Не сразу Революционное правительство вооруженных сил осознало необходимость вовлечения в процесс преобразований широких масс трудящегося населения. Убедившись в том, что без поддержки народа трудно рассчитывать на успех в конфронтации с империализмом и внутренней реакцией, правительство решило создать орган, который бы занимался проблемами мобилизации масс в поддержку революционного процесса. Так возникла Национальная система социальной мобилизации (СИНАМОС). Эта организация осуществляла большую работу, особенно на местах. В рабочих поселках, в сельской местности она способствовала созданию различных народных ассоциаций, помогала в решении местных проблем. При ее активном содействии появилась такая важная общенациональная организация, как Национальная аграрная конфедерация, объединившая крестьянские организации страны.
Несмотря на ошибки и неудачи, противодействие империализма и перуанской реакции, Революционное правительство вооруженных сил добивалось все новых успехов.
Глава 10. Друзья и враги
Начало 70-х годов ознаменовалось углублением революционного процесса в Перу. Условия для его развития складывались в те годы на континенте довольно благоприятные. Почти одновременно с перуанскими военными пришли к власти патриотически настроенные военные в Панаме, с 1970 г. Боливией стало управлять прогрессивное правительство генерала Хуана Торреса [123], в том же году одержал победу на выборах в Чили блок Народное единство. Победа чилийских левых демократических сил и создание правительства во главе с выдающимся политическим деятелем Чили Сальвадором Альенде[124], правительства, поставившего своей целью покончить в стране с господством империализма и олигархии и открыть путь к социальному прогрессу, демократии и социализму, не могли не оказать положительное воздействие на все освободительное движение в Латинской Америке, в том числе в Перу. Естественно, империализм, как отмечалось в одном из документов совещания представителей коммунистических партий стран Южной Америки (сентябрь 1971 г.), не хотел «мириться со своими поражениями. В ответ на активизацию демократических, народных выступлений в Латинской Америке, в частности на юге континента, империализм янки при помощи наиболее реакционных правительств пытался навязать изменение курса» [125].
Все более заметным становилось объединение усилий империализма с перуанской реакцией, направленных на «дестабилизацию» Революционного правительства вооруженных сил. Особенно явным это стало после принятия правительством мер по дальнейшей активизации аграрной реформы, а также Закона о самоуправляющейся общественной собственности и мер по экспроприации основных органов печати.
Закон о самоуправляющейся общественной собственности был утвержден в мае 1974 г. Он гласил, что образованное на основании закона предприятие должно быть собственностью всех трудящихся сектора[126] Основным законом о промышленности, а также частной, не трансформированной, а не отдельных коллективов и тем более лиц.
Принятие этого закона находилось в строгом соответствии с идеологической концепцией военных. Они считали, что подлинную демократию гарантирует лишь переход в руки народа «реальной экономической власти» на основе не всенародной, а так называемой общественной собственности.
Предприятия упомянутого сектора создаются по инициативе группы лиц за счет специального фонда, образуемого из отчислений государства и предприятий сектора, но при непременном утверждении соответствующим государственным ведомством. Предприятием самоуправляющегося общественного сектора может стать и частное предприятие или кооператив, но только в том случае, если они являются высокорентабельными и если между рабочими и предпринимателями не возникает разногласий. Кредит погашается в рассрочку. Оплата на таких новых предприятиях обязательно производится по труду. Высшим органом управления становится общее собрание рабочих и служащих, а между собраниями — исполнительный комитет, избираемый прямым и тайным голосованием. Члены исполкома получают заработную плату на уровне рабочего средней квалификации.
Сторонники частнокапиталистического предпринимательства в Перу понимали, что новый сектор, финансируемый государством, при соответствующей налоговой системе может представить для них серьезную конкурентную силу. К тому же создание дополнительных предприятий решало в сжатые сроки существовавшую в стране проблему безработицы [127], а это лишало частного предпринимателя всегда готовой к его услугам дешевой рабочей силы.
По мнению Перуанской коммунистической партии, закон не только отражал подлинные интересы рабочего класса и всех трудящихся Перу, но и открывал перспективу сокращения периода «преодоления капитализма»[128].
Правые силы, выступавшие с резкой критикой нового закона, ждали лишь повода для дискредитации перуанского правительства. И такой повод они вскоре нашли. Для разжигания широкой и шумной антиправительственной кампании и обвинения военных в «антипатриотической деятельности» было использовано предоставление японскими фирмами (с соблюдением всех международных норм и перуанских законов) кредита Перу на строительство трансандинского нефтепровода. Правые, окопавшиеся в коллегии адвокатов Лимы, а также в ряде органов печати, использовали при этом все доступные им средства, включая авторитет в области права бывшего президента страны известного юриста Бустаманте, выступившего с необоснованными обвинениями военного правительства в нарушении законов страны об иностранном капитале.
Характерно, что контракты, подписанные с упомянутыми фирмами, поддержали три ведущие профсоюзные конфедерации, федерации горняков, металлургов, шоферов, Национальная аграрная конфедерация и другие организации перуанских трудящихся. Реакционеры пытались рядиться в тогу поборников национальных интересов Перу.
Еще более враждебно внутренняя и международная реакция встретила декрет об экспроприации основных газет в Перу, принятый спустя три месяца после Закона о самоуправляющейся общественной собственности. И неудивительно, если вспомнить, что эти газеты собой представляли.
