Я уперлась руками в бока.

— Ты не умрешь, потому что я всегда спасу тебя. Что я и делаю.

— Не в этот раз, — ответил он. — Это — другое. Это — конец. Я знаю.

Я зарычала и ударила его.

— Эй! — он прижал руку к щеке.

— Ты всегда говоришь так, когда получаешь от меня.

— То, что ты это знаешь — проблема, — сказал Шей. — Это не тот вид близости, который я ищу.

— Ты не ищешь близости вообще! — мои руки сжались в кулаки так крепко, что кровь отлила от пальцев. — Ты бежишь от этого! Ты бежишь от меня!

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — заявил он, потирая покрасневшую кожу. — Я всего лишь пытаюсь быть честным.

— Отказываться от меня честно?! — я не хотела плакать, поэтому закричала. — Ты пытаешься быть честным в том, что не любишь меня?!

Я отступила от него подальше, дрожа от гнева и позора. Я должна была это предвидеть. Он не был моим. Сейчас он — Наследник, и его судьба — это единственное, что имеет значение. Разве он не понимает, что я оставила свой дом ради его цели? Предательство жалило мое сердце яростью десятка ос. Стало трудно дышать.

— Калла, — Шей стал сзади и повернул меня к себе лицом.

— Как ты смеешь?! — я била его кулаком в грудь. — Как ты смеешь отказываться от меня?!

— Я бы никогда…

— Ты только что это сделал, — мои зубы заострились, и я готовилась нападать на него снова и снова.

Он положил руки мне на плечи.

— Просто выслушай меня. Я не пытаюсь оттолкнуть тебя. Я всего лишь хочу дать тебе то, чего ты заслуживаешь. Рен тебя любит.

— Прекрати говорить это, — я зарычала.

Я не хотела слышать больше ничего о любви Рена ко мне. Я хотела, чтобы Шей прогнал нарастающий во мне страх того, что он не хотел меня, что… возможно, он никогда не любил меня.

— И ты любишь его, — наконец произнес Шей.

Я затихла, удивленная не только его словам, но и тому, как он выдерживал мой пристальный взгляд. Я пыталась разглядеть хоть каплю боли в его глазах.

— Я не хотел осознавать, но это правда. Ты любишь его, Калла.

Мне потребовалось мгновение, чтобы перевести дыхание. Я сплела свои пальцы с его. Теперь я поняла, что пытался сделать Шей. Он предоставил мне выбор. Он освободил меня.

— Ты прав. Я люблю его.

Он вздохнул, но я лишь крепче сжала его руку.

— Но не так, как люблю тебя, — уверенно сказала я.

Я наклонилась вперед, прижалась к нему губами и ждала, пока он ответит на поцелуй. Шей притянул меня ближе. Нежный поцелуй, полный тепла и силы, соединял нас.

— Неважно, что у нас с Реном есть прошлое, — прошептала я ему. — Ты — мое будущее. Ты — дорога, которую я выбрала с того момента, когда спасла тебя на горе.

Шей молчал, наши лбы соприкасались.

— Ты выиграешь эту битву, Шей, — сказала я. — Ты должен. Я не потеряю тебя.

Он тихо рассмеялся и поцеловал меня.

— Я сделаю все, что в моих силах. Не хочу разочаровывать мою Альфу.

— И я не могу позволить себе потерять моего Альфу, — добавила я.

Улыбка осталась, но свет вспыхнул в его глазах.

— Ты имеешь в виду меня?

— Ты знаешь, что да. Ты всегда знал, кто ты для меня в стае. Даже прежде, чем я это сказала. Ты был одиноким волком. Но потом ты нашел нас.

— Я не знал, кем я был и кому принадлежал, пока не встретил тебя, — произнес Шей, его губы коснулись моей щеки.

— Так, Альфа… — я взяла его за руку. — Ты готов пойти и проучить плохих парней?

— Если ты настаиваешь, — он оставил последний нежный поцелуй на моих губах и направился к двери. Но прежде, чем уйти, Шей помедлил.

— Калла, извини… я просто хотел…

— Я знаю, чего ты хотел, Шей, — я коснулась его пальцев и поднесла их к губам. — И поэтому я люблю тебя.

21

Мы покинули комнату. Шей, как и я, принял волчий облик в коридоре. Проходящие мимо нас Ищейки изредка обменивались приглушенным бормотаньем или кидали испуганные взгляды. Но наиболее распространенной реакцией были кивки в знак уважения или улыбки узнавания.

