Косвенным доказательством того, что длинные волосы развились именно ради детенышей, можно считать то, что часто у современных матерей под конец беременности дополнительно вырастают очень крепкие волосинки. У самцов икспитека тоже длинные волосы. […]
Что дает мне право так определенно говорить о рефлексах, умении плавать, способах дыхания? […]
По телевизору мы могли видеть результаты исследований советского доктора Чарковского, который в какой-то мере случайно сделал ряд новых открытий. Он предложил жене, чтобы она родила в воде.[…]
У Чарковского рожденные в воде дети продолжали днем находится в надежной жидкой среде вместе с матерью. Очень скоро младенцы начинали самостоятельно плавать. Глядя, как все они одинаково легко всплывают к поверхности, переворачиваются, делают вдох и снова ныряют, понимаешь, что речь идет явно об унаследованном видовом поведении, выработанном в воде, теперь переставшей быть естественной средой для человека. […]
Когда смотришь видеокассеты с опытами Чарковского, бросается в глаза, в частности, как ловко ребенок ныряет, чтобы без всяких затруднений глотнуть молока из материнской груди. […]
Что могло вызвать эволюцию в сторону прямохождения?» (с. 84–89).
Я. Линдблат считает, что это было вызвано постоянным преодолением пресноводных водоемов — вплавь или выпрямившись. Выпрямленное положение тела позволяет также глубже заходить в воду для сбора пищи.
В то же время «прямохождение ставит нас по быстроте на одно из последних мест среди млекопитающих! Где столь малая скорость может быть эффективной? Отвечаю: в среде, в которой ни то, чем кормится добытчик, ни хищники не превосходят его быстротой. То есть в воде» (с. 100).
Время появления сапиенса
«Существуют суждения о трех возможных уровнях выделения линии сапиенса: раннем, среднем и позднем (с. 97).
Более распространено мнение о средне или ранневерхнеплейстоценовом времени появления линии сапиенса. В качестве вероятного предка в этом случае у разных авторов фигурируют различные формы: или один из поздних прогрессивных эректусов (Вертешселлеш), или ранний архаический сапиенс (Сванскомб), или ранний прогрессивный неандерталец (Эрингсдорф). […]
Наконец существует мнение о позднем происхождении сапиенса. В этом случае предком обычно считаются прогрессивные палестинские палеоантропы или даже «классические» неандертальцы вюрма. В пользу последней точки зрения приводят как археологические аргументы (преемственность позднемустьерской индустрии «классических» неандертальцев и верхнепалеолитической культуры сапиенса), так и морфологические (например, тип людей Схул, у которых сочетаются «кроманьонские» и «неандертальские» черты).
Однако известно, что «классические» неандертальцы были поздними формами гоминид, сосуществовавшими с первыми неоантропами-сапиенсами. Чтобы разрешить это противоречие, предполагают, что темпы сапиентации на этом позднем коротком отрезке антропогенеза значительно ускорились вследствие гетерозиса при смещениях.
[…] Процессы сапиентации протекали в разных популяциях палеоантропов, но разными темпами, и в силу ряда причин (например, условий обитания) не всегда достигали завершающего этапа.
Конечно, отдельные черты «сапиентного» комплекса могли появиться рано, даже в эоплейстоцене. Морфологическая изменчивость гоминид вообще очень широка, и, вероятно, немаловажную роль, как и у других приматов, играли в нем повторные мутации. […]
Видимо, некоторые признаки «сапиентного» комплекса могли возникать в эволюции отдельных групп гоминид давно и неоднократно. И в этом смысле мы вправе сказать, что сапиентация имеет глубокие корни, хотя древнейшие настоящие» сапиенсы все же пока не известны ранее 0,1–0,07 млн. лет назад» (с. 97–99).
Место формирования сапиенса
«Процессы сапиентации, как об этом свидетельствуют палеоантропологические данные, происходили в различных районах Старого Света, хотя и с разной скоростью. Здесь могли играть роль различные обстоятельства, особенности окружающей среды, специфика общественной структуры популяции и т. д. Таким образом, обе гипотезы — множественности центров сапиентации (полицентризм) или ограниченности ее одной достаточно обширной территорией (широкий моноцентризм) — имеют точки соприкосновения. Можно предположить, что, так сказать, «опережающими темпами» она происходила в Восточной Африке Юго-Восточной Европе и на Ближнем Востоке.
Сейчас много споров вызывает проблема приоритета Африки или Европы. Судя по некоторым данным, на древнейшей прародине человечества сапиенс мог появиться на несколько десятков тысяч лет раньше, чем на других территориях. Однако, если и принять эту гипотезу, она вовсе не исключает возможности того: что сапиентация происходила и в других районах Старого Света. Большая часть сторонников полицентризма признает умеренное число центров сапиентации: от двух («дицентризм») до четырех-пяти.
Высказывалось, правда, и такое соображение: очагов возникновения сапиенса могло быть столько же, сколько было мест формирования культуры верхнего палеолита. Ведь мустьерская культура в основном связана с неандертальцем, а культура верхнего палеолита — с сапиенсом. […]
Однако жесткой связи между каменным инвентарем и физическим типом не было, не было, видимо и непреодолимой границы между неандертальцем и сапиенсом в культурном отношении. […]
В пользу полицентризма говорит и почти одновременное появление сапиенса на рубеже верхнего палеолита — примерно 40–35 тыс. лет назад, притом в таких удаленных друг от друга, а иногда даже окраинных районах, как Индонезия (Ниа на Калимантане), Западная Европа (Кроманьон, Ханёферзанд) или Южная Африка (Флорисбад).
Один из самых существенных вопросов касается древности формирования рас современного человечества — негроидной, европеоидной и монголоидной […]
Сами же большие расы современного человечества образовались только в постпалеолитическое время. То есть сапиенс древнее рас, процессы сапиентации и расогенеза совпадали лишь частично, и последние происходили уже на достаточно смешанной основе.
Заключительный этап гоминизации — процесс сапиентации — занял в основном последние 100 тыс. лет. На этом отрезке антропогенеза произошли существенные сдвиги в морфологической организации, познавательных способностях, снизилась скорость процессов старения, увеличилась продолжительность жизни (с. 99—101).
Социальные аспекты происхождения человека
Становление вида Homo sapiens — антропогенез — тесно связано с развитием общества — социогенезом. Один из наиболее сложных вопросов — роль биологических и социальных факторов в эволюционном развитии человека. На первый взгляд кажется, что они отрицают друг друга: ведь естественный отбор как биологический фактор антропогенеза формировал организм человека для лучшего приспособления к среде, труд же — это социальное явление, ведущее в конечном итоге к преобразованию среды ради удовлетворения потребностей человека.
Однако в процессе эволюции эти два мощных фактора антропогенеза выступали в диалектическом единстве: механизм естественного отбора, проявлявшийся наиболее эффективно на ранних этапах антропогенеза, формировал и усиливал именно те особенности биологической организации человека, которые наиболее благоприятствовали дальнейшему прогрессу трудовой деятельности и развитию общества. В ходе процесса социализации человека одновременно происходит и постепенное «снятие», «самоустранение» формообразующей роли естественного отбора. Антропогенез завершился появлением Homo sapiens, мозг которого способен усвоить любую самую сложную социальную программу.
Реконструкция ранних этапов социогенеза является значительно более сложной задачей, чем воссоздание картины физической эволюции человека, поскольку здесь фактически отсутствуют прямые данные. Обычно при этом используется сугубо косвенная информация, заимствованная из исторических и естественных наук.