Нет: защитник прав человека должен бороться против попирающих их, кем бы они ни были – государством, преступниками или народом.
Сегодня главным источником нарушения прав человека в России является криминализованное народное сознание.
Криминализованное национальной идеей сознание части чеченского народа – единственный источник преступной войны в Чечне.
Ковалеву этого не сказать.
10. «Почему ж так бросились нынешние демократы защищать дудаевцев, поднявших мятеж против страны, в которой они жили полтора столетия?»
Нынешние политические мыслители такого вопроса не ставят. Отвечаю. Выше я писал, что в эпоху позднего СССР Запад и советские диссиденты стремились разрушить советскую империю энергией национализма народов ее населяющих, такова, в частности, сквозная идея сборника статей Солженицына-Шафаревича «Из-под глыб» (1974 г.). Но уже и раньше особенно бережно поддерживались люди и группы, говорившие не о правах человека, а о «правах народов», то есть люди не идеи человека, а национальной идеи. Советская интеллигенция уже тогда, с конца 60-х, не объявляя об этом, перешла на позиции политического прагматизма, что, на мой взгляд, тождественно политическому цинизму: «благородством, идеализмом коммунистический режим не изменить, надо быть реалистами, надо с коммунизмом бороться не высоким, а реальным: национальными инстинктами».
В колониях и тюрьме не-националистов можно было пересчитать пальцами одной руки. Ни среди грузин, ни среди армян, украинцев, прибалтов таковых не было.
Собственно-демократов, или, как называл меня Деньга Халидов, чистых демократов в России и СССР почти не было, были так называемые национал-демократы, на них-то, после падения коммунизма, и пытались строить старовойтовы демократию в регионах. Сами проповедовавшие национальные суверенитеты, нынешние номенклатурные демократы морально не способны выступить против философии национальной идеи, против суверенизации, против «права на отделение» и, в конечном счете, против «национально-освободительных» войн. Вот и Ковалев не способен.
И потом: мода на национал-демократию на Западе еще не прошла, хотя, на мой взгляд, отход от нее наметился. А раз не прошла, значит, международные организации признают тебя демократом, только если ты будешь «защищать права национальных меньшинств», даже если эти меньшинства таковы, что от них самих впору защищаться. Даже если эти меньшинства агрессивны и неправы. Хочешь, чтобы тебя считали демократом, защищай национальные меньшинства от «угнетающего их национального большинства» (защищай раскаленный нож (меньшинство) от масла). Ковалев хочет, чтобы его считали, потому защищает дудаевцев. Потому ж защищают их Старовойтова, Гайдар, Юшенков, Якунин, и т д и т п. Потому, что на форумах им аплодируют за притормаживание России.
11. Победа
Победа одной из сторон в гражданской войне может оказаться поражением для народа. Чеченцы и защищающие их российские демократы этого не понимают. Но ведь так оказалось после гражданских войн в России, на Кубе, в Никарагуа, Вьетнаме, Эфиопии. Победа Д.Дудаева в нынешней гражданской войне Чечни со всей остальной Россией обернется поражением для народа Чечни. «Это несомненно». Победа – не аргумент – этого наша публика не понимает. Она воспитывалась на том постулате, что победа и только победа аргумент. А сообразить, что, идя от победы к победе, мы потерпели неслыханное в истории поражение, – ума не хватает.
12. Геополитика
На наших глазах устанавливается еще одна опора исламского фундаментализма – в Чечне, на юге России, в геометрическом центре Северного Кавказа. Опора, окажущая и уже оказывающая давление на все республики Северного Кавказа и на все три государства Закавказья. Утверждение этой опоры – опоры философии, морали, политики и культа насилия, культа оружия, культа войны как образа жизни – будет созданием на Кавказе стационарного источника дестабильности. Пока этот источник – Чечня – не обрел постоянства, но очень хочет его обрести и при нерешительной политике окаймляющего его политического пространства может обрести.
