- Посоветовали оттуда? - Марта подняла вверх длинный палец, даже не назвав этого отдела или хотя бы этажа.

  По ее жесту, было понятно, что она, по меньшей мере, сильно опасалась этих людей. Хану не знал, стоило ли упоминать имя отправившей его сюда Инны, но сам ее нервозность, теперь заставила занервничать и его самого. Их подслушивают или возможно, тут каждый шаг отслеживается и записывается? Тогда, это вполне объясняло ее необычное выражение лица, которое, видимо, могло бы сообщить ему многое, но не в этом месте и при других обстоятельствах. Камер нигде не было видно, хотя он по-прежнему ничего не знал о местной технологии. Для этого вполне могли бы подойти и дрессированные мыши с биноклями.

  Мышиные ассоциации, последнее время, почему-то прочно обосновались в уме и по его лицу скользнула улыбка. Марта недоуменно подняла брови. Она не поняла ее причины и была по-прежнему, очень серьезна.

  Еще раз, на всякий случай, отряхнув одежду от мела, она достала зеркальце, чтобы убедиться, что не ее испачканное мелом лицо, послужило сейчас источником веселья для Хану. Он же, с трудом удерживался от желания попросить его у нее, чтобы наконец изучить свою внешность. Зеркала в этом здании, в силу каких-то, видимо, суеверных причин или странного обычая, просто отсутствовали. Но времени не было даже на это.

  - О чем бы Вы хотели поговорить? - сказала Марта, видимо решив немного ускорить темп диалога.

  Она спешила, скорее всего, даже не потому, что торопилась воздать должное деткам за их изобретательность или куда-то все же опаздывала, а потому, что хотела, видимо, успеть сообщить ему нечто критически важное. Поэтому, в голосе чувствовалось нетерпение и даже досада из-за потерянного времени. Возможно, она понимала, что разговор окажется очень недолгим.

  - Почему 'Приходящий'? - спросил Хану, правильно прочитав ее интонацию.

  Он решил больше не стесняться и задал вопрос, ответ на который должен был бы вытянуть за собой и все остальное. Если разобраться, кто он такой, то уже гораздо легче будет и понять и где он, почему так, почему тут и что можно и надо сделать, чтобы все исправить. Если вообще это требует исправления.

  - Очевидно, потому, что вас тут не было, а вы пришли, - это прозвучало как-то резковато и Марта тут сделала паузу, продолжив чуть мягче. - Подобные вам люди, появляются очень особенным и необычным способом. Конечно, не из цветка лотоса, как в старых мифах, но все же, вы не родились здесь естественным способом, как все мы. Это своего рода, чудо, 'сиддхи'. То есть, событие или сила, возникающая иногда у очень сильных духовных практиков. 'Перенос сознания' один из немногих оставшихся ритуалов и феноменов и сохранившийся только в линии 'ССБАУНЛПиБ'. Это все еще хоть как-то работает после событий 'Кризиса веры', произошедших чуть более ста лет назад, когда Бюро и было создано.

  Хану не смог справиться с накрывающим его гневом и возмущением. Он, как и подозревал ранее, оказался в роли глуповатой подопытной крысы, которую из родного и уютного гнезда, бесцеремонно перемещают куда угодно и засовывая во что попало. А попало сейчас, видимо именно в это тело. И в этот мир. А его проблемы с памятью и все сопутствующие этому, не самые приятные эмоциональные и психологические нагрузки, оказывается, были вызваны лишь тем, что какой-то чертов умник тут, никак не наиграется со своими 'сиддхами'. Его, как тупого, покорного и слепого барана, все это время водили вокруг жертвенного камня, забалтывая совершенно пустой и нелепой бюрократической хренью - 'Ах, 'мистер', пройдите туда, пойдите сюда... Да, гребаные долбоящеры, пойдите вы все сами на ...'.

  Ум быстро закипал неистовой яростью, поднимающейся из его самых темных и дальних уголков подсознания, все больше напоминая бешено свистящую скороварку. Он понимал, что эта женщина, скорее всего, тут вообще не при чем, но невольно как-то странно посмотрел на нее, словно ища место, куда можно впиться зубами и выпустить удушающий его злобой пар -'Да, вот этот ее палец бы, точно подошел и если больно укусить до крови...'.

