Джеймс Сендерс, учитель английского языка.

В классе Вильям внимателен. Он делает большие успехи, и его предложения по внеклассной работе всегда интересны и полезны.

Майкл Мур, учитель географии.

Вильям хорошо успевает по истории. У него великолепная память на даты и имена. Его сочинения, точные в том, что касается фактов, показывают, что он (пока) не чувствует тяги к этому предмету.

Брайан Джонсон, учитель истории.

Увы, Вильям не художественная натура. Он с удовольствием присутствует на занятиях и очень старается. Мы упорно работаем. Полагаю, что на этом предварительном этапе мы можем считать, что он поднялся над нулевым уровнем.

Майлис Местерсон, учитель рисования.

Вильям великолепно играет в теннис. Он прекрасно показал себя в последнем турнире с Итоном. Он хорошо плавает и мог бы развивать еще большую скорость, если бы нашел оптимальный ритм дыхания. Он не гимнаст — но нельзя же преуспевать во всем, не правда ли? Поздравляю тебя, Вильям, с победой в школьном теннисном турнире юниоров.

Артур Колдвел, физическое воспитание.

Вильям изготовил замечательную шкатулку, пользуясь выполненными им чертежами, в качестве зачетной работы в этом семестре. По-моему, ему это доставило радость.

Корин Морган, учитель черчения и труда.

Вильям хорошо чувствовал себя на протяжении всего семестра. Как вы знаете, он страдает легким заиканием. Это становится особенно заметно, когда он волнуется. Скорее всего с возрастом это пройдет. Он здоровый, спокойный, веселый ребенок.

Меган Овистон, старшая медсестра.

Внизу даты. Обозначен день начала занятий в следующем семестре. Расписанное по часам четко организованное будущее.

«Конфиденциально.

Глубокоуважаемые сэр Чарльз и леди Гардинг, Стефан — одаренный и очаровательный ребенок. Весьма привлекательное, а в будущем, возможно, опасное сочетание. Мы уже говорили об этом. Я давно обратил внимание на эти «дары». Происшествие на башне, само по себе не содержащее ничего, что могло бы вызвать беспокойство, тем не менее не следует игнорировать. По-моему, его следует рассматривать как предостережение всем нам.

Мистер Блейк полагает, что «крайности ведут…» и так далее, но история показывает, что мистер Блейк не прав. Мне не кажется, что Стефан гений. Но он наделен выдающимся умом. Было бы уместно напомнить известные строки Драйдена: «Великий ум и сумасшествие — союзники, и их разделяет лишь тонкая перегородка».

Мне кажется, что Стефану будет спокойнее в малой школе, которую мы собираемся в ближайшее время открыть для наших подопечных. Во главе этой школы будут стоять мистер и миссис Трент. Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что миссис Трент увлекается пейзажной живописью. Они оба очень добрые и деликатные люди.

Из приложенных аттестаций следует, что Стефан учится неровно. Он блистает по одним предметам и нерадив в других.

Поскольку вы не смогли встретиться со мной до окончания семестра, я счел необходимым написать вам и высказать свою точку зрения.

После трагедии, произошедшей с моим сыном, я с большей решительностью стал брать на себя смелость предупреждать родителей о тех опасностях, которые могут возникнуть в столь сложном деле, как воспитание детей.

Искренне ваш

Бротон Вест, директор школы».

Я нашла это письмо через много лет после того, как оно было написано. Элизабет, уезжая, ничего не взяла с собой.

Воспоминания. Неясные голоса. Память никогда не бывает чиста. Любое воспоминание окрашивается тонами прожитой жизни.

Были ли они правы тогда, эти голоса, наводнившие мою комнату? Был ли подлинным гнев, слышавшийся в презрительном смехе Стефана? Когда он стоял здесь во время допроса о «происшествии на башне», учиненного Чарльзом, и не соглашался с тем, что вел себя безрассудно и легкомысленно? А Вильям страстно защищал своего кумира? Был ли искренним запал его детского обожания?

Возможно, любовь к повторению старых мелодий нам внушили бродячие музыканты. Я обернулась к ним. Словно прядь моих волос была натянута на инструменты, на которых они играли, и тянула меня в прошлое. Я услышала голос Вильяма.

— Дядя Чарльз… честно… ну пожалуйста, попробуй представить себе это… Стефан стоял на парапете, высоко над нами… Черт возьми, он не трус, дядя Чарльз. И Хендрикс — этот ужасный, заносчивый, подлый Хендрикс на плацу… И Стефан кричит: «Друзья, рядовые храбрецы и старосты, приготовьте ваши уши, я собираюсь стыдить Хендрикса, а не петь ему хвалу. Боль, которую причиняют обидчики, идет за ними. За их отчетами прячется трусость. Так давайте же не будем заодно с Хендриксом». И тогда, дядя Чарльз, один мальчик, Олдхам, закричал: «Гардинг, какого черта! Вы соображаете, что вы делаете?» — «Я, Олдхам, защищаю справедливость». О, дядя Чарльз, вы должны гордиться Стефаном. Пожалуйста, позвольте мне досказать. Пожалуйста.

— Хорошо, Вильям. Давай продолжай.

Чарльз вздохнул и печально кивнул. Вильям в лихорадочном возбуждении продолжил свой рассказ, в лицах изображая все происшедшее. Стефан смущенно переступал с ноги на ногу, хотя ему было приятно слушать гимн его отваге.

— «Вы глупый юнец, Гардинг… Вы здесь не для того, чтобы защищать что-либо». — «Как, Олдхам? Разве вы не благородный человек?» — «Спускайтесь, Гардинг, спускайтесь сию же минуту». — «Неужели старосты потеряли рассудок? Вы должны быть со мной, Олдхам». И тогда, дядя Чарльз, все мальчики затопали и закричали в знак одобрения, а Стефан раскланялся и слез с парапета.

Голос рассказчика стал тише и внезапно растаял. Я замерла. Потом я развернула аттестацию Стефана за летний семестр. Ему было четырнадцать в то время.

Летний семестр Стефан Гардинг

Возраст: 14 Класс: 3-й «А»

Стефан очень много знает. С тех пор, как он пришел в класс, он учится лучше всех. Его работы не вызывают никаких нареканий с моей стороны — ни по сути, ни с точки зрения их оформления. Из разговоров я узнал, что так обстоит дело не со всеми предметами. Как бы то ни было, его ум не раздражает других мальчиков. И этим Стефан обязан себе, своему обаянию. Мне очень хотелось бы учить его и в следующем году.

Карл Дон, учитель латыни.

Стефан прирожденный грецист. Он обладает душой античника и темпераментом художника. Мы многого ждем от него.

Ксавьер Джемс, учитель греческого языка.

Стефан — неординарный ученик. Его способности проявляются и в таком предмете, как французская литература. В настоящий момент он сильно увлечен Бодлером, и я хочу сообщить вам, что курс прошлого года прошел для него под знаком этого автора. Стефан опирался на цитату «спокойствие, роскошь и сладострастие» в язвительном сочинении на тему «Домашняя атмосфера» и этим выдал себя. Я запретил чтение книги «Цветы зла» и уверен, что вы одобрите такое решение. Будем надеяться, что этот шаг не погасит увлечение Стефана французским языком.

Алистер Найт, учитель французского языка.

Сочинения Стефана напоминают «новеллы». В них чувствуется удивительная для мальчика зрелость. Искрометное чувство юмора служит противоядием его самым мрачным фантазиям.

Джемс Сандерс, учитель английского языка.

Стефан не математик. Этим все сказано. Мы изо всех сил стараемся обучить его основам математики, совершая насилие над его природными склонностями, но по большей части безуспешно. Подозреваю, что дальше нулевого уровня нам не удастся продвинуться. Ситуация безнадежная. Тем не менее я должен отметить, что Стефан очень хорошо держится и относится к своим неудачам иронически. Мне всегда приятно видеть его в классе.