Мы можем получить у себя под боком государство, официальной идеологией которого будет терроризм, а образом жизни война.
13. «Ельцин сам расстрелял конституцию, парламент, законность и демократию 4-го октября 1993 года и не ему говорить о восстановлении власти Закона в стране»
Так заявляют сегодня в ходе начавшейся избирательной кампании господа Руцкой и Румянцев. Никак не могу с ними согласиться.
Пятого апреля 1993 года, за шесть месяцев до Указа Ельцина N1400 я в передаче Дагестанского республиканского телевидения «Вазиф Мейланов: размышления после съезда» заявил: «Я пришел к выводу, что у нас Конституции нет. Нет Конституции, потому и соблюдать нечего и бороться за соблюдение чего нет. Теряет смысл само существование Конституционного Суда».
«…Преступен и Конституционный Суд: потому что такую Конституцию не соблюдать нужно, а с ней бороться и немедленно принимать новую. Узаконивая нынешнюю Конституцию, мы узакониваем произвол тысячи человек. Мы ввергаем страну в хаос…»
Это я говорил за 6 месяцев до Указа, поэтому для меня Ельцин закона не нарушал, конституции не нарушал, ибо не было чего нарушать, не было Конституции.
Доводы мои о том, что текст, считающийся Конституцией, таковою не является, в трех дискуссиях 5 апреля, 21 сентября и 4 октября 1993 года не то, что опровергнуты, а и поколеблены не были, да и не могут быть поколеблены.
21 сентября 1993 года в теледискуссии на следующий после объявления Указа день я сказал: «И, наконец, по поводу переворота, устроенного Ельциным. Очень странный это переворот, друзья. Человек взял и сказал: «Никого пальцем не трогаю, ни одной свободы парламента и кого бы то ни было не задеваю, всего лишь назначаю новые выборы на ваши и на мое места». Это самый демократичный, самый ненасильственный, самый гуманный выход из создавшегося положения. Единственно-возможный, потому что нету Конституции, а парламент отказывается ее принимать».
To, что было мною сказано 2 года назад, не понято до сих пор, этим непониманием пользуется политическая чернь, отравляя народное сознание.
14. Категориальное взаимодействие национальной идеи и народа
«Гамсахурдиа открыл счет национальных вождей, атаманов, фюреров на территории бывшего Союза. Национальная идея неизбежно ведет к вождизму: «Одна нация – одна партия (одно движение) – один фюрер», – говорил Гитлер. Национальное ослепление, национальный экстаз, национальная одурь не терпят несогласных. Национальная идея начинается с народопоклонства, а кончается тем, что воплощением народной воли признается национал-лидер, национал-фюрер и каждый возражающий ему объявляется врагом нации. Народ не успевает понять, в чем дело, как оказывается уже порабощенным: возражать национальному вождю уже нельзя: «вы подрываете единство народа!», «объективно вы льете воду на мельницу наших врагов!». Так произошло с Гамсахурдиа, так произошло с Дудаевым». («Другое небо», N2, 28 августа 1992г. стр.6).
Это написано и напечатано в августе 1992 года. Все последующие события подтвердили и подтверждают мое толкование смысла происходящего в Чечне.
Я уже тогда предсказал грозящие миру от национал-освободителей, национал-демократов и просто националистов беды. Госпожа Боннер в эти годы в «Русской мысли» бормотала о «милом грузинском национализме».
Нет, мадам: милого фашизма не бывает.
15. Так все-таки преступления в Чечне творятся отдельными преступниками или народом?
Вовлеченность народа в грабежи поездов была тотальной, грабеж стал поистине народным делом. Сестра аварца, женатого на чеченке и живущего в чеченском селе, рассказывает о брате: он работает трактористом и не хотел идти грабить идущий в Дагестан товарняк, так старики села велели: нет уж, идти надо всем селом, чистеньким хочешь остаться, не позволим, подгоняй трактор.