«Пренса» и ее вечерний выпуск «Ултима ора» первоначально являлись собственностью «сахарных» и «хлопковых» магнатов, отдельных иностранных фирм, экспортировавших сахар и хлопок из Перу, и ряда горнорудных компаний, а затем в связи с проведенными в стране преобразованиями оказались на попечении группы журналистов, продолжавших защищать интересы прежних хозяев.
«Коррео» с вечерним приложением бульварного типа «Охо» принадлежала представителю крупной национальной буржуазии рыбопромышленнику Банчеро Росси, магнату в области производства рыбной муки.
«Кроника» была собственностью олигархов Прадо, о чем мы уже говорили.
«Комерсио»[129] почти с момента своего основания в 1835 г. имела бессменного хозяина — семейство Миро Кесады, которое поддерживало тесные деловые связи с иностранными экспортными и импортными фирмами.
«Экспресо» и ее вечерний выпуск «Экстра» принадлежали (как уже известно читателю) тесно связанному с американскими монополиями магнату Ульоа.
Сам акт экспроприации прошел относительно спокойно, если не считать показного трюка престарелого владельца «Комерсио», упорно пытавшегося прорваться через кордон полицейских в свой бывший кабинет. Но спустя несколько дней правые силы решили дать бой[130]. Как-то вечером в фешенебельный район столицы — Мирафлорес нагрянули молодчики на дорогих спортивных машинах иностранных марок. Сначала они выкрикивали антиправительственные лозунги, а затем перешли к «делу»: посыпались стекла витрин магазинов и банков, окон государственных учреждений, заполыхали подожженные автомобили, стоявшие на улицах. Кульминационным событием этого контрреволюционного шабаша явилось сожжение национального флага Перу. И это происходило в Мирафлоресе, где около 100 лет назад герои-патриоты сдерживали натиск чилийских войск!
123
Правительство Хуана Торреса было свергнуто в результате государственного переворота, совершенного внутренней и международной реакцией в августе 1971 г.
124
Правительство блока Народное единство во главе с Сальвадором Альенде пришло к власти в Чили на выборах 1970 г. 11 сентября 1973 г. группа реакционно настроенных генералов, возглавленная Аугусто Пиночетом, при поддержке и покровительстве американского империализма совершила государственный переворот, в ходе которого был убит президент Альенде и установлена диктатура фашистской военной хунты.
125
«Проблемы мира и социализма», 1971, № 12, с. 47.
126
Закон устанавливал несколько секторов собственности: государственной, самоуправляющейся общественной, частной, трансформированной.
127
Только за 1971–1974 гг. количество безработных в Перу снизилось с 6 до 3,7 % (см.: «Международная жизнь», 1976, № 1, с. 153).
128
«Unidad», 1974, 9 mayo.
129
За год до экспроприации газеты «Комерсио» произошли события, привлекшие внимание всей страны. В июле 1973 г. рабочие типографии газеты, не добившись улучшения условий труда, объявили забастовку. При этом они захватили типографию и редакцию и даже выпустили один номер своей, рабочей, «Комерсио». Содержавшаяся в нем весьма резкая критика правых сил и их печати за постоянное искажение сути преобразований, проводившихся военным правительством, свидетельствовала о том, что забастовка вышла за пределы чисто экономических рамок. Событие всколыхнуло Лиму. О солидарности с бастующими заявили крупнейшие профсоюзные объединения, а Национальный совет промышленных общин выступил с разоблачениями махинаций владельцев газеты, в частности обвинил их в умышленном изъятии капитала путем чрезмерных и необоснованных выплат руководящим сотрудникам. Совет тут же потребовал от правительства экспроприации «Комерсио». Владельцы газет, опираясь на положения буржуазного права, обратились в суд, обвинив рабочих в посягательстве на «свободу предпринимательства», 7 августа суд вынес постановление в пользу хозяев. Однако, когда бастующие отказались выполнить судебное решение, а полицейские власти предпочли не вмешиваться в получивший широкую огласку конфликт, судья был вынужден отменить свое собственное решение и передать дело в вышестоящие инстанции. Рабочие освободили помещение лишь после специального обращения к ним министерства труда, предложившего выступить посредником в этом конфликте).
130
Правые не дремали и в вооруженных силах. По мере радикализации революционного процесса их действия становились все более решительными, особенно после того как руководство ими взял в свои руки министр военно-морских сил адмирал Варгас Кабальеро. Пытаясь на свой манер интерпретировать политику правительства, он делал заявления прессе, пренебрегая имевшейся договоренностью о том, что это прерогатива президента и премьер-министра страны. После одного такого заявления Кабальеро, носившего явно провокационный характер, президент напомнил на пресс-конференции об упомянутой договоренности в правительстве и о том, что нарушивший ее должен подать в отставку. В ответ на это в бой вступила «тяжелая армада» — Совет адмиралов, в котором было много единомышленников министра и противников дальнейшей радикализации революции. 29 мая 1974 г. Совет официально заявил, ссылаясь на статус Варгаса Кабальеро как члена правящей хунты, что берет его под защиту. По городу поползли слухи о том, что в эскадре, стоявшей на рейде в Кальяо, объявлена боевая тревога. Ночью состоялось экстренное совещание Совета министров, на котором было принято решение предъявить адмиралу ультиматум: либо он сам просит об отставке, либо его увольняет правительство. Перед монолитным единством армейских генералов и части адмиралов министр не устоял, ему пришлось оставить все занимаемые посты. Таким образом, 30 мая 1974 г. вошло в перуанскую историю как день преодоления правительственного кризиса, который правые намеревались использовать с тем, чтобы затормозить, а затем и повернуть вспять поступательное движение революционного процесса.