Он даже заполнять анкету эль Фею дал самому последнему.
- Позвольте поинтересоваться, а вы отправляетесь один?
- Нет, с котом.
Инспектор посмотрел на эльфа долгим презрительным взглядом, говорящим о том, что все и так знают о скотском характере Марфея и конкретизировать этот пункт в анкете не стоит. Наконец Марион не выдержал и уточнил.
- Я еду со своим котом. Его зовут Черт.
Инспектор побелел, а у эльфа за спиной раздался дикий гогот десятка орков.
Опустим то, о чем подумали рядовые сотрудники отдела кадров о данном инциденте. Потому, как данная история уже через полчаса обросла массой мифов и самых нецензурных приколов, подтверждением которых стала та самая анкета, которую заполнил инспектор. В графе «Персональный помощник» слово «кот» не участвовало. Лишь одно лаконичное слово «Черт» говорило само за себя.
* * *
Любимый нависал над ним, упираясь одной рукой в постель, а второй водил по тонким, золотистым волосам, по нежной, почти мраморной коже лица, проводя по полуоткрытым губам, легонько скользнув в его рот, давая возможность лизнуть его указательный пальчик. Влажной дорожкой прошелся по подбородку, по изящной, почти прозрачной коже шеи, следуя по едва заметной линии венки, пульсирующей в бешеном темпе, перегоняя кровь пополам с огнем.
Рука, скользящая по бархатистой коже плеч, грудины, задевая уже порядком окаменевшие ягодки-соски, обводя и поддразнивая поочередно каждый из них, опускалась все ниже, на плоский живот, выводя на нем закругленные геометрические фигуры, и еще ниже. Его губы шептали бессвязные ласковые развратные слова восхищения и любви. Его тело под тяжестью возлюбленного плавилось в истоме. Возбуждение нарастало, достигая той стадии, когда дыхание стало сбивчивым и хрипловатым. Не находя места от этих сладких прикосновений, он подался вперед, навстречу своей любви и похоти.
- Ну же, - молил он, прикрывая глаза, - я уже на пределе.
Странно, но пальцы еще только едва коснулись мошонки, а он был готов взорваться тысячами ярких звезд.
- Какой же ты развратник... - Этот нежный, словно атлас, голос. Он ласкал не только тело, но и душу, заволакивая ее своей любовью и заботой.
- Еще, - молили губы, руки тянулись к шее любимого. - Поцелуй меня.
Во рту пересохло. Жар струился наружу столь ощутимый, словно вот-вот станет видимым пламенем. Жар полыхал в каждой клеточке тела, спадая с каждой волосинки искоркой неги.
- Еще! Возьми меня...
Поздно. Тело пронзила острая стрела финала, судорогой прошла по каждой мышце и сжала железной хваткой сердце, выпустив из него дух. Все завертелось и враз кануло в темную бездну, из которой он, словно феникс, вновь родился на свет.
- Черт! Впервые вижу эрекцию у кота... – Прошептал все тот же атласный голос. - И еще во сне. Алеф, что же тебе снилось?
Кот, с трудом осознал всю дикость происходящего, ему стыдно было даже глаза открыть. Он готов был вернуться в ту самую бездну и не воскресать обратно.
Такой сон... И это был всего-навсего – сон!
- Сука!
Часть 24
Как бы мы их не любили, они были, есть и останутся самыми наглыми, самодовольными и самоуверенными существами в мире. Тем не менее, эти черты никого не отталкивают от них, скорее наоборот, привлекают своим неповторимым шармом. Они знают, что весь мир принадлежит им и все, кто с этим не согласен… расстанутся со своими бубенцами! Да, речь идет о тех самым четвероногих негодниках, к числу которых относился Маркус, он же – Чертов Пушистик.