Шей завилял хвостом.

«Приятно быть частью команды».

«До сих пор странно».

Я потерлась о его плечо.

«Ну, да, приятно».

Я заметила, что уши Шея задвигались, а глаза выглядели настороженно. В волчьем обличье он вел себя так натурально. Иногда мне кажется, что Шей и вправду был одиноким волком, еще не нашедшим свою вторую половину. Так же, как и его «разговор» с Реном придал мне желание жестоко покусать их обоих, так и их переговоры по поводу моего статуса, обычные для Альфа-самцов, казались почти смешными. Почти.

Мы потрусили вниз по коридору в сторону Халдиса, наши когти стучали по мрамору. Аника сидела за большим круглым столом с Брин, Мейсоном, Анселем и Тесс. Мейсон поедал самый большой бутерброд, который я когда-либо видела.

Заметив нас, он притянул его ближе к себе:

— Вы не пришли на кухню, и я не собираюсь с вами делиться.

Я приняла человеческий облик и засмеялась:

— Не думаю, что смогла бы есть прямо сейчас.

— Хорошо, — усмехнулся он, показывая клыки. — Я голодал, а этот бутерброд мой собственный шедевр.

Ансель кашлянул.

— Без помощи Анселя, конечно же, не обошлось, — кивнул Мейсон в сторону моего брата.

— Ты останешься здесь? — спросила я его.

— Он с нами, — пояснил Мейсон, откусывая бутерброд.

Я покосилась на Стрелку:

— Что это значит?

Тесс подскочила прежде, чем Аника успела ответить:

— Он останется со мной, Калла.

— Я буду помогать раненым, — пояснил Ансель. Я вздрогнула под его обвинительным взглядом, которым он одарил меня. — Координаторы будут приносить раненных так быстро, как только смогут. Им нужны помощники, не участвующие в битве.

— Это замечательно, Ан, — улыбнулась я. Он опустил глаза, когда его гнев сменился унижением.

Отлично, Калла, неплохой ход. Я мечтала о том, чтобы не ранить его чувства, но правда была в том, что я не хотела, чтобы он участвовал в битве. Без его волчьей сущности он был слишком уязвим. Я беспокоилась, что он не сможет сражаться даже как человек. Все, что Ансель пережил и, насколько мне известно, до сих пор чувствовал, могло подтолкнуть его к намеренным попыткам убить себя. Это меня очень волновало.

Аника толкнула стул, и я села рядом. Брин нагнулась, чтоб обнять меня.

— Рада, что не потеряла весь героизм в этой битве, — прошептала она. — Ты в порядке?

— Выжила, — произнесла я.

Она сжала мои плечи:

— Это то, что мы делаем лучше всего.

Я сжала ее пальцы, выдавая такую улыбку, на какую была сейчас способна.

— Все уже здесь? — Коннор с Эдной вошли в комнату. — Значит, мы опоздали?

Они казались разгоряченными, но старались выглядеть презентабельно… или хотя бы не так помято после их «мы вздремнуть». Мейсон лишь усмехнулся. Коннор обеспокоенно потер затылок, но на губах Эдны играла озорная улыбка.

— На самом деле вы как раз вовремя, — успокоила их Аника, приглашая сесть. Мне кажется, я услышала в ее голосе намек на улыбку, хотя лицо оставалось серьезным.

— Рад это слышать, — улыбнулся Рен, входя в комнату. Его волосы были мокрыми. Я догадалась, что он решил принять душ.

Рен хотел занять место рядом со мной, но остановился. Его нос сморщился. Он уставился на меня, а потом на Шея, который смотрел на него с другой стороны стола, сложив руки на груди.

Из горла Рена вырвалось рычание:

— Какого черта!

Я встала:

— Рен, не сейчас.

— Почему твой запах на ней? — меня он проигнорировал и уставился на Шея. — Вы были вместе? Что вы делали? Я думал, мы договорились.

— Так же, как и я, — согласился Шей. — Но кое-кто убедил меня, что это было глупо, и я был очень, очень не прав.

Рен оперся на стол, грозно рыча:

— Пришло время преподать тебе урок, который давно назрел.

Шей не двигался, улыбаясь:

— Ты можешь попробовать.

— Стоп! — я схватила Рена так крепко, как только могла, отступая с ним от стола на несколько шагов.