикам, работникам службы безопасности аэропорта. Были проверены списки пассажиров всех рейсов, отправившихся из Хитроу накануне вечером, опрошены стюардессы и члены экипажей. Детективы по несколько раз просматривали видеозаписи, сделанные камерами наблюдения. Фоторобот подозреваемой разослали всем дружественным спецслужбам стран Западной Европы и Израиля.

В семь часов вечера поиски были внезапно приостановлены — в руинах на месте взрыва обнаружили еще одно тело. Лицо погибшей не пострадало, и черты его удивительным образом совпали с чертами подозреваемой. Крайчека незамедлительно отвезли для опознания. Увидев ее, голландец молча кивнул и отвернулся. Погибшая была той самой женщиной, которой он помог с чемоданом на станции Найтсбридж.

Тем временем нечто похожее происходило и по другую сторону Ирландского моря, в Дублине. Сразу несколько человек показали, что видели бородатого прихрамывающего мужчину, вошедшего в библиотеку с тяжелым кейсом за несколько минут до взрыва. Уже через два часа после теракта детальное описание неизвестного подозреваемого дал двум детективам портье отеля «Шелбрун».

Служащий библиотеки, выдавший бородатому мужчине пропуск в читальный зал, пережил взрыв и отделался всего лишь несколькими царапинами и синяками. С его помощью детективы нашли подозреваемого на видеозаписи камеры внутреннего наблюдения. Фоторобот и сомнительного качества снимок были разосланы по полицейским участкам и отправлены факсом в Лондон. Однако уже вечером работавшие на месте взрыва спасатели нашли тело мужчины, подходящее под описание террориста. Проводивший вскрытие патологоанатом обнаружил на правом колене погибшего металлическую скобу. Детективы распорядились провести рентгеноскопию, однако никаких повреждений кости, сухожилий или хрящей, которые требовали применения такого рода скобы, найдено не было.

— Думаю, он носил ее лишь для маскировки, для хромоты, а не для поддержки поврежденного колена, — высказал свое мнение патологоанатом, рассматривая ногу лежащего на столе тела. — А еще вынужден констатировать, что единственного подозреваемого по делу следует официально признать умершим.

Одновременно в Ольстере детективы специального подразделения королевской полиции вышли на контакт со своими источниками и информаторами, собиравшими слухи в барах и на улицах Западного Белфаста и на фермах в районах вокруг Портадауна и Арма. Ничего ценного обнаружить в них не удалось. Камера армейского наблюдения зафиксировала убийство Имонна Диллона, а камера над входом в бар «Селтик» бегство киллера с места преступления. Однако четкого изображения лица преступника они не дали. Королевская полиция Ольстера открыла «горячую» линию телефонной связи для тех, кто пожелал бы анонимно поделиться любой относящейся к делу информацией, но ни одно из 450 принятых сообщений не содержало сколь либо ценных сведений. Двенадцать заявлений, в которых те или иные лица брали на себя ответственность за теракт, были тщательно изучены и признаны необоснованными. В отделах технического наблюдения спешно прослушивали и просматривали последние записи в надежде отыскать скрытые намеки на готовившееся нападение. И снова ничего.

Теракты вызвали немало споров относительно того, кто скрывается за ними. Сколько групп действует, одна или две? Были на падения скоординированы или совпали случайно? Кто их подготовил, некая уже известная полувоенная организация или новая, только что появившаяся? Республиканцы или лоялисты? Убийство Имонна Диллона и взрыв в Национальной библиотеке в Дублине вроде бы указывали на протестантских лоялистов. И, напротив, теракт в лондонском метро давал основание предположить, что за преступлением стоят республиканцы, поскольку их противники редко нападали на британских солдат и никогда еще не устраивали взрывов на территории Великобритании. Детективы наведались к известным членам Ирландской Республиканской Армии и Протестантских Добровольных Сил Ольстера. Все они категорически отрицали свою причастность к случившемуся.

В восемь часов вечера министры и руководители спецслужб собрались в доме 10 на Даунинг-стрит для совещания с премьер-министром. Все они неохотно признали, что не располагают вескими доказательствами в пользу виновности той или иной организации или лица. Короче, они все оконфузились.

В 8:45 ситуация изменилась.

В редакции теленовостей Би-Би-Си негромко зазвонил телефон. До главного, девятичасового, вечернего выпуска оставалось около пятнадцати минут. Исполнительный продюсер уже спланировал посвятить первую часть программы атакам террористов. Репортеры в Белфасте, Дублине, Хитроу и на Даунинг-стрит готовились к прямому включению. Из-за царящей в комнате суеты телефон успел прозвонить десять раз, прежде чем трубку сняла младший помощник продюсера, которую все звали просто Джинджер.

— Я звоню, чтобы сделать заявление об ответственности за убийство Имонна Диллона в Белфасте и взрывы в аэропорту Хитроу и Дублине. — Голос принадлежал мужчине и звучал уверенно и бесстрастно. Судя по акценту, решила Джинджер, звонивший был ирландцем, скорее всего, уроженцем Северного Белфаста. — Вы готовы записать?

— Знаете, голубчик, мы здесь немного заняты, — ответила Джинджер, — так что придется вам подождать. Приятно было поболтать…

— Если положишь трубку, совершишь самую большую ошибку в карьере, — сказал незнакомец. — Так что, принимаешь заявление или мне позвонить в Ай-Ти-Эн?

— Принимаю, — согласилась Джинджер, наматывая на палец длинную прядь рыжих волос.

— Ручка есть?

На груди у Джинджер болтались целых три.

— Конечно.

— Казнь террориста ИРА Имонна Диллона, а также взрывы в Национальной библиотеке в Дублине и на станции метро Хитроу были осуществлены по приказу военного совета Бригады Освобождения Ольстера. Бригада Освобождения Ольстера — это новая протестантская организация, а не псевдоним одной из уже существующих. Ни Добровольческие Силы Ольстера, ни Ассоциация Защиты Ольстера не имеют к проведенным акциям никакого отношения.

— Подождите, я не успеваю, — спокойно сказала Джинджер, поспешно дописывая последнюю фразу. Человек, которого она едва не приняла за сумасшедшего, похоже, не шутил. — Есть, записала. Говорите.

— Бригада Освобождения Ольстера выступает за сохранение как протестантского образа жизни в Северной Ирландии, так и британского правления в провинции. Мы не намерены безучастно наблюдать за тем, как британское правительство предает протестантское население, и не потерпим аннексии Северной Ирландии югом. Бригада Освобождения Ольстера продолжит кампанию вооруженного сопротивления до тех пор, пока мирные договоренности, так называемые договоренности страстной пятницы, не будут аннулированы. Все те, кто поддерживает предательство протестантской общины Ольстера, должны принять данное заявление как открытое предупреждение. — Мужчина сделал паузу и спросил: — Все записала?