  Марта, не дожидаясь результата схватки с охватившим его бешенством, быстро взяла его за руку, как бы успокаивая и приводя в чувство. В ту же секунду, Хану почувствовал, что у него в сознании все словно перевернулось, будто бы, наконец грохнули на пол и разбили диковинную и чудовищно визжащую стеклянную игрушку. Не было никаких ярких спецэффектов, не было добавлено вообще ничего нового. Просто, вдруг убралось то, что оказывается так сильно мешало. Исчезла не вспышка ярости, в отсутствии подпитки, быстро угасавшая где-то уже на заднем плане ума, а отношение к ней. Изменилось отношение ко всему. Исчезла вовлеченность, привычная и потому незаметная окрашенность ролью, которая теперь хоть и продолжала проигрываться, но смотрелась уже равнодушно и отстраненно, как вроде бы уже с дистанции. Словно из первых ролей его понизили или наоборот, скорее повысили до роли заднего фона, своего рода 'подложки' на которой и продолжало разыгрываться все это представление.

  Внезапно, дверь в комнату сильно распахнулась и громко стукнулась ручкой о стену, едва не пробив ее. На пороге материализовались запыхавшаяся Инна и невысокий человечек с залысиной, длинным носом и внимательным взглядом недобрых глаз, цвета стали. Небрежно кивнув Марте, он подошел к Хану и протянув руку, представился:

  - Гридик, к вашим услугам. Директор этой достойной организации. Рад видеть вас в качестве нашего почетного гостя.

  Чтобы пожать протянутую ему руку, требовалось вырвать свою из вдруг сразу похолодевших и окоченевших пальцев Марты, что удалось не сразу. Хану почувствовал небольшой, оставленный ему предмет в кулаке.

  Вроде бы, записка. Значит, она написала ее еще во время лекции, когда увидела, что он вошел. Надо было либо переложить ее куда-нибудь, что наверняка бы заметили, либо отказаться пожать руку Гридику. Он предпочел сделать последнее.

  - У меня множество вопросов и я хотел бы получить на них ответы, - холодно сказал Хану, при этом, внутренне перепугавшись.

  От недавнего переживания 'заднего фона' не осталось и следа, но не было уже и чувства гнева. Теперь он боялся и ему было стыдно за это. Возникла неловкая пауза, человечек с залысиной, нисколько не смутившись, опустил руку и попытался дружелюбно улыбнуться. Но, отсутствие обычных для этого, морщинок у глаз, сделала эту улыбку откровенно фальшивой, как будто бы он просто растягивал губы.

  - Да, вы имеете на это полное право и мы, посовещавшись, решили в порядке исключения, постараться максимально прояснить ситуацию, - тут Гридик поднял палец вверх. - В порядке исключения, потому, что мы, как правило, стараемся не сообщать никакой информации до тестирования, иначе это может очень сильно повлиять на его результаты. А ни нам, ни, что самое главное, вам - это совсем не нужно. Поэтому, давайте вернемся в кабинет и я постараюсь ответить на все ваши вопросы, в пределах возможного, конечно же.

  Он, приглашающим жестом взмахнул рукой в направлении двери и снова неприятно улыбнулся. Гридик старался произвести впечатление искреннего и доброжелательного человека, но выходило плохо, поскольку от него, словно излучался запах какой-то опасности или подвоха. Его мимика привычно и тренированно штамповала псевдо-улыбки, но серые немигающие глаза оставались столь же холодными и внимательными. Это производило впечатление приветливо улыбающегося крокодила, что только усиливали, как почтительно маячивший позади него силуэт Инны, старательно избегавшей сейчас первого плана, так и оцепеневшая и молчаливая фигура Марты, которая за все это время, не проронила ни звука.

  Кто-то снаружи, словно по невидимой команде открыл им дверь. Вахтер, судя по всему, застыл на своем посту навытяжку, с тех самых пор, когда здесь объявился Гридик. Его усы теперь испуганно и разнонаправленно топорщились и вероятно, их хозяину стоило немалого труда остаться на месте и не спрятаться вместе со всеми куда-то под плинтус.