Покончив с завтраком и обходом дома, кот решил, что он уже достаточно притомился и нужно найти место, где бы умоститься поспать, а, как известно, коты любят спать там, где открывается увлекательный вид, там, где тепло-светло-и-мухи-не-кусают, или, на худой конец, там, где они чувствуют себя королями мира. У Марфея, как и у любого другого среднестатистического и приличного эльфа, все подоконники, что есть в доме, были заставлены горшками с цветами. Только вот после чудесного превращения фиалки в женщину, в доме прежнего хозяина, Маркус решил не рисковать. Осталось только два варианта, где можно отдохнуть. Второй принцип достойного места отдыха так же отпал из-за маленькой особенности дома, точнее его отопления, равно распределявшего тепло за счет магического контура. Значит надо искать место, где бы просто-напросто можно было бы вдоволь растянуться, то есть пойти и занять уже готовую постель. В постели хозяина Маркус уже сегодня спал. На очереди была скромная кровать кентавра.
* * *
Приятно дул в лицо морской бриз, лаская Ее матово-бледную кожу. Она неслась навстречу Ему – своему возлюбленному, самому дорогому в мире человеку, своему сердечку. В Ее руках были только что сорванные огненные лилии, оставляющие за влюбленной дурманящий аромат. Цветы идеально оттеняли Ее рыжую шевелюру, отливавшую медью в лучах заката, подчеркивали изящную бледность кожи и воплощали всю Ее прекрасную и энергичную суть.
Он стоял, облокотившись о каменный бордюр, за которым склон резко уходил вниз, в море. Его волнистые золотые волосы развивались на ветру, серебрясь первым лунным лучом.
- Любимый... - томным и нежным стоном сорвалось с Ее красных красивых губ.
- Любимая... - ответил Он, оборачиваясь и раскрывая Ей свои объятия.
Он был добрым и ласковым, заботливым и любящим. Он был таким только с Нею. Остальные Его боялись и презирали, ненавидели и сторонились. Лишь с Нею одной прекрасный молодой эльф вел себя, как с принцессой. И Она отвечала ему взаимностью. Ведь для Нее Он был всем: и этими душистыми цветами, выросшими в их саду и бесконечным морем перед Ним, и бескрайним небом, в которое так любила вглядываться Она, сидя на веранде.
Он обнял Ее, привлекая к своему сердцу, коснулся кончиком носа Ее виска и нежно поцеловал в щечку. Она прикрыла глаза и про себя простонала: "Еще...", а Он с готовностью ответил на этот стон долгим и томным поцелуем.
- Марион...
- Пушистик...
* * *
Маркус проснулся от собственного истошного вопля, душераздирающего воя и ужаса. Причем, чего именно он испугался больше - стать эльфом, стать женщиной или быть влюбленным в мужика-эльфа - Пушистик конкретизировать не мог. Подобного ему еще не снилось. И, вообще, до того инцидента, когда его одна идиотка (ведьма с убийственным стажем) не превратила в человека, он не видел снов вовсе. Или видел, но не придавал им значения, ибо они были связаны либо с природой, либо с охотой. Но, что делать сейчас? Кот был не только эльфом, но и девушкой. Все происходило настолько реалистично, что он действительно ощущал себя милой, рыжеволосой красавицей. Он ощущал объятия своего принца, точнее, нового хозяина, к которому за столь короткий период проникся симпатией, взявшейся из ниоткуда.
- Ни хера не второпаю, шо за хрень? – пробурчал недовольный Маркус, спрыгивая с импровизированной кровати кентавра, матрац которой был сделан из душистого сена и покрыт грубым льном.
- Это я не уторопыю, шо ты тут нашел, кошатина блохастая! – Маркус даже не заметил, как в подвал по лестнице начал спускаться Маврик.
Ситуация не из приятных. Всего пару часов назад кот с удовольствием устроил феерическое выяснение отношений с кентавром. Но тогда он был вне сферы досягаемости гнева собеседника и чувство собственной недосягаемости пьянило голову, а сейчас все круто изменилось и голова начала машинально искать выход.
Маркус ощерился, прикидывая куда проще запрыгнуть, чтобы безболезненно разминуться с кентавром. Как назло, даже если бы он заскочил на шкаф у лестницы, Маврик его бы достал. Оставался один единственный, бездумный и опасный вариант: промчаться между ног хозяина подвала, что собственно кот и решился сделать.