Надо зарисовать для Хельке. Не забыть. Но сначала - письмо отца.
Чем хороши еще были юбка-брюки - для них почти не требовалось обмерки. Так, талия, бедра...
А блузка и есть блузка. И жилет сверху. Сплав Ативернской моды с модой Авестера. Там как раз в моде были жилеты. Вышитые, длинные....
Красиво.
Обмеры были завершены за пять минут. Лилины мерки у мастериц уже были, а обмерить малявку типа Миранды, если та не сопротивляется - несложно. А Миранда Кэтрин, или как называла ее про себя Лиля - Мири, не сопротивлялась. Ей было интересно. И надеть брюки, и поездить верхом по-мужски...
Последствий она пока не представляла. А Лиля не собиралась объяснять девочке, что местного пастера придется низводить и курощать по методу Карлсона. Может даже и плюшками. Или плюхами. На выбор.
Потом Лиля вернулась с ребенком в кабинет - и наступил кошмар.
Выглядело это так.
Лиля засовывала Миранду в сундук - и мелкая вышвыривала оттуда все, что там лежало. Лиля ловила, складывала в кучку, иногда проглядывала - и убедившись, что это - не то, начинала укладку следующей кучки.
Миранда была счастлива. Лиля довольна.
На письма графа Иртон к управляющему они наткнулись на третьем сундуке из шести. Письма отца к Лиле нашлись, по закону подлости, в последнем. Лиля так и думала, что управляющий их сберег. Такие вещи не выбрасывают. Если ты не Лилиан Элизабеттта Мариэла Иртон... Лиля впервые подумала о реципиентке с недовольством. Да, у тебя не лучшие данные и куча проблем. Но кто-то и вовсе с помойки в миллиардеры выполз.
А ты-то что делала кроме как лопала и плакала?
Розовым стенки обивала?
А самосовершенствоваться в голову не приходило, нет? Или заглядывало и в ужасе удирало?
Замурзанное и довольное дитё было отдано на руки Эмме с приказом умыть и переодеть. Ребенку, было заявлено, что от твоего пыльного вида со стола пироги убегут. Мири фыркнула, но увести себя позволила. И даже обещала не орать слишком громко.
А Лиля быстро проглядела связки писем от отца.
М-да.
Мужчины, что ж вы за народ?
Или все зависит от женщины?
И то, наверное, и другое...
С Красавицей Чудовище стало принцем. Со светскими дамами Принц стал Чудовищем. С Лилей отец обращался как с ребенком. На, деточка, конфетку, скушай - и не лезь ко взрослым. Главное, что ты жива-здорова. А остальное мелочи жизни.
Ни рассказов о своей жизни, ни каких-то серьезных расспросов, все письма примерно одного содержания. Только в первых попадаются пассажи 'Альдонай заповедовал терпение...', 'жена должна повиноваться мужу...', 'Джес - достойный молодой человек...'.
Похоже, сначала Лиля пыталась жаловаться. Но если она делала это в своем стиле - оно и неудивительно, что отец не прислушался. А отцовскими делами... а интересовалась ли она?
Верилось слабо.
Лилиан казалась Але довольно избалованной особой. Из девиц, которые твердо уверены - солнце светит миру из их попы. Чтобы она чем-то интересовалась, кроме себя?
Ой ли...
Надо это менять. Но не в первом письме. Сначала надо покаяться.
Слова пришли словно сами собой. Лиля уселась за стол - и перо поползло по бумаге, оставляя корявые буквы.
Любезный мой отец.
Откуда вынырнуло это обращение? Черт его знает. Может быть, от Вильяма Шекспира? А, неважно...
С горечью осознаю я, что меня настигла кара за глупость и недалекость. Я потеряла ребенка. И только потому, что была этого недостойна. Ни такого мужа, как Джерисон Иртон, ни такого отца, как Вы. Вы столько для меня сделали, а я была неблагодарна и надменна. И Альдонай покарал меня. Отец, я обещаю исправиться. Я стала графиней, не сознавая своего долга. И была наказана за это...
Прошу Вас не баловать меня более незаслуженными подарками. А если что понадобится для Иртона - я отпишу вам.
Я благодарю Вас за заботу - я должна была сделать это раньше и сказать, что я вас люблю... Искренне надеюсь, что у Вас все благополучно. Я буду молиться за Вас и моего супруга.
Если бы я была умнее - Альдонай не наказал бы меня потерей долгожданного ребенка...
Ваша любящая дочь.
Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон.
Лиля еще раз перечитала письмо, свернула, покапала воском и приложила печатку. Вот так. Тему ребенка надо подчеркивать.
А для первого раза достаточно.
Я была глупа и неблагодарна. Осознала, раскаиваюсь...
Так и двигаться дальше. А что попросить у отца?
Вот Ингрид приедет, осмотрим поместье, составим смету - и вперед. Да и часть скота пригнать должны... может, еще продуктов попрошу. Или чего другого... подумаем.
Рыбу, вон, ловить пора...
Люди у меня с голоду умирать не будут.
***
Письмо Тарис Брок принял - и пообещал отправиться завтра на рассвете. Лиля сердечно поблагодарила его, распорядилась сгрузить подарки ей в комнату - и попросила вирман помочь в этом сложном деле. Те послушно транспортировали все от телеги до покоев. и Лиля приступила к распаковке. Чтобы спустя десять минут начать ржать в голос и тихо ругаться.
Подарки были хороши. Но!
Розовый бархат!
Розовая кожа на сапоги!
Розовое!!!
НЕНАВИЖУ!!!
Но не отсылать же обратно? Надо бы это дело отправить Хельке - авось что приличнее за это выторгует? Дорогое же все!
Или это можно перекрасить? Бархат не для батика, но может хоть что-то можно сделать?
Эмма подвернулась как нельзя кстати.
- где поместили травника?
- госпожа, я его разместила в комнатах для прислуги.
- Отлично. Проводи.
В комнату Лиля опять-таки вошла без стука. И улыбнулась. Энтузиаст малолетний...
- Добрый день, Джейми...
Джейми Мейтл, травник неполных шестнадцати лет от роду оторвался от ступки, в которой что-то растирал - и поклонился.
- Ваше сиятельство...
Лиля махнула рукой.
- Все в порядке?
- Да, госпожа